— С чего бы? — опешил я.
— Вашего брата жгут, — пожевав губами, выдавил из себя Литке. — Сильно жгут. Вести эти из первых рук, не сомневайтесь. Был тут у меня днями один человек, ему верить можно. В Королевствах сильно неладные дела, этот в бобровой шубе не соврал. И война есть, и Линдус этот разошелся — сладу нет. И про магов тоже правда. Крепко за них принялись, как в старые времена прямо. Так я к чему — эта, уехать бы вам, от греха. Да вот хоть бы на дальние хутора, те, что за Штауфенгроффом в лесах стоят. Туда никакой Орден Истины не полезет, уж будьте спокойны. Сестрица моя на одном из них хозяйствует с мужем, вот у нее бы и пересидели до лета. А там, глядишь, успокоится все. Я вам дорогу к ней обскажу и слово дам, по которому она вас как родного примет. Если же вас милсдарь Агриппа искать станет, так я ему шепну, где вы обретаетесь, не сомневайтесь.
— Можно подумать, у нас здесь меньшая глушь, — засомневался я.
— Вот только про замок господина Ворона все знают, а про хутор тот — никто, — резонно заметил Йоганн. — А замок — он что? Приезжай да выкуривай вас из-за стен, как лису из норы. Ясно дело, что до такого, может, и не дойдет. Ну а вдруг? Жизнь — одна, другой боги не ссудят.
— Да кому мы нужны? — поморщился я. — Вдобавок еще и так, чтобы со штурмом и тому подобным. Наш наставник никуда не лезет, никому дорогу не переходит. Хотя… Ты мне дорогу до хутора сестры все же опиши. И слово назови, то, что для нее знаком послужит. Жизнь — она по-всякому поворачивается.
— Про то и речь, — подтвердил корчмарь. — Значит, как до Штауфенгроффа добрались…
Если я за что и благодарен мастеру Гаю, так это за то, что он научил меня тому, как запоминать большое количество информации. Тогда, по дороге в замок Ворона, он нещадно истязал мою память, ежевечерне утрамбовывая в нее разнообразные сведения о королях, землях, традициях и правилах, а наутро заставляя повторять это все слово в слово. Сначала было трудно, потом — привык.
Вот и сейчас я запомнил все сказанное корчмарем с первого раза. Не думаю, что мне придется воспользоваться этими знаниями, но — пусть будут. Почему вряд ли? Просто этот хутор может оказаться ловушкой похлеще нашего нынешнего дома. Да, Орден Истины туда, возможно, и не доберется. А вот мастер Гай — запросто. Литке служит Агриппе, а тот — сами знаете кому. Он, конечно, меня пробует по-своему защитить от грядущих напастей, но если встанет выбор — моя жизнь или верность его хозяину, то, боюсь, сделан он будет не в мою пользу.
При чем тут мастер Гай? Не знаю. Но чую — не обошлось тут без него. Точно не обошлось. Имени его ни тот бородатый хитрец, ни корчмарь не назвали, но вот только спинным мозгом чую — он один из тех, кто помогает своих собратьев на костер отправлять. А может, и главный у них.
— На конюшню иди, — сказал я Карлу, вернувшись к столу. — Там кобылка пегая, ее сейчас седлают для тебя.
— Вот это дело! — обрадовался Фальк, одним глотком вылакал содержимое кружки, которую держал в руке, и вскочил на ноги. — Определенно, день задался. И поел, и пивка попил, и добрую сталь скоро в ход пущу. А то совсем я мхом у нас в замке покрылся.
— Особо не резвись, — посоветовал ему я. — Купец этот не так-то прост, похоже. Товара у него нет, сопровождающих тоже, зато при себе арбалет и шпага. Ты много видал торговцев, которые таскают с собой шпаги? Имеется в виду — не на продажу?
— Вообще не видел, — беззаботно ответил мне Фальк. — Только это ничего не меняет. Так, вы давайте, меня дождитесь, ясно? А то я один по темной дороге в замок идти забоюсь.
Он подхватил со скамьи свой плащ и направился к выходу, в дверях столкнувшись с наставником и Вартаном.
— Куда это наш дуболом направился? — поинтересовался Ворон, еще раз глянув на уже закрывшуюся дверь. — На столе полно еды, а он уходит из-за стола, да еще с таким радостным лицом, будто узнал, что где-то ум раздают бесплатно. Выкладывайте, что случилось? И почему Грейси такая бледная?
— Как роженица? — елейно поинтересовался у наставника Монброн. — Надеюсь, все прошло удачно? Кто почтил мир своим приходом — мальчик, девочка?
— Мальчик, — заулыбался ди Скорсезе, пристраиваясь поближе к миске с соленьями. — Очень крупный. Очень. Неудивительно, что эта бедняжка никак не могла вытолкнуть его из себя. Да там еще и кости таза были немного искривлены. Нет, дорогие мои, вам невероятно, сказочно повезло с наставником! Из всех, кого я знаю, с такой неимоверной трудной врачебной задачей могли бы справиться только трое — собственно Герхард, его соученица Эвангелин и Сезар Вилеруа, который ныне обретается где-то в Халифатах.
— Сезар сильный маг, — хрупнул яблоком Ворон. — И великолепный лекарь, куда лучший, чем я. С полвека назад мы одно время странствовали вместе. Но я так и не услышал ответ на мой вопрос. Фон Рут, будь любезен, объясни мне, что происходит.
— Война происходит, — хмуро ответил я. — Эльфы пересекли Луанну, предали огню и мечу Фольдштейн. А папаша Аманды сами знаете кто, вот она и запереживала. Да там еще и брата ее убили, так что…
— Разве такое возможно? — изумился Вартан. — Тяжелая кавалерия Фольдштейна известна во всех пределах Рагеллона! Она непобедима.
— Как оказалось — нет, — Монброн обмакнул перышко зеленого лука в солонку, стоящую на столе. — Сам удивлен безмерно. И тем не менее, все так, как сказал Эраст. Фольдштейн пал, эльфы хозяйничают в нем, а Линдус Восьмой велел всем королям поставить свои войска под его знамена.
Магов эта новость поразила приблизительно так же, как и нас некоторое время назад. И выводы они сделали ровно такие же. Как, кстати, и из других новостей, которые мы поведали им вслед за уже сказанным.
— Это Гай, — сразу же заявил наставник, только услышав о том, что на площадях вновь зачадили костры, на которых сгорают маги. — Вартан, это он. Хочешь верь мне, хочешь нет.
— Архимаг Туллий амбициозен, но не безумен, — мягко возразил ди Скорсезе. — Он не может не понимать, что сначала будут сожжены те, кто не по душе ему, но после придет его очередь, потому что Ордену Истины неугодны вообще все маги.
— И тем не менее. — Ворон стукнул кулаком по столу.
— Что-то не так, месьор маг? — немедленно подскочил к нам корчмарь.
— С чего ты взял? — удивился Ворон.
— Так кулаком ваша милость долбит по столешнице, — пояснил Йоганн. — И лицо у вас недовольное.
— Это, милейший, его естественное состояние, — пояснил Вартан под наши с Гарольдом смешки. — Но хорошо, что вы подошли. Принесите мне горячего вина со специями. И гвоздики побольше, прошу вас. Сушеная гвоздика, молодые люди, крайне полезна в это время года. Она укрепляет здоровье.
— У нас такое не подают, — замялся Иоганн. — Но для вас, месьор, расстараюсь!
— Кха! — просипел наставник, с изумлением глядя на отошедшего корчмаря. — Друг мой, ты слишком добр к этим бездельникам. Им не здоровья, им ума надо. Фон Рут, куда направился Фальк? Последний раз спрашиваю!
Пришлось рассказать.
— Плохо, — опередив мастера, первым прокомментировал мои слова Вартан. — Убийство — это всегда плохо. Люди должны договариваться, а не уничтожать друг друга.
— По-прежнему не понимаю, как ты дожил до седых волос, — проворчал наставник, дослушав друга. — Сколько тебя знаю — столько и поражаюсь этому факту. Что же до ваших глупостей… Редкий случай, но я, пожалуй, соглашусь с вами, а не с господином ди Скорсезе. Донос этот купец, или кто он там, написал бы непременно. Хотя бы из соображений мести. Монброн его унизил, а этого никто не любит. Другое дело, что тебе бы и следовало заняться устранением своей ошибки. Фальк хорош в убийствах, но более тонкие материи, вроде сокрытия следов, не по его части. А еще лучше, если бы это сделал фон Рут, он вам обоим может фору дать в данной области.
Мы переглянулись. Все же никогда нам нашего мастера не понять. Он одобрил наши действия? Да еще такие?
— Только вот ничего это уже не изменит, — с какой-то тоской продолжил Ворон. — Когда безумец посеял ветер, то бурю пожнут все те, кто окажется с ним рядом. Даже если этого безумца ветер первым разобьет о скалы, то для остальных ничего уже не изменится.
— Ты полагаешь?.. — Вартан пытливо взглянул на наставника.
— Не знаю, — покачал головой тот. — Но вот что думаю… Хотя ладно, давай-ка поедим для начала. У меня, знаешь ли, в животе гудит, как в печной трубе. И вино тебе вон несут. Эй, фон Рут, сбегай на кухню и скажи, чтобы нам подали жареного поросенка. С хреном и горчицей! И чтобы на его голову никто не нацеливался! Она моя!
Когда от весьма и весьма упитанной хрюшки стараниями господ магов осталась лишь кучка костей, в корчму вернулся припорошенный снегом Карл, румяный и довольный.
— Вот и Фальк, — поприветствовал его Ворон, раскуривая трубку. — Злодей и убийца. Что, увенчались успехом твои человеконенавистнические планы?
— А? — Карл посмотрел сначала на Монброна, потом на меня. — Вы чего, сказали мастеру?
— Сказали-сказали, — подтвердил наставник. — Сразу же, как меня увидели. Мол, не может наш древоподобный друг без кровопролитий, если кого хотя бы раз в месяц не убьет, то начинает хандрить и хиреть.
— А? — захлопал глазами Карл. — Чего сразу древоподобный?
— Это значит высокий и могучий, — успокоил его я. — Наставник сыт и благодушен, понимать надо.
— Я имел в виду другое, но пусть будет так, — благосклонно произнес Ворон. — Но, вообще-то, меня начинает удручать тот факт, что сегодня я не получаю ответы на свои вопросы, причем делается это всякий раз демонстративно.
— Ты его убил? — поторопил нашего друга Гарольд, понизив голос. — Или упустил?
— Убил, — снимая плащ, ответил тот и показал нам прореху на своем жилете. — Но не скажу, что это было просто. Очень ловок оказался, шельма. Правда твоя, Эраст, никакой это не купец. Не умеют купцы так драться. И из арбалета стрелять тоже. Возьми он прицел чуть левее — и не я его под елку бы оттащил, а он меня.
— Надеюсь, не прямо рядом с дорогой его припрятал? — уточнил Монброн. — И что с санями?