неплохие деньги, а некоторые вовсе отмахивались, как от назойливых насекомых, видя в нас кучку богатых бездельников.
Короче — все впустую. Так мы ни с кем и не договорились.
— Надо ехать на дальний причал, — деловито сказала Луиза, показав в сторону тех двух мест, которые мастер нам запретил посещать. — Мне это с самого начала было ясно. Там торговцы, те, кто из реки золото добывает. С ними надо говорить.
— А эти что добывают? — усмехнулся Гарольд, мотнув подбородком в сторону места, где мы только что не добились удачи. — Серебро?
— И медь, — подтвердила де ла Мале. — Монброн, это рыбаки. Они ловят рыбу, поставляют ее на рынки — и все. Это их предел. А нам нужны торговцы, люди, которые живут в дороге. А они — там. На таможенном посту и на грузовом причале.
— Так это таможенный пост, оказывается, — в очередной раз вцепился в края шляпы я. — А то все гадал, что там находится и почему Ворон нам запретил туда соваться.
— Очень верно сказано, был такой запрет, — зацепился за мои слова Гарольд. — Лу, ты что-то разошлась сегодня. Вроде неподчинение правилам — это не твое?
— Если такой послушный — жди на дороге, — предложила де ла Мале. — Мы с Робером сами все сделаем. Но только пойми — судя по всему, это наш единственный шанс, если в Форнасион не соваться. Поверь, если мы потом пойдем вверх по течению, как наставник говорил, то точно ничего не найдем. Там и селения, и лодки куда меньше, чем здесь, у стен города.
— Ты умеешь быть убедительной, — с уважением заметил я. — Хоть по тебе и не скажешь.
— Пойдем мы с Эрастом, — подумав, сказал Гарольд. — А вот ты и Робер как раз останетесь у дороги. Это не деревня, причал прямо на берегу, околицы нет, сараи лодочные и товарные чуть в стороне, все на виду. Так что там и подождете.
— Это почему? — возмутилась девушка.
— Если нас схомутают, то вы об этом в любом случае узнаете, — пояснил мой друг. — Шума будет много, за это поручусь. Ваша задача — сообщить про данную неудачу остальным.
— Это потому что я не мужчина? — непривычно зло бросила Луиза.
— Нет, как раз потому что мы мужчины, — с ехидцей ответил ей Гарольд, а после добавил, уже серьезно: — У нас за спиной уже осталась Сюзи Боннер, которую мы даже не похоронили. Она мертва, мы живы. Думаешь, это так легко забыть? Умирать должны мы, а не вы. Вот только у нас наоборот пока получается.
— Будет так, как он сказал, — наконец подал голос и де Лакруа.
— Если что — не даешь Лу влезть в драку, — приказал ему Монброн. — Ты же ее знаешь, она полезет нас выручать.
— Хорош уже, а? — попросил я его. — Может, там никто нас и не ждет вовсе. Может, все гладко пройдет — мы придем, договоримся о корабле, погрузимся на него и свалим из этих мест. Вот взяли привычку страх друг на друга нагонять!
Что самое удивительное — я оказался прав! Все именно так и случилось. После пары наводящих вопросов нам показали на пузатого рослого дядьку, который оказался местным купцом и владельцем трех крепких суденышек, которые уже не раз ходили к морю, в такой от нас сейчас далекий Макхарт.
Мало того — он в принципе был не против взять на борт два десятка пассажиров, которых надо туда отвезти. Цену, правда, заломил изрядную, но оно того стоило. Да и деньги у нас такие были.
В общем — все шло хорошо, в аккурат до того момента, пока в домик, где мы с купцом вели переговоры, не ввалился костлявый тип в пестрой наголовной повязке и драном полушубке с чужого плеча, и не заорал с порога:
— Мастер Ринго! Там на дороге девка ошивается, и с ней благородный какой-то! У девки-то — повязка на глазу! Не та ли это часом краля, за которую награда Орденом назначена? Помните, третьего дня тот, в черном, приходил, говорил? Может, сцапать ее, а? Три сотни золотых! Три сотни! А если ошибемся — так…
— Идиот! Почти ведь сладилось все! — обреченно вздохнул купец и невероятно ловко для своей комплекции сграбастал Монброна, стоявшего рядом с ним. — Второго хватай, потом тех приберем!
Купец был проворен, а вот костлявый нет, я успел его ударить кинжалом первым. Жалко только, что не слишком удачно. Метил в сердце, но сталь скользнула по ребрам. Проще говоря — не убил я его с первого раза, и этот паразит успел заорать, причем настолько громко, что у меня даже уши заложило.
Поскольку о тишине можно было забыть, я тут же всадил в мастера Ринго мои излюбленные «ножи крови», отчего тот, забулькав горлом, отпустил извивающегося и пытающегося вывернуться из его объятий Монброна, и начал оседать на пол. Следом, не теряя ни секунды, я со всего маха воткнул кинжал в спину типа в повязке, который наконец-то после этого перестал орать. Одно плохо — последние телодвижения были сделаны на виду у всего честного люда, потому как костлявый успел распахнуть дверь и почти выскочить из домика.
— Убивают! — заорал какой-то мужик в бобровой шапке, увидев падающего ничком на причал обладателя наголовной повязки и меня, стоящего за ним с кинжалом в руках. — Держи! Хватай!
Больше он ничего крикнуть не успел, поскольку Монброн угостил его пусть и небольшим, но при этом эффектно смотрящимся в стремительно надвинувшихся сумерках «огненным шаром». Чему-то он все же у Ворона научился.
И тут такая сутолока началась — ужас!
По сути, нас выручило то, что почти никто ничего не понял. Те двое негодяев были уже мертвы, мужик в шапке все еще продолжал горланить, но уже не о нас, а что-то вроде: «Ой, горю, горю!». Причем, в воду, которая была у него практически под ногами, он прыгнуть не догадался, что нам было на руку.
Одно плохо — все же нашлись те, кто сообразил, что к чему. Причем это были не купцы и не корабельщики, вот ведь какая штука. Нежданной бедой оказались крепкие вооруженные ребята в серых плащах, которые вылезли невесть откуда. По крайней мере, мы их не видели, когда пришли сюда, таких ни с кем не перепутаешь.
Нам удалось их немного обогнать, мы успели выскочить на дорогу, запрыгнуть в седла и даже пришпорить скакунов, мигом пустившихся вскачь, а вот потом удача повернулась к нам спиной. Точнее — тем, что у нее пониже спины.
Щелкнули арбалеты, и позади меня раздалось истошное ржание чьей-то раненной лошади. Обернувшись, я немедля остановил своего коня, поскольку увидел, как Луиза кубарем летит на дорогу, а ее смирная кобылка валится набок.
Самое скверное было то, что почти сразу нашу соученицу схватили под руки несколько человек. Замечу отдельно — крайне умело схватили, блокируя их полностью, да еще и рот зажали. А из кустов на дорогу в это же время выбирались все новые и новые люди в сером. Изрядно их, оказывается, здесь таилось. Десятка два с половиной, если считать тех, что уже стояли на дороге.
И не меньше половины из них разрядили арбалеты в коня Робера, который, увидев то же, что и я, помчался назад, на помощь де ла Мале.
Надеюсь, что де Лакруа не свернул шею. Просто он так брякнулся о землю, что вовсе больше не шевелился, не то что не пытался подняться.
— Прочь! — метнулся над дорогой крик Луизы, которая каким-то образом умудрилась освободиться от чужой ладони, закрывавшей ее рот. — Уезжайте!
Страшно такое признавать, но она была права. Нам вдвоем не одолеть ту толпу, которая стремительно приближалась ко мне и Монброну.
Я всадил каблуки в бока коня и ветер засвистел у меня в ушах, все-таки сорвав с моего затылка шляпу Фалька.
Или это арбалетные болты свистели? Такое тоже возможно. Некоторые из этих гадов на ходу арбалеты перезаряжали.
По дороге я еще успел, нагнувшись, шлепнуть со всего маху ладонью по крупу лошадь Монброна, который так же, как и я остановился, глядя на то, что творилось за нашей спиной.
Хвала богам, что он ее не стал разворачивать, и поспешил за мной. Я очень боялся, что он сейчас достанет шпагу и попробует пробиться к тем, кто снова зажал рот Луизе.
Нет, я не струсил. Страха, как это ни удивительно, не было вовсе. Просто здесь и сейчас у нас не было ни малейшего шанса освободить наших друзей. Перевес не в нашу пользу, даже если бы мы попробовали пустить в ход магию. Врагов было слишком много, а нас всего двое.
А еще я хорошо помнил слова Ворона о том, что если у живых всегда имеется шанс на то, чтобы дойти до цели, то у мертвых его не будет никогда.
Надо остаться живым, чтобы потом попробовать… Попробовать сделать все что можно для Лу и Робера. И что нельзя — тоже.
Мы оторвались от преследователей, которые, ради правды, нас не очень-то и догоняли. Они тоже были не дураки, и прекрасно понимали, что пешему за конным не поспеть.
— Нас ждали, — просипел я, когда через какое-то время мы покинули тракт и свернули в Пустоши. На этот раз нам тропа, ведущая на холмы, оказалась не нужна, мы ведь добрались почти до самых стен Форнасиона. Потому достаточно было просто свернуть в сторону от дороги, на наше счастье почти пустынной. — Ты понимаешь, да? Ждали!
— Мы бросили их, — прорычал Монброн, приблизился ко мне, перегнулся через седло и цапнул за плащ. — Бросили! Предали!
— Не будь дураком, — отцепил я его руку от моей одежды. — Чем бы мы им помогли? Составили компанию в… Куда их там сейчас поволокут? В камере? В застенках? Четыре в данном случае хуже, чем два.
— Как детей нас! — Гарольд рванул на шее завязки плаща. — Просто и глупо! Как я мог дать ей себя уговорить?
— Слушай, давай ты сейчас не будешь устраивать истерику, а? — попросил я его. — Не до того. Надо думать, что делать. Эх, жаль, что перехватить этих молодцев по дороге к городу мы не сможем. Они отволокут де ла Мале и де Лакруа именно туда, причем, полагаю, прямо в ближайшее время. Вдвоем мы с ними не справимся, а обернуться не успеем.
— Чего — «обернуться»? Как? — непонимающе поглядел на меня Гарольд.
— В лагерь сгонять, а после сюда, к дороге, возвратиться, только уже со всеми нашими, — объяснил я ему. — Компанией мы бы этих, в сером, по камушку разобрали. А если еще и с наставником! Вот только — не судьба. Значит, надо искать другие варианты. Но все-таки — как же нас просчитали, а? Прав ты — ведь как детей!