Можно сказать, что эти люди умерли и умирают по своему собственному выбору, своей смертью. Но разве такую смерть можно назвать естественной? Я этого не скажу. Огромное количество людей, особенно старшего поколения, ушли из жизни намного раньше срока. Известно, что средняя продолжительность жизни в России за годы «реформ» сократилась на 10 и более лет. В чем же дело? В жизненных условиях, которые не только естественно сложились в ходе реформ, необходимость которых нельзя отрицать. Веще большей мере они были созданы искусственно, в результате грубых ошибок властей, а отчасти — сознательно. В это не хочется верить, но это так. Эту тайную часть внутренней политики наших властей нам еще предстоит узнать. Но кое-что известно и сегодня.
Однажды (еще в 1995 году) я имел возможность спросить Е.Гайдара после его выступления на Открытой кафедре нашей академии (тогда — Института молодежи), что он думает о резком падении рождаемости, росте смертности, обеднении и обнищании населения, разрушении здравоохранения, забастовках учителей школ и т. п. Ничуть не смутясь, в присутствии всего нашего ректората он ответил: «Это неизбежная цена реформ…».
В ту же пору бывшая тогда заместителем министра образования РФ М.Н. Лазутова, с которой мы давно и хорошо знакомы, с возмущением рассказывала мне о некоторых тезисах, которые были в ходу среди идеологов замышлявшейся реформы отечественного образования: «России не нужно так много науки»; «в России слишком много грамотных людей»; «нам не надо столько работников с высшим образованием»; «должно быть элитное (то есть фундаментальное, качественное. — И.И.) образование и образование для масс (то есть узкоспециализированное, по сути, ремесленническое. — И.И.)» и т. п.
Умышленное создание жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение возрастных или национальных групп населения по политическим или религиозным мотивам, — что это такое, если не террор? Политика (тайная или явная, сознательная или «по нечаянности» — это не столь важно) массового психологического и идеологического (а не только физического) насилия, которая осуществлялась государственными или общественно-политическими структурами, обладающими неограниченной властью (вседозволенность) над находящимися в сфере их влияния и подчинения людьми с целью принуждения их к определенному нужному этим структурам поведению, — это, безусловно, террор. Ибо эта политика сеет страх и нравственные страдания, вызывает болезни и гибель людей.
Так что же такое «террор» в своей сущности? То есть то, что является остающимся в этом явлении независимо от хода времени? Если можно так сказать, в чем сущность сущности террора? Сущность террора в том, что это особый вид войны, бойны внутренней, направленной на свой народ или оппозицию; внешней — направленной на одно или более государство. Существенными признаками террора, превращающими его в войну особого вида, всегда являются: 1) агрессия без объявления войны; 2) ведение борьбы прежде всего тайными средствами, хотя вполне возможны (особенно на внутреннем «фронте») действия под «прикрытием» специальных решений власти и особых законов; 3) систематичность террористических действий. Особенность террора состоит в том, что он может носить тотальный характер, то есть касаться всех, тем более когда речь идет о внутреннем терроре.
Субъектами террора могут быть не только государственные, но и общественные структуры (например, церковь, которая осуществляла инквизицию в средние века), политические партии правящих тоталитарных режимов и т. д.
Если исходить из понимания, что «террор» и «терроризм» — не синонимы, а разные понятия; что терроризм — это, как правило, ответная мера, реакция на террор, то по логике вещей явлению и понятию «международный терроризм», которое получило широкое распространение, должно соответствовать «зеркальное» явление и понятие — «международный террор». Парадокс заключается в том, что если такое явление в реальности существует, то понятие отсутствует. Во всяком случае, в научной литературе и официальных документах оно мне не встречалось. Попытаемся показать, что оно необходимо и в чем его смысл. Не только для теории, но и для практики.
Что такое «международный террор»?
Что дает мне право говорить о международном терроре? Прежде всего, огромный потенциал агрессивности, экстремизма, вражды и ненависти, который накопился у современного человечества. В совокупности эти негативные чувства и эмоции составляют ресурс насилия, которое, хоть и в разной мере, но проявляется во всех частях света. Во-вторых, наличие различных идей и идеологий, которые дают направленность для реализации насильственной энергии. В-третьих, существование на протяжении столетий (а не только ныне) наций и народов, которые имеют стойкую черту: по любому поводу обращаться к насилию. В-четвертых, существование в современном мире страны и группы ее союзников, претендующих на установление «нового мирового порядка», то есть на осуществление власти и господства над всем миром. В-пятых, функционирование в мире целого ряда мощных международных организаций, которые созданы и используются для того, чтобы служить инструментами установления «нового мирового порядка». В-шестых, что этот «мировой порядок» устанавливается силой и преследует цели не только экономические, но также разрушения национальных государств, их языка, культуры и т. п.
В прошлом преобладание насилия над гуманистическими тенденциями проявилось в массовом порядке, во всеобъемлющем масштабе прежде всего в Западной Европе.
Первый раз — во времена Реформации и Контрреформации, когда противостоящие друг другу стороны с невиданной жестокостью навязывали друг другу свое понимание божественного начала. Центральная Европа стонала от ужаса, пыток и крови. В огне религиозных войн Запад уничтожил миллионы своих жителей. Религиозный фанатизм породил феноменальный по жестокости и масштабам террор, который, я думаю, можно назвать международным.
Во второй раз Запад продемонстрировал свою тягу к насилию на континентальном и международном уровнях во время Великой французской революции и наполеоновских войн. Напомню, что слово «террор» впервые появилось в русском словаре в переводе не с латинского, а с французского. Презрение к любым преградам на пути к идеалу, даже если это идеал Разума, Добра и Справедливости, — вот что продемонстрировали миру французские революционеры и завоеватели. Франция подарила миру образец «красного террора» и гильотину — универсальное оружие в борьбе с инакомыслием.
В третий раз Запад преподнес миру уроки международного террора в XX веке, который можно назвать веком трех безумных идеологий: фашизма, коммунизма и либерализма. Две мировые войны, а затем холодная война и начавшаяся новая тайная, необъявленная война за установление «нового мирового порядка» — это в совокупности воистину нечто большее, чем просто война. Это такой социальный порядок жизни, когда мир постоянно находится в состоянии «ни войны — ни мира», но все время ожидает вселенской катастрофы, потому что война и террор поставлены на научную основу. Это— тотальный террор, сопровождающийся тотальным истреблением духа, нравственности, природы и человека со стороны и руками тех, кто взял на себя роль спасителя человечества. Террор стал рабом их Идеи.
Природа нынешнего международного террора широка и многогранна. Ее основу составляют глубинные противоречия в экономической, политической, религиозной и других сферах на глобальном (мировом), региональном и локальном уровнях. Эти противоречия были и остаются основой ожесточенной борьбы за власть и реализацию различных амбиций (националистических и религиозных) как внутри стран, так и на международной арене. Главными актерами на этой арене в течение второй половины XX века были два антагониста, две сверхдержавы — СССР и США со своими союзниками. Именно эти страны, на мой взгляд, прежде всего и являются прародителями нынешнего «международного терроризма», ибо они и были основными субъектами международного террора в XX веке. Ибо обе супердержавы ставили перед собой одинаковую цель — мировое господство.
Сейчас не важно, какую идеологическую окраску имела эта цель, какие лозунги и призывы звучали при этом с обеих сторон. Суть одна — господство, мировое. По отношению друг к другу они оперировали понятиями «враг № 1», «империя зла»; обе стороны искали и «делали» себе союзников, используя при этом одни и те же формы и методы: экспортировали в другие страны свою идеологию и свой образ жизни в качестве «лучших» и «единственно верных»; с помощью денег, экономических мер, методов «плаща и кинжала» и военного устрашения устанавливали «свои» режимы власти, а если те начинали «выпрягаться», свергали их, заменяя лидеров и правительства.
Игра в «перетягивание каната» под названием «холодная война» продолжалась более полувека. В отношении народов своих стран и всего человечества она была не чем иным, как самым настоящим террором. Дело не только в изощренной политической демагогии, потоках лжи и грязи, которые выливали друг на друга обе стороны и которые уродовали умы и души миллиардов людей. Это само собой. Не менее страшно то, что ситуация террора изменила во всем мире логику человеческих отношений, целей деятельности и смысл самой деятельности. Понятие «польза», которое должно отражать интересы, цели и задачи, связанные с условиями жизни людей и смыслом самой жизни, стало концентрироваться вокруг понятий «враг», «военная угроза», «холодная война» и т. п. Люди больше, чем следует, думали о смерти, а не о жизни, о войне, а не о мире, тратили деньги на производство вооружений, средств разрушения, а не строительство. Террор приобрел метафизическое значение, он будил в человеке зверя, унижал и умалял личность. Ибо угроза войны, как и сама война, убивает в человеке веру в его самоценность.
При этом произошло смешение и подмена понятий «нападающая сторона» — «обороняющаяся сторона», «война»— «мир», «добро»— «зло», «террор»— «терроризм». Исто