едки Леонид Шебаршин: «Внедрение техники подслушивания — задача несравненно более сложная и рискованная (чем перехват телефонных разговоров. — Авт.). Но удачно проведенная операция может дать весомые результаты, особенно если удастся добраться до служебных кабинетов… Однажды установленное устройство может работать очень долго». Далее автор вспоминает, что здание американского посольства в Карачи привлекало в этом плане внимание резидентуры (Шебаршин Л. Рука Москвы. М., 1992).
Вообще говоря, операции ТФП с целью внедрения аппаратуры подслушивания не менее сложны, чем классические безагентурные операции с целью разовой добычи ценной информации. Однако они отличаются двумя существенными факторами. При внедрении подслушивающих устройств в объекты ТФП остается существенный след в виде такого устройства, которое может в принципе раньше или позже быть обнаружено и явится свидетельством проникновения.
Во-вторых, если разовые ТФП проводятся в места, особо засекреченные и охраняемые, где хранятся сверхсекретные материалы, такие, как шифры, то при внедрении подслушивающей аппаратуры целью проникновения являются помещения, где либо проводятся важные служебные совещания, либо служебные кабинеты, в которых ведутся разговоры, интересующие разведку. Если первое отличие осложняет операции по внедрению подслушивающих устройств, то второе несколько облегчает их.
Лично я считаю такие операции близко приближающимися к пониманию разведывательного мастерства как искусства. Разведчику, осуществляющему ТФП в помещение объекта в поисках оптимального места и метода размещения микрофонов подслушивания, приходится иметь дело не с одним человеческим фактором, а и с оперативно-техническим. Ему нужно, с одной стороны, учитывать и безошибочно определять в условиях острого дефицита времени то, как люди, собственники обрабатываемого помещения, будут или могут решать задачу предохранения себя от подслушивания, то есть их психологию, знания и опыт. С другой, ясно представлять, какие самые современные технические средства могут быть применены для поиска аппаратуры подслушивания, выявления факта возможного подслушивания и защиты от него.
Вот, например, с какими неожиданными сюрпризами могут встретиться разведчики в объектах ТФП. Английские детективы разработали невидимый при обычном освещении краситель. Когда он попадает на тело или одежду тех, кто совершает несанкционированный вход в опрысканное помещение, остаются ничем не смываемые пятна, которые ярко светятся при ультрафиолетовом освещении. Разработаны и автоматические опрыскиватели, которые могут включаться при уходе персонала из помещения. После этого они опрыскивают каждого вошедшего. При этом для конкретного помещения может разрабатываться свой индивидуальный химический состав опрыскивателя. Важно, что у незваного гостя остается невидимая для него метка, свидетельствующая о пребывании его в неположенном месте или проникновении в защищенные помещения (Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт. 1994, декабрь).
Конечно же, зная о возможной защите, можно одеть специальный костюм, маску и перчатки, но не считаться с этим сейчас очень рискованно. И это далеко не самое страшное средство защиты. Наиболее распространенные современные средства защиты помещений — это системы электронных сигнализаций, скрытые телевизионные камеры и пр.
Например, самые изощренные средства защиты от несанкционированного ТФП применяются банками, в хранилищах которых есть сюрпризы, только и ожидающие взломщиков сейфов. При любом ошибочном действии они могут заблокировать всю систему, и взломщик оказывается пленником, не имея возможности спастись бегством.
Заканчивая краткий обзор разведывательной деятельности в области подслушивания, хотел бы отметить, что помимо всех прочих мер защиты есть одно универсальное и самое верное, известное всем, но легко всеми пренебрегаемое средство: молчать всегда, когда можно не называть вещи своими именами, или пользоваться письменной речью. Еще Пифагор не начинал учить своих учеников ничему до тех пор, пока они не освоят дисциплину молчания, поскольку оно было необходимым условием размышлений.
Для разведчика же дисциплина молчания — жизненно необходимое условие. Кстати, молчание, как правило, является категорическим требованием во время осуществления операции ТФП.
В свете происшедших у нас событий и реорганизации специальных служб, когда внешняя разведка выделилась из бывшего КГБ в самостоятельную службу, а от контрразведывательных служб отделились бывшее 8-е ГУ и 16-е Управление, вопросы борьбы с возможным прослушиванием российских учреждений и организаций как внутри России, так и за границей стали решаться этими спецслужбами самостоятельно.
Однако управление линиями связи, по которым можно оперативно и без проблем связаться с любой точкой на Земле, возложены на Федеральное агентство правительственной связи и информации при президенте Российской Федерации — ФАПСИ. В распоряжении этого агентства находятся проводные, радио и космические каналы. От него же зависит обеспечение безопасности этих линий связи, то есть своевременное выявление подслушивающей и перехватывающей аппаратуры, ее блокирование, обезвреживание или изъятие.
Нет сомнения, что если бывшие спецслужбы КГБ — 8-е ГУ и 16-е Управление — работали без существенных проколов, за исключением нелегального бегства в 1980 году сотрудника 8-го ГУ Шеймова, то в современных условиях следует ожидать настойчивых попыток ТФП в ФАПСИ, где в силу самостоятельной деятельности во многих сферах, ранее осуществлявшейся другими службами КГБ, например ХОЗУ, увеличивается диапазон возможных подходов и оперативных решений для западных спецслужб. Тем более что, как сообщается в средствах массовой информации, ФАПСИ втягивается и в коммерческую деятельность как на российской территории, так и вне ее (Сегодня. 1993, 17 августа).
Внимание западных спецслужб к ФАПСИ теперь будет, надо полагать, все возрастать, поскольку это агентство превратилось в системе российских спецслужб в аналог американского АНБ. В его ведение входит активная разведка техническими средствами: это и перехват радио и телефонных коммуникаций, дешифровка их, разработка новых шифров и шифровальных машин, раскрытие иностранных кодов и шифров — одним словом, все, чем занимались три технических подразделения упраздненного КГБ и два его специальных гражданских предприятия.
В этой новой структуре, никому, по существу, не подчиняющейся, а следовательно, и никем не контролируемой, сосредоточена масса государственных секретов и тайн. Разве это не соблазн для западных специальных служб — пытаться проникнуть туда?
Вот и «первая ласточка» не заставила долго себя ждать. Руководящий сотрудник ФСБ РФ генерал-майор Н. Волабуев подтвердил, что в 1996 году арестован один из сотрудников ФАПСИ, разоблаченный как агент иностранной спецслужбы (Московский комсомолец. 1997, 7 мая).
И последнее соображение. Сегодня, в условиях, когда западные разведки активизируют усилия по добыванию «чужих» секретов, а у молодых республик, возникших после распада СССР, нет еще ни должного опыта, ни необходимых материальных и технических средств для защиты своих дипломатических, торговых и иных представительств, настоятельно необходимо, чтобы они ясно представляли себе, что может грозить их секретам со стороны иностранных спецслужб.
Развитие глобальной электронной связи, делающее возможным доступ к самым засекреченным хранилищам информации, в соединении с быстро развивающейся и совершенствующейся компьютерной техникой открывают новые, пока еще плохо изученные возможности добывания ценной разведывательной информации.
Об этом свидетельствуют все увеличивающиеся случаи несанкционированного проникновения в такие закрытые архисекретные компьютерные сети, как, например, центры Пентагона.
В марте 1997 года из Лондона пришло сообщение, что там состоялся суд над шестнадцатилетним учеником музыкальной школы Ричардом Прайсом. Этому предшествовали драматические события.
Эксперты в США установили факт несанкционированного проникновения в святая святых Пентагона: компьютерную систему данных о ракетах на двух американских базах и о работах над созданием искусственного мозга в военно-промышленной корпорации «Локхид». В США было решено, что это дело рук восточноевропейских шпионов и ФБР и ЦРУ начали лихорадочные поиски злоумышленников.
Только неосторожное раскрытие Прайсом своего имени и места обучения перед одним из детективов, выступавшим по «Интернет» под видом хакера, помогло установить малолетнего преступника.
Как оказалось, Прайс с помощью компьютера, модема и другого электронного оборудования расшифровал коды, которые охраняют секреты Пентагона, и смог прочитать секретные документы. На суде он пояснил, что просто питает жгучий интерес к военным тайнам. За это молодой музыкант был приговорен к штрафу в 1200 фунтов стерлингов и конфискации орудия правонарушения — компьютера.
Думаю, что такие операции тайного электронного проникновения, вероятно, уже взяты на вооружение разведывательных служб. Ведь недаром ФБР приняло вмешательство любителя-хакера за действия агентов КГБ (Известия. 1997, 29 марта).
В целях зашиты информации, накапливаемой в компьютерных системах, помимо законодательных мер, разрабатываемых на Западе, вводятся еще более изощренные защитные меры, а для передачи информации применяются надежные шифры. Как видно из приведенного примера, защитные меры и коды не обеспечивают неприкосновенность содержимого компьютерных систем даже от любителей, шифры же, защищающие передаваемую информацию, остаются целью разведывательных усилий, в том числе и путем осуществления операций ТФП туда, где они могут готовиться или храниться.
ГЛАВА XIIIПОД ЗНАКОМ НОЧИ
Как площади эти обширны,
Как гулки и круты мосты!
Тяжелый, беззвездный и мирный
Над нами покров темноты.
А. Ахматова
После того как совместно с польскими коллегами мы успешно осуществили операцию ТФП в западногерманскую дипломатическую почту, передо мной встал вопрос: чем еще можно было бы заняться в области разведывательной деятельности