ближаясь к берегу, то отдаляясь от него. И волна за волной подхватывает, надо только сохранять силы, чтобы вновь и вновь забираться на ее гребень, а потом внезапно расслабляться и ловить это удивительное чувство полета. Это было похоже на захватывающую игру, и, когда он уже подумал, что проиграл, оказалось, что на самом деле одержал полную победу.
— Для первого раза не так уж и плохо, — тихонько рассмеялась в темноте Оля.
— Что?
— Я, как только тебя увидела, сразу подумала, что у нас это получится здорово.
— Наверное, я должен что-то сказать.
— По поводу?
— Что мы обязательно встретимся в Москве, и…
— Можно и без «и».
— Я тебе оставлю свой телефон.
— Ладно, вставай. Они уже наверняка заснули.
— У тебя есть любовник?
— Разумеется.
— Один?
— Ты хочешь очередь занять?
И тут он тоже рассмеялся. В самом деле, что за проблемы? Все так же, смеясь, пошел приводить себя в порядок. Потом вернулся из ванной и, пока Ольга была там, нацарапал на каком-то клочке бумаги свой номер телефона. Когда вернулась, протянул:
— На. На всякий случай. И скажи мне свой, я потом введу в мобильник, в записную книжку.
— Да как хочешь! Помни только, что я не навязывалась.
— Оля, почему у тебя все так легко и просто?
— А зачем из всего делать проблему?
— Но ты же говорила, что тоже замуж хочешь!
— Да я сама не знаю, чего хочу! Как всякая женщина. Вроде бы и замуж пора, а с другой стороны, еще не нагулялась… Ну, пойдем, что ли? Я тебя провожу.
И она, прикрыв ладошкой рот, зевнула. Стараясь идти как можно тише, они прошли весь длинный коридор, в котором каждый звук отдавался, словно в глубоком колодце. Несколько раз постучались в дверь номера, где остались Мила и следователь Лиховских. Никакого ответа. Потом Ольга толкнула дверь:
— Здесь же не заперто!
И вдруг тихонько хихикнула:
— Как два голубка!
Мила и ее кавалер уснули на одной кровати, не раздеваясь, в неудобных позах, в которых их застал внезапный глубокий сон. Светлая головка девушки уперлась в бок мужчины, одна рука свесилась с кровати. Антон поправил руку, положил ее следователю Лиховских на грудь, удовлетворенно заметил:
— Вот так. Они проспят часов десять, не меньше. Пока придут в себя, нас поищут. Пока он выяснит, что вообще произошло. До ближайшего аэропорта надо еще добраться. Потом достать билет. Плюс время полета, дорога из аэропорта. Словом, у меня есть сутки.
— Я постараюсь его еще задержать, — серьезным голосом сказала Ольга.
— Как?
— Мои проблемы.
— Ну-ка, помоги мне. Надо здесь слегка прибраться. Я пока вещи соберу и заберу свой паспорт. Хорошо, что здесь сотрудники дежурят круглосуточно.
— Народ, бывает, приезжает и глубокой ночью.
Оля оказалась девушкой проворной и хозяйственной. Пока Антон собирал вещи, прибралась на столе, выбросила использованную пластиковую посуду, заправила свободные кровати, а спящую пару накрыла простыней Антон поднялся на второй этаж, в бухгалтерию, разбудил задремавшую горничную. Та спросонья плохо соображала, поняла только, что отдыхающий собирается немедленно отъезжать по срочным делам, но денег за оплаченные третьи сутки назад не требует, скандала не затевает. И не придется объяснять, что раз новые сутки уже начались, то они должны быть оплачены независимо от того, будет клиент питаться в пансионате или не будет.
— Проверьте номер и верните паспорт, — попросил Антон.
Зевая, женщина спустилась вниз, заглянула в номер.
— Это мой друг, — пояснил Антон. — Они с девушкой очень устали.
— Извините. — Горничная попятилась к двери и через несколько минут принесла Антону паспорт.
— Пожалуйста.
— Вы когда сменяетесь? — поинтересовался тот.
— Утром. В восемь часов.
Значит, Лиховских ее не увидит. Ну и хорошо. Антон сунул женщине купюру:
— Спасибо за приятный отдых. Все было замечательно. У меня к вам просьба: скажите вашей сменщице, чтобы не будила их на завтрак И на обед тоже, если не проснутся. Подруга им все принесет в номер.
— Как скажете.
И женщина поднялась к себе наверх досыпать.
— У тебя была только одна сумка? — заботливо поинтересовалась Ольга.
— Да. Главное — это документы. Ну, все?
— Все. Пойдем.
У машины они молча постояли несколько минут. Был уже второй час ночи, но на веранде по-прежнему играла музыка, а возле корпусов слышался заливистый женский смех. Воздух был душен и похож на пыльный черный бархат, плотно прилегающий к телу Хотелось поскорее все это с себя снять и вернуться к привычному климату и ритму жизни. Ольга сказала первой:
— Хватит уже. Теряешь время.
— А почему ты не спросишь, что я такого натворил? Почему за мной сюда следователь приехал? Вдруг я человека убил?
— А с чего ты должен со мной откровенничать?
— Ты все-таки мне помогла.
— Поезжай, — она открыла дверцу машины. — Садись и поезжай.
— Поцелуемся на прощанье?
Но поцелуй не получился. Неловко ткнулись друг другу в губы, и он, раздосадованный, полез в машину.
— Ты загляни к ним завтра? Ладно? Проверь, как они там.
— Обязательно.
Его последней фразой, адресованной Ольге, было банальное:
— Я тебе позвоню.
Потом он минут пять подождал, пока охранник поднимет шлагбаум, и выехал в глубокую ночь. Вот и все. За каких-то три дня прожита целая эпоха, в которой было все: погоня, приключения, убийство, любовная драма и даже скоротечный курортный роман. Может, за этим и стоит приезжать сюда, на юг?
А ведь здесь еще и море есть!
Он ехал всю ночь без остановки, хотя и понимал, как это опасно. Можно и в аварию угодить. Но, как говорится, кому сгореть, тот не утонет. И когда рассвело, Антон был уже за Ростовом. На указателе, напротив слова «Москва», цифры успели поменяться с четырехзначных на трехзначные.
Устал он, конечно, жутко, и хотелось хотя бы пару часиков вздремнуть. Хорошо было бы заехать в уютный домик маркизы ангелов, но он понимал, что до Воронежа не дотянет без остановки. И вряд ли так скоро оттуда уедет. С некоторых пор все стало на свои места. То есть, свои отношения с женщинами он отныне решил строить легко и просто.
— Это потом. Потом, — сказал, зевая, вслух.
И через пару часов, не выдержав, приткнулся возле заправочной станции и крепко уснул. Проснувшись, первым делом взглянул на часы и утешил себя:
— Они еще спят.
Проезжая мимо кафе «Анжелика», сказал:
— Они тоже еще спят. Может быть.
И проехал мимо. Хотя понимал, что в это время следователь Лиховских уже вполне пришел в себя и принял какое-то решение. Но ему еще надо добраться до аэропорта.
Антон хотел первым найти ту даму, которая могла пролить свет на тайную жизнь его жены. Это должен услышать только он один, больше никто. Заранее изучил адрес, положив на сидение рядом с собой записную книжку. Стомашевская Валерия Вениаминовна. Очень хорошо, что ее дом находится рядом с Кольцевой дорогой. Это по пути.
Последние километров двести Антон не проехал, а пролетел со скоростью около двухсот километров в час. Пару раз его тормознули гаишники, пришлось откупаться. «Что я делаю?! — с ужасом подумал вдруг он. — Экономлю время на скорости, теряю все на этих глупых остановках. Это нерационально, как сказала бы Регина. Ну и пусть! Ее больше нет в моей жизни вместе с этим проклятым рационализмом! Нет, и точка. Все. Что хочу, то и делаю».
Проехав немного по МКАД, свернул в Южное Бутово. Наступил глубокий вечер, и вполне возможно, что следователь Лиховских уже тоже был в Москве. Куда он кинется в первую очередь? Лишь бы не встретиться с ним у дверей! И только бы она была дома!
Лето, жара. Неработающие дамы отдыхают где-нибудь на даче, на лоне природы. Все бесполезно — все с риском для жизни отмеренные километры. Ее нет дома. Он уже минут десять звонит в дверь. Одиннадцатый этаж. Жара.
С ума можно сойти от такой духоты! Все окна распахнуты, но воздух, который в них проникает, похож на тот, что исходит от работающего фена.
Он по-прежнему настойчиво звонит в дверь.
И вдруг шаги!
— Кто там?
Голос неуверенный. Напилась? Наглоталась таблеток? Или находится под действием наркотиков?
— Валерия Вениаминовна? Откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить!
— А вы кто?
— Я муж Регины Перовской. Вы знаете Регину?
— Уходите!
— Я только хотел поговорить.
— Я одна, я буду кричать!
— Откройте, Валерия Вениаминовна!
— Нет, я никому не открою!
— Ну, хорошо. Давайте поговорим через дверь. Я же не настаиваю.
— Что вам надо?
— Я только хочу узнать, что такое «Дикая охота»?
— А-а-а!!!
Раздался то ли всхлип, то ли стон. Потом пауза и судорожные рыдания. Нет, женщина явно была не в себе.
— Послушайте, вы там как? Может, врача вызвать?
— Кто вы такой?! Вы из милиции?! Господи, зачем я сказала?! Зачем?!
— Я не из милиции. Я муж.
— Муж?! Прости меня, Дима! Прости!
— Эй! Я никакой не Дима!
— Дима, я сама не знаю, как это все получилось. — Она уже не кричала, просто на что-то жаловалась. Антон приник к двери, даже попытался снаружи заглянуть в глазок. Женщина разговаривала сама с собой или с человеком, которого приняла за своего мужа. — Ты не приходишь, не звонишь. А я жду. Ведь мы же любим друг друга! Мы прожили вместе двадцать лет… И не нужна мне эта квартира! Без тебя не нужна! Что же я буду делать? В ней? Одна? Вот уже почти неделю я здесь сижу. Пью и плачу. Плачу и пью. А что дальше? Дима? Дальше-то что? У меня нет сил, чтобы начинать новую жизнь. И возраст уже не тот. Дочь вышла замуж, и совсем скоро я уже бабушка. Ба-буш-ка… Господи, молодость прошла! Когда? Отчего? Надо же было встретиться в пансионате с этим мальчишкой! Все, что он говорит, неправда! Я тебе клянусь! Дима!
— Я не Дима!
— Нет, ты Дима. Скажи, где ты все это время был? На даче? Я звонила. Твой телефон не отвечает. Ты сменил номер? Зачем? И где же твой ключ? Ты его потерял, да? Или выбросил? Ты его выбросил! И зачем ты тогда приехал?