разогнать тьму, уничтожить угрозы и отогнать страхи. До сих пор прогресс изрядных успехов на этом поприще не достиг. До сих пор прогресс только уверяет нас, будто тьма – всего лишь застящее взор суеверие, что бояться нечего. Но это ложь. Бояться есть чего. Потому что всегда, всегда будет существовать тьма. И всегда будет таящееся в темноте Зло, всегда будут во тьме клыки и когти, убийство и кровь. И всегда будут нужны ведьмаки. И крайне необходимо, чтобы всегда они появлялись там, где в них нужда. Там, откуда доносятся крики о помощи. Там, откуда их зовут слабые. Чтобы они появились, призванные, с мечом в руке. С мечом, сверканье которого разобьет тьму, свет которого – разгонит мрак. Красивая сказка, верно? И заканчивается хорошо, как всякой сказке и надлежит.
– Но… – заикнулась она. – Но ведь сто лет… Как это возможно, чтобы… Как это возможно?
– Такие вопросы, – прервал он ее, все еще с улыбкой, – нельзя задавать будущей адептке Аретузы. Школы, в которой учат, что нет вещей невозможных. Потому что все, что нынче кажется невозможным, завтра станет будничной явью. Такой девиз должен висеть над входом в университет, который вскоре станет твоим университетом. Счастливой дороги, Нимуэ. Бывай. Тут мы расстаемся.
– Но… – она почувствовала внезапное облегчение, а слова полились рекой. – Но я хотела бы знать… Знать больше! О Йеннефер. О Цири. О том, как на самом деле закончилась та история. Я читала… Я знаю легенду. Знаю все. О ведьмаках. О Каэр Морхене. Знаю даже названия всех ведьмачьих Знаков! Прошу, расскажи мне…
– Тут мы расстанемся, – прервал он ее ласково. – Перед тобой лежит дорога к твоему предназначению. Передо мной же – совершенно иной путь. Сказание продолжается, история никогда не завершается. Что же до Знаков… Есть такой, какого ты еще не знаешь. Носит он название Сомнэ. Взгляни на мою ладонь.
Она взглянула.
– Иллюзия, – услыхала еще откуда-то, из далекого далека. – Все – иллюзия.
– Эй, девушка! Не спи, а то ограбят тебя!
Она вскинула голову. Протерла глаза. И вскочила с земли.
– Я заснула? Спала?
– Еще бы! – засмеялась с козел правившая повозкой толстая тетка. – Будто камень! Как убитая! Я дважды тебя окликала, а ты – ничего. Уж я хотела с повозки слазить… Ты одна? Что ты так осматриваешься? Выглядываешь кого?
– Человека… беловолосого… Был здесь… А может… Я и сама уже не знаю…
– Никого ты здесь не видела, – ответила женщина. Из-за ее спины, из-за занавесей, выглядывали мордашки двоих детей.
– Вижу, ты странствуешь, – женщина глазами указала на узелок и посох Нимуэ. – Я еду в Дориан. Хочешь – подвезу. Если и тебе в ту сторону.
– Спасибо. – Нимуэ вскарабкалась на козлы. – Стократное спасибо.
– Но-о! – женщина ударила вожжами. – Тогда – поехали! Удобней ведь ехать, чем пешкодралом, а? Ох, должно быть, подустала, если тебя сон такой сморил, что у самой-то дороги и закемарила. Спала, скажу тебе…
– Как камень, – вздохнула Нимуэ. – Знаю. Устала я и уснула. А до того было у меня…
– Ну? Что было?
Она оглянулась. Позади вставал черный лес. Впереди же лежала дорога средь ряда верб. Дорога к предназначению.
Сказание продолжается, подумала она. История никогда не заканчивается.
– Был у меня чудесный сон…
Пара слов от переводчика и редактора
Этого романа долго ждали: о его выходе было известно еще за пару лет до премьеры, но подробностей ни автор, ни его издатели не раскрывали. Ясно было только одно: это не прямое продолжение «Владычицы озера» и не приквел, посвященный «юным годам ведьмака». На польском роман вышел 6 ноября 2013 года – и мгновенно стал бестселлером. Читатели восторгались, возмущались, спорили до хрипоты…
А мы – что ж, сперва эту книгу каждый из нас прочел просто так, для себя, – и оба посмеивались, дескать, вот уж кто-то намучается, переводя… А потом вышло как у одного из любимых поэтов Сапковского: «Мне сказали в нашем спортотделе: „Ну, говорят, прекрасно, ты и защитишь“».
В русском переводе мы позволили себе некоторую вольность. Анджей Сапковский – человек эрудированный, тексты его насыщенны фразами из латинского, английского, французского. Мы решили следовать традиции, заданной покойным Евгением Вайсбротом, и в примечаниях давали переводы всех этих фраз (порой – ключевых для понимания происходящего в книге). Также мы в некоторых случаях дали комментарии к тем или иным историческим и культурным реалиям, к которым отсылает Сапковский.
С другой стороны, посоветовавшись с автором, мы восстановили историческую справедливость. Дело в том, что имя возлюбленной Геральта на польском пишется как «Yennefer» – и, по словам Сапковского, должно переводиться как «Йеннефер» и никак иначе.
В заключение хотим поблагодарить Анджея Сапковского за подробные консультации и подчеркнуть: все ошибки, если таковые всё же вкрались в перевод, – исключительно на совести переводчика и редактора.