Краснолюд глотнул пива, рыгнул.
– Сельчане пытались дракона пугать, пробовали разные хитрости да ловушки, все впустую. И надо ж такому было случиться, что в Бан Ард поблизости как раз прибыл с учениками тот Лебеда, уже тогда знаменитый, носящий титул пророка и имеющий толпы последователей. Кметы попросили его помочь, и он, о чудо, не отказался. И вот, когда дракон прилетел, Лебеда пошел на пастбище и начал его обкладывать экзорцизмами. А дракон сперва опалил его огнем, как утку. А потом проглотил. Просто проглотил. И улетел в горы.
– И все?
– Нет. Слушай дальше. Ученики пророка плакали, горевали, потом же наняли охотников. Наших, то бишь краснолюдов, в драконьих вопросах подкованных. Те целый месяц выслеживали дракона. Как обычно, идя по следу куч, что этот гад наваливал. А ученики у каждой кучи рыдали навзрыд и падали на колени, ковырялись в ней, выискивали останки своего учителя. Ну и в конце концов собрали комплект, а скорее – то, что посчитали комплектом, ибо в реальности это была довольно случайная коллекция не особо чистых костей человеческих, коровьих и бараньих. Все это так и лежит по сей день в саркофаге в Новиграде, как чудесная реликвия.
– Признайся, Аддарио. Ты эту историю придумал. Или здорово приукрасил.
– Откуда такие подозрения?
– Оттуда, что я часто общаюсь с одним поэтом. А тот, когда имеет на выбор версию реальную и версию более красочную, всегда выбирает вторую, да потом еще сам дополнительно приукрашивает. А на все претензии по этому поводу отвечает софизмом, что, дескать, если что-то не согласуется с правдой, то вовсе не обязательно является ложью.
– Могу угадать, что за поэт. Лютик, очевидно. А у истории свои законы.
– История, – усмехнулся ведьмак, – это пересказ, по большей части лживый, событий, по большей части не имеющих значения, предоставляемый нам историками, по большей части дураками.
– Я и на этот раз угадаю автора цитаты, – весело оскалился Аддарио Бах. – Высогота из Корво, философ и этик. А также историк. Ну а что касается пророка Лебеды… Что ж, история, как говорится, это история. Однако я слыхал, что жрецы в Новиграде порой вынимают останки пророка из саркофага и дают их верующим облобызать. Так вот, если б я там как раз был, то от лобызания все же воздержался бы.
– Я воздержусь, – пообещал Геральт. – И да, насчет Новиграда, раз уж речь зашла…
– Без нервов, – заверил краснолюд. – Успеешь. Встанем на ранней заре, быстро дойдем до Ветренной. Поймаем попутное судно и будешь в Новиграде вовремя.
«Хорошо бы, – подумал ведьмак. – Хорошо бы.
Люди и твари принадлежат к разным породам, а лисы находятся где-то посредине. У живых и мертвых пути различны, лисьи пути лежат где-то между ними; бессмертные и оборотни идут разными дорогами, а лисы – между ними.
Глава четырнадцатая
Ночью прошла гроза.
Выспавшись в сене на верхнем ярусе овина, они вышли на ранней заре, холодным, хоть и солнечным утром. Держась намеченной тропки, прошли через светлые лиственные леса, болотистые низины и подмокшие луга. Через час форсированного марша они дошли до первых строений.
– Ветренное, – указал Аддарио Бах. – Вон и пристань, о которой я говорил.
Они подошли к реке, почувствовали живительный ветер. Взошли на деревянный помост. Река широко разливалась здесь, была шириной что твое озеро, течение было почти незаметно, стрежень проходил где-то дальше. С берега в воду свешивались ветви вербы, ольхи, каких-то кустарников. Кругом плавало, перекликаясь на разные голоса, несметное птичье воинство: утки, чирки, шилохвостки, нырки и чомги. Вписываясь в пейзаж и не распугивая всего этого пернатого хозяйства, по воде грациозно двигался кораблик. Одномачтовый, с одним большим парусом сзади и несколькими треугольными впереди.
– Верно кто-то когда-то сказал, – молвил Аддарио Бах, всматриваясь в эту картину. – Что-де это три прекраснейших зрелища в мире. Корабль под всеми парусами, конь в галопе и эта, ну… нагая женщина в постели.
– Женщина в танце, – чуть улыбнулся ведьмак. – В танце, Аддарио.
– Да и пускай, – согласился краснолюд, – пуская нагая в танце. А кораблик этот, ха, признай, неплохо выглядит на воде.
– Это не кораблик, а суденышко.
– Это шлюп, – поправил, подходя, толстенький господинчик в лосиной курточке. – Шлюп, господа мои. Что легко определить по парусному вооружению. Большой грот на гафеле, стаксель и два кливера на форштагах. Классика.
Суденышко – шлюп – приблизилось к помосту настолько, что стало возможно рассмотреть фигуру на носу. Скульптура, вместо традиционной грудастой женщины, сирены, дракона или морского змея, изображала лысого старца с крючковатым носом.
– Холера, – буркнул себе под нос Аддарио Бах. – Вот же привязался к нам этот пророк.
– Шестьдесят четыре фута длины, – продолжал полным гордости голосом расписывать судно господинчик. – Суммарная поверхность парусов три тысячи триста футов. Это, господа мои, «Пророк Лебеда», современный шлюп ковирского типа, построенный на новиградской верфи, спущен на воду меньше года назад.
– Знаком вам, как видим, этот шлюп, – хмыкнул Аддарио Бах. – Много о нем знаете.
– Знаю о нем все, ибо я его владелец. Видите на флагштоке вымпел? На нем можно увидеть перчатку. Это герб моей фирмы. Разрешите представиться, господа: я Кевенард ван Флит, предприниматель в кожевенной отрасли.
– Рады познакомиться, – краснолюд потряс поданную ему руку, меряя предпринимателя внимательным взглядом. – И поздравляем с суденышком, красивое и быстрое. Даже странно, что здесь, в Ветренном, в разливе, вдалеке от главного понтарского фарватера. И странно также, что судно на воде, а вы, хозяин его, на суше, да еще тут, практически в пустоши. Неужели проблемы какие-то?
– Нет-нет-нет, никаких проблем, – открестился предприниматель в кожевенной отрасли, на взгляд Геральта слишком быстро и слишком наигранно. – Мы здесь запасы пополняем, ничего более. А в пустошь мы, что сказать, не по своей воле попали, а по жестокой необходимости. Ибо когда на помощь спешишь, то дорогу не выбираешь. А наша спасательная экспедиция…
– Господин ван Флит, – прервал, подходя, один из незнакомцев, под шагами которых вдруг задрожал помост. – Не вдавайтесь в подробности. Не кажется мне, чтобы они этих господ интересовали. И не кажется, что должны интересовать.
Незнакомцев, вошедших на помост со стороны деревушки, было пятеро. Тот, который заговорил, носил соломенную шляпу и отличался мощной, черной от щетины челюстью, а также крупным, выдвинутым вперед подбородком. Подбородок делился щелью пополам, отчего выглядел как миниатюрная задница. В товарищах у него был редкостных размеров здоровяк, настоящий богатырь, однако по лицу и внешности никоим образом не простак. Третий, загорелый и приземистый, был моряком в каждом дюйме и в каждой детали, включая вязанную шапку и серьгу в ухе. Двое оставшихся, по всему матросы, тащили ящики с провизией.
– Не кажется мне, – продолжил тот, что с подбородком, – чтобы эти господа, кем бы они ни были, должны знать что-либо о нас, о том, что мы тут делаем, и об иных наших личных делах. Эти господа наверняка понимают, что наши личные дела никого интересовать не должны, и уж особенно людей, встреченных случайно и совершенно неизвестных.
– Ну может, и не совсем неизвестных, – вмешался богатырь. – Господина краснолюда я и впрямь не знаю, но вот ваши белые волосы, милсдарь, вас выдают. Геральт из Ривии, я полагаю? Ведьмак? Я не ошибся?
«Я становлюсь популярен, – подумал Геральт, складывая руки на груди. – Слишком популярен. Может, волосы покрасить? Или побриться наголо, как Харлан Тцара?»
– Ведьмак! – пришел в явный восторг Кевенард ван Флит. – Настоящий ведьмак! Вот это повезло! Господа мои! Он же для нас истинный дар небес!
– Знаменитый Геральт из Ривии! – повторил богатырь. – Большая удача, что мы его повстречали, в нашей нынешней ситуации. Он нам поможет выбраться…
– Слишком много говоришь, Коббин, – прервал его тот, что с подбородком. – Слишком быстро и слишком много.
– Ну что вы, господин Фиш, – фыркнул кожевенник. – Разве вы не видите, какая возможность подвернулась? Помощь такого, как ведьмак…
– Господин ван Флит! Оставьте это мне. У меня с такими, как этот, больше опыт общения, чем у вас.
Воцарилась тишина, и в тишине незнакомец с подбородком мерил ведьмака взглядом.
– Геральт из Ривии, – сказал он наконец. – Победитель чудовищ и сверхъестественных существ. Легендарный, я бы сказал, победитель. Сказал бы я так, если бы верил в легенды. А где ж это ваши знаменитые ведьмачьи мечи? Как-то не вижу их.
– Не удивительно, – ответил Геральт, – что ты их не видишь. Ибо они невидимы. Неужто не слыхал легенд о ведьмачьих мечах? Посторонние не могут их видеть. Появляются, когда я произнесу заклинание. Когда возникнет необходимость. Если возникнет. А то я и без мечей могу неплохо врезать.
– Верю на слово. Я Жавиль Фиш. У меня в Новиграде фирма, оказывающая разные услуги. А это мой партнер, Петру Коббин. А это господин Пудлорак, капитан «Пророка Лебеды». И уже вам известный уважаемый Кевенард ван Флит, судна этого владелец.
– Я так вижу, ведьмак, – продолжал Жавиль Фиш, оглядевшись, – что ты тут стоишь на пристани в единственном селении на двадцать с лишним миль. Чтобы отсюда выбраться на приличные дороги, к цивилизации, надо долго идти лесами. Мне так кажется, что ты был бы рад из этой глухомани уплыть, погрузившись на что угодно, лишь бы на воде держалось. А «Пророк» как раз идет в Новиград. И может взять на палубу пассажиров. Тебя и твоего спутника краснолюда. Все верно?
– Продолжайте, милсдарь Фиш. Я внимательно вас слушаю.
– Суденышко наше, как ты видишь, не простая речная лайба, за проезд на нем нужно платить, и притом недешево. Не перебивай. Как ты смотришь на то, чтоб взять нас под охрану своих невидимых мечей? Мы можем твои ценные ведьмачьи услуги, то есть сопровождение и охрану во время рейса отсюда и до самого новиградского рейда, зачесть в стоимость оплаты проезда. Во сколько же ты, интересуюсь, свою ведьмачью услугу оценишь?