– Орк.
– Орк? Я таких ни разу не видел… А вы кто же будете? – обратился кабатчик к эльфу, но тот даже лисьим ухом не повел, глядя куда-то в стену.
Выйдя из трактира, дурачок увидел у обоза орка и, растянув рот до ушей, произнес нараспев:
– Здравствуйте вам!
– Здравствуй. Куда собрался?
Дурачок скривил рожу и промычал:
– Хозяи-ин не велел говори-и-ить.
– Ну и не говори. – Не отличаясь особым умом, Углук преображался, когда дело касалось военной хитрости. – Мужики из деревни часто к хозяину наведываются?
Дурачок пошевелил бровями, силясь определить, не выпытывают ли у него тайну.
– Не, не часто, – ответил он, мотая головой.
– По праздникам?
– Не, только когда обозы приезжают.
– Небольшие, как наш, да?
– Да, – кивнул дурачок.
– Ну иди, а то хозяин поругает.
– Да, пойду.
И дурачок понесся прочь.
Из окна второго этажа хозяин заметил, что Углук о чем-то говорил с дурачком и тотчас вышел разузнать, не сказал ли помощник лишнего.
– Доброго здоровьица, господин орк, – проблеял он, появляясь из-за угла. – Чего же вы тут на холоде? Шли бы в трактир, там сейчас тепло.
– Я люблю, когда прохладно, – отрезал Углук.
– Вон как, – хозяин кивнул, – ну да, вы же не нашенского роду-племени, стало быть, у вас все по-другому.
Хозяин снова недобро посмотрел на корзинщика, который все еще сидел на своем возу и доедал крошки стылого хлеба.
– А этот действительно с вами?
– С нами.
– И давно?
– А тебе какое дело? Он тебе должен?
Трактирщик натянуто улыбнулся.
– Нет, я его первый раз вижу.
Пройдясь вдоль обоза, он взглядом ощупывал каждый тюк и подолгу задерживался возле побуревших пятен.
– А это что у вас, осмелюсь спросить, уж не кровь ли?
– Кровь.
– А чья? Я вижу, возов мало, у нас обычно не меньше двух десятков проезжают, а тут – три.
– Четыре, этого тоже считай.
– Ну да, конечно, четыре, – сразу согласился трактирщик. – А где же остальные возы и люди?
– А тебе любопытно?
– Ну… – Трактирщик замялся. – У дороги живем, если какая напасть или разбойники, хорошо бы знать наперед.
– Не было остальных возов, все здесь.
– А чья же кровь? – не унимался трактирщик.
– Любопытных, которые по лесу шастают. Тоже стали расспрашивать, да только никто им не ответил – всех на дороге положили…
Последние слова Углук произносил, надвигаясь на трактирщика. Тот ойкнул и, буркнув что-то про ожидающие его дела, скрылся за углом.
– Зря вы тут остановились, ваша милость, – прошептал корзинщик. – Он из деревни шайку вызвал, вон дурачка за ними послал.
– Без тебя знаю, умник.
– Думаете, одолеете их?
– А чего не одолеть? Ты посмотри на меня. – Углук взмахнул двуручником, лошади вздрогнули от блеска стали.
– Меч, это, конечно, хорошо, только ваша милость обыкновенный человек, а у них кое-что пострашнее имеется.
– Во-первых, умник, я – орк.
– Простите, ваша милость.
– Прощаю. А во-вторых, что там у них пострашнее?
– Ну, я точно сказать не могу, – смутился корзинщик, – но только люди говорят, что деревенский дурачок Генри одержим огнем.
– Это как?
– Когда у него припадки или в гневе он, может дом сжечь одним только взглядом
– Дурачок? – Орк с сомнением покачал головой.
– Да.
– Ну тебя, выдумываешь ты все, слишком много здесь дурачков, тебе не кажется? – Орк почесал пустой живот и, вздохнув, сказал: – Обо всякой ерунде с тобой треплемся, а пожрать мне все еще не дали. Может, хоть соленого хлебца у его милости спросить, как ты думаешь?
Из кухни в зал стал просачиваться запах куриного бульона с лавровым листом.
Гости оживились, огонь в камине разгорался все сильнее, и трактир уже не казался таким мрачным и угрюмым.
Пришел орк, чтобы доложить Каспару о состоянии дел, заодно и выпить кружку пива. Поскольку никто больше пить не хотел, Углук опустошил весь кувшин.
– Уф! – выдохнул он, возвращая кувшин на стол. – Еще бы чего пожрать, а то ведь это вода – пошел отлил, и удовольствие закончилось.
В походе Углук старался не вспоминать о том, как хорошо жил в Ливене, где каждый день съедал по жареной свинье, однако эти мысли преследовали его и, случалось, не давали заснуть. Орк вспоминал горы мягких ребрышек, которые отдавал знакомому трактирщику. Эх, с каким бы удовольствием он сейчас сгрыз их сам.
«В следующий раз ничего отдавать не буду, – решил Углук. – Сложу в мешок и пусть стоят. Можно было положить пару мешочков прямо на воз, теперь бы они мне пригодились».
– Ваша милость, я с дурачком этим говорил, которого в деревню послали. Он сказал, что хозяин не велел ему говорить, зачем послан.
– Это может быть все что угодно, не обязательно злодейские приготовления.
– А корзинщик все время нудит, дескать, нас здесь подстерегут. Якобы хозяин только этим и живет – разбоем, стало быть.
– Я уже и сам догадался, только вряд ли у него хватит силенок нас опрокинуть. И не такие пытались, и не тем числом. Вокруг трактира чистое поле – до леса ярдов сто, скрытно не подобраться, если наблюдать, конечно. Вот ты и посматривай.
– Хорошо, ваша милость, буду посматривать, только корзинщик еще каким-то Генри пугал.
– Что за Генри такой?
– Говорит, это еще один дурачок, деревенский, будто он одержимый огнем.
– А что же это такое?
– Я не знаю. – Орк покосился на мессира Маноло.
Тот пояснил:
– Одержимость огнем – редкое заболевание. И опасное. Я слышал о таких одержимых, но никогда с ними не встречался.
– Ну так я пойду, – переминаясь с ноги на ногу, произнес орк и с тяжелым вздохом посмотрел в сторону кухни, словно надеялся проникнуть алчущим взором сквозь клубы пара.
Каспар понял настроение орка.
– Эй, хозяин! – позвал он. – Хозяин!
Вместо хозяина появилась всклокоченная стряпуха одного взгляда на которую было достаточно, чтобы потерять аппетит.
– Чего изволите, ваша милость?
– Куры сварились?
– Наполовину, ваша милость, еще подождать надо.
– А много ли поставили варить кур?
– Двенадцать штук, ваша милость, – мы заезжим рады.
– Дайте-ка пару.
– Сырых, ваша милость?
– Давайте какие есть, нашему другу ждать невтерпеж. Кстати, что там с мясом? Вы, кажется, свининой нас угощать собирались?
– А-а-а… Э-э-э… – Стряпуха почему-то смутилась и уставила глаза в пол. – Работник еще не вернулся из деревни, ваша милость…
– Ладно, неси пока кур на блюде.
– Спасибо вам, ваша милость, – едва не прослезился Углук. – Вы всегда меня поддерживаете то корочкой хлеба, то вот – парой птичек.
– Мы же свои, Углук, и прекрасно понимаем, что без еды ты не боец.
– Вот-вот, ваша милость, не боец я без еды! А с едой я сильней баллисты!
– Мы это понимаем, вон даже Фундинул не против.
– Да чего уж там, – отмахнулся гном, сидевший на высоком стуле, болтая ногами. – Его болезнь давно известна. Неизлечим, это факт.
Появилась хозяйка с блюдом, и Углук поспешил ей навстречу.
Схватив горячих, только что из кипятка кур, он стал пожирать их с необыкновенной скоростью, не разбирая костей и слизывая с рук струящийся сок.
– Спасибо тебе, добрая женщина, – поблагодарил орк хозяйку, онемевшую от такого зрелища, вытер руки о ее передник и, обращаясь к Каспару, добавил: – Это для меня как глоток чистого воздуха, ваша милость!
– Представляю, сколько нужно кур, чтобы он надышался вволю, – не удержался от замечания гном, однако Углук не обратил на это внимания.
– Пойду на пост, чтобы ни одна блоха не проскочила…
Корзинщика Углук застал все в той же позе, тот сидел на возу обхватив колени и время от времени вылавливал из кармана драного полушубка крошки хлеба. Казалось, он мог просидеть так очень долго.
– Посматривай тут, а я трактир кругом обойду, – сказал орк.
– Эх, ваша милость, – лицо корзинщика страдальчески сморщилось, – хорошо бы нам поскорее отсюда уехать.
– Да ладно тебе, я только что двух кур съел недоваренных, сочные, слов нет! – Орк облизнулся. – Сейчас похлебка будет готова, и тебе достанется горяченького, небось которые сутки на хлебе сидишь.
Корзинщик вздохнул. Горяченького ему хотелось.
– Ну хорошо, ваша милость, я тут посижу, а вы уж смотрите в оба, мало ли что.
– Ладно, не боись, не таких обламывали, еще не хватало какого-то трактирщика опасаться.
С этими словами приободренный двумя курами скрылся за углом постройки.
Он прошел вдоль длинной стены, в которой были прорублены два окна. Окна эти были устроены довольно высоко – подальше от воров, стекла в них никогда не мылись.
Завернув за следующий угол, орк попал на задний двор, с одной стороны прикрытый трактиром, с другой – двумя сараями: большим и поменьше, очевидно курятником.
Двери в большой сарай оказались запертыми изнутри, а снаружи не было даже ручки. Орк попытался заглянуть в щель, но доски были набраны в паз, так что ничего разглядеть не удалось.
Углук разочарованно обернулся – в нижней части трактира, за исключением кухонного окна, других не было. Только на втором этаже имелась пара окон, видимо в хозяйских комнатах. В одном из них орк увидел человека с пепельной бородой и выпученными глазами. Незнакомец сейчас же спрятался, а орк хотел поначалу бежать к Каспару, но вспомнил, что хозяин говорил о втором работнике. Видно, это он и был.
Орк продолжил обход и вернулся на прежнее место, к обозу.
– Ну что, все спокойно? – спросил он корзинщика.
– Спокойно, ваша милость.
– Чего дрожишь, замерз?
– Я не мерзну, ваша милость.
– Что, совсем не мерзнешь? – уточнил орк, обходя воз с лозою.
– Совсем. Нету у меня в организме такой потребности – греться.
– Вон как, почти как я, – сказал орк и вошел в трактир.