Но что это? Откуда боль?
Бежать становилось все труднее. Нет, вряд ли что-то серьезное. Архангел не мог меня задеть, поскольку занимался исключительно Ситулой, своим главным врагом. Наверное, просто потянула мышцу.
Что-то теплое и липкое потекло по груди. Алая рубашка местами сделалась темно-красной, а чуть выше бедра виднелась аккуратная круглая дырочка.
Меня подстрелили. Подстрелили, как ирландских студентов.
Только не останавливаться, только не останавливаться! Превозмогая боль, я метнулась вперед, к дороге с оживленным движением. Держись, Пейдж, не сдавайся! Надо добежать до Севен-Дайлса, а там Ник меня подлатает. Вот и станция. Раздался новый выстрел. Мимо! Главное – укрыться от снайпера, иначе мне каюк. Я гнала себя вперед, но боль неумолимо нарастала, правая половина тела начала неметь. Я уже ковыляла, приволакивая ногу. Вход на станцию украшали колонны. Спрячусь за ними, смою кровь, и только меня и видели.
Юркнув за автобус, я вскоре очутилась за колонной. Там силы покинули меня окончательно. Боль пронзила все тело, парализуя. Ноги подогнулись. Да, быстро до меня добралась смерть. Как будто специально ждала. Мир вокруг сливался в сплошное пятно, перед глазами мелькали огни. В ушах по-прежнему гремели звуки схватки, но доносились они из эфира, а не с улицы.
Вот тебе и странница!
Время поджимало. В любой момент по мне снова откроют огонь. Я укрылась в тени колонны, подальше от входа, где сгрудились пассажиры, пытаясь угадать источник странного шума. Кровь из раны уже била фонтаном. Привалившись к стене, я трясущимися руками пробовала остановить кровотечение. Внезапно задрожали губы.
До Севен-Дайлса теперь точно не доехать. Если даже сяду в поезд, с такой раной сразу засекут и примут на первой же станции. Радовало одно: не придется умирать в Шиоле I. Сдохну на родных улицах, здесь этой стерве Нашире до меня не добраться.
Меня вдруг схватили за руку. Нос уловил знакомый запах камфары.
Ник!
Меня он не узнал. Неудивительно. Запрокинув мне голову, Ник приставил к горлу нож.
– Грязная предательница!
Ник! Бок жгло как огнем, рукав рубашки насквозь пропитался кровью.
– Посмотрим, кто ты, – проговорил он уже мягче, с мрачным сожалением. – Впрочем, не важно. Главное, что ясновидица. Прыгунья. Может, хоть у последнего света вспомнишь свое предназначение.
Ник сорвал с меня маску и в ужасе застыл; что-то внутри него надломилось.
– Пейдж… – прохрипел он. – Пейдж, нет… только не это… förlåt mig…[8] – Он судорожно прижал ладонь к моей ране, пытаясь остановить кровь. – Прости меня, прости! Я думал… Джекс приказал.
Ну разумеется. Джекс охотился за странницей. Не Сайен стрелял в меня, а Ник.
– Что они с тобой сделали? – Голос у него дрожал, а у меня от его терзаний разрывалось сердце. – Все будет хорошо, обещаю. Пейдж, смотри на меня! Слышишь! Смотри!
Я честно пыталась, но веки будто налились свинцом. Ник порывисто прижал меня к груди.
– Все в порядке, милая, – успокаивал он. – Где ты была?
Я молча затрясла головой. Ник откинул волосы мне со лба, и на душе сразу стало легче. Хотелось только одного – остаться, чтобы меня снова не увезли в это проклятое место.
– Пейдж, не смей спать! Скажи, где эти сволочи тебя прятали?
Я снова покачала головой. С заклеенным ртом много не наговоришь.
– Прекращай, sötnos. Ты должна мне все рассказать, чтобы я смог найти тебя, как в тот раз. Помнишь?
Необходимо придумать способ! Нельзя умирать, не рассказав про Шиол I. Нужно спасти томящихся там ясновидцев. Глаза вдруг выхватили из мрака силуэт, слишком высокий для простого смертного.
Рефаит.
Окровавленными пальцами я вывела на стене три первые буквы.
– Окс… Оксфорд, – догадался Ник. – Тебя держали в Оксфорде?
Моя рука беспомощно повисла. Силуэт стремительно приближался. Ник встрепенулся.
– Нет! – решительно сказал он, пытаясь поднять меня. – Я не позволю им снова тебя забрать.
Он выхватил из кармана револьвер. Я обняла его за шею. Пусть унесет меня отсюда, как тогда, на маковом поле; пусть хотя бы попробует!.. Нет, нельзя этого допустить. Его убьют, мы оба погибнем. Тень выследит нас в Севен-Дайлсе. Я вцепилась Нику в рубашку и лихорадочно замотала головой, но он не понял. Тень была совсем близко. Ник стиснул рукоять так, что побелели костяшки, потом прицелился и выстрелил. Раз, другой. Меня распирало от беззвучного крика. Беги, Ник! Спасайся! Но он не слышал, не знал. Ник выронил пистолет и страшно побледнел. Огромная рука в перчатке крепко держала его за горло. Из последних сил я пыталась отвести ее.
– Она пойдет со мной, – прогремел страшный голос.
Страж!
– Беги, оракул.
Жизнь стремительно вытекала из меня. В ушах раздавалось биение сердца Ника, его пальцы сцепились на моей спине в замок. Свет внезапно померк. И явилась смерть.
22Тройной дурак
Время превратилось в обрывки эпизодов посреди кромешной тьмы. Иногда во мраке вспыхивал свет. Раздавались голоса. Меня везли куда-то на машине.
Отчетливо помню, как разрезали рубашку. Я силилась оттолкнуть нахальные руки, но тело не слушалось. Сказывалось знакомое действие лекарств. Очнулась я уже в постели стража, где скрючилась в позе зародыша на левом боку. Волосы были мокрые, все болело.
– Пейдж?
Слова доносились как сквозь вату. С моих губ сорвался то ли стон, то ли рыдание. Грудь горела огнем, правая рука тоже. Ник! Забыв, где нахожусь, я принялась искать его на ощупь.
– Майкл, скорей! – Сильная рука сжала мою кисть. – Держись, Пейдж!
Наверное, я снова вырубилась, а когда проснулась, ощутила себя бесформенной массой. Правая рука практически полностью онемела. Каждый вздох давался с огромным трудом, зато рот наконец открывался. Грудь высоко вздымалась и опускалась.
Приподнявшись на левом локте, я провела языком по зубам. Вроде все на месте.
Страж, по обыкновению, сидел в кресле, глядя на проигрыватель. Захотелось вскочить и разбить чертову шарманку вдребезги. Как они смеют радостно петь, когда случилось такое!
Заметив мои телодвижения, страж поднялся:
– Пейдж?
При виде его у меня защемило сердце. Облокотившись на спинку кровати, я вспоминала страшные, горящие демоническим огнем глаза в темноте.
– Ты убил его? – Я смахнула капли пота, выступившие на верхней губе. – Ты убил… оракула?
– Нет. Он жив.
Рефаит помог мне медленно сесть, следя, чтобы не вылетела капельница.
– Ничего… не вижу, – прохрипела я.
Слова давались тяжело, зато вернулась речь.
– Все правильно. У тебя периорбитальная гематома.
– Чего?
– Синяк под глазом.
Я осторожно коснулась лица. Да, Джекс поработал на славу. Опухла вся правая половина.
– Значит, мы вернулись.
– Ты пыталась сбежать.
– Конечно пыталась. – В моем голосе была горечь. – По-твоему, мне охота сдохнуть здесь и до скончания времен кружить вокруг Наширы?
Страж не ответил, он молча смотрел. К горлу подкатил комок.
– Почему ты не отпустил меня?
Его глаза едва заметно отливали зеленью. Похоже, подпитался от Элизы.
– На то есть причины.
– Отмазки, а не причины.
Повисла долгая пауза. Потом страж заговорил о другом:
– У тебя множественные травмы. – Он подложил мне под спину подушку. – Джексон Холл куда более жесток, чем считалось.
– Давай полный диагноз.
– Подбитый глаз, два сломанных ребра, расквашена губа, порез на ухе, многочисленные ушибы и ссадины, разрыв мягких тканей предплечья, пулевое ранение в грудь, – добросовестно перечислял рефаит. – Ума не приложу, как тебе вообще удалось перебраться через мост.
– Адреналин, – коротко ответила я и вдруг спросила: – Тебя самого ранили?
– Так, легкая царапина.
– Выходит, меня одну отмолотили как грушу.
– Ты столкнулась с очень серьезной группой ясновидцев и выжила. Нет ничего зазорного в том, чтобы быть сильной.
Есть, еще как есть! Меня одолела Элиза, подстрелил Ник, а Джекс и вовсе отлупил до полусмерти. Гордиться тут нечем. Страж поднес стакан с водой к моим губам. Пришлось выпить.
– Нашира знает про побег?
– Разумеется.
– Что теперь будет?
– Тебя лишили алой туники. – Рефаит поставил стакан на тумбочку. – Отныне ты «желтая».
Цвет малодушия. Я хотела ехидно засмеяться, но ребра сразу заломило от боли.
– Плевать на тунику. Будь она хоть в крапинку, Нашира все равно от меня не отстанет. – Мои плечи тряслись от беззвучных рыданий. – Просто отведи меня к ней. Покончим с этим раз и навсегда.
– Ты устала и измучилась, Пейдж. Возможно, когда поправишься, все покажется не таким мрачным.
– И долго мне ждать?
– Если захочешь, уже завтра будешь как новенькая.
Я было нахмурилась, но лицевые мышцы отдались дикой болью.
– Завтра?
– Да. Я попросил водителя захватить из СТОРНа сиоморфин и противовоспалительные средства. Через два дня все должно пройти.
Сиоморфин. Ну надо же! Он ведь стоит космических денег.
– Не видел моего отца в СТОРНе?
– Я туда не заходил. Лишь немногим в архонте известно о нашем существовании.
Рукой в перчатке страж проверил, хорошо ли держится игла в моей вене.
– Почему ты вечно в перчатках? – Во мне медленно закипал гнев. – Мы такие грязные, что дотронуться противно?
– Таков ее приказ.
У меня щеки вспыхнули под синяками. При всей моей ненависти надо отдать ему должное: вон сколько возится со мной.
– Что с остальными? – спросила я.
– Первый и Двенадцатый не пострадали. Ситуле хорошо досталось, но она поправится. – Рефаит помедлил. – Тридцатая погибла.
– Погибла?! Как?!
– Утонула. Мы нашли ее в фонтане.
Меня бросило в дрожь. Амели мне никогда не нравилась, но смерти она не заслуживала. Интересно, кто из банды ее прикончил?
– А Картер?
– Сбежала. Машина подобрала ее на мосту прежде, чем мы успели вмешаться.