Сара посмотрела на Ника так, как не смотрела уже давно, с момента их первой встречи, когда в ее глазах было слишком много подозрений и сомнений. Словом, она посмотрела на него так, как будто видела в нем только полицейского, и ничего больше.
– Надеюсь, ты сам знаешь об этом, – добавила она через секунду.
Ник взял ее за руки, он не знал, что сказать в ответ. Он очень хотел верить ей, но не находил в себе достаточно сил.
– Знаешь, что я сделала для него? – неожиданно спросила она.
– Да.
– Он мой отец, Ник, и я очень хотела помочь ему. На самом деле все это делала не я, а он.
– Знаю, – тихо ответил он. – Я знал об этом с самого начала, но просто не мог объяснить себе твои поступки.
Сара отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. Ее лицо покраснело от смущения.
– Как ты думаешь, я могла отказать ему? А что ты сделал бы ради спасения своего отца?
Ник промолчал, и она правильно поняла его.
– Конечно, ты можешь сказать, что Марко ни за что на свете не попросил бы тебя о такой услуге или просто-напросто не позволил бы этому случиться. И будешь прав. Но дело в том, что большинство окружающих нас людей даже не пытаются быть такими порядочными, как ты и твой отец.
Ник нежно погладил ее по щеке:
– Ладно, что было, то было, забудем. Сейчас меня гораздо больше волнует будущее, а не прошлое.
– Я должна видеть его, – упрямо повторила она. – Уйди, Ник, ты не должен мешать мне.
– Если я уйду, он погибнет. – Ник посмотрел ей прямо в глаза. – Сара, дело не только в тебе. Джино убил моего напарника, а я такое не прощаю.
Она посмотрела на улицу. Дождь заметно усилился. Прохожие заметались и начали быстро исчезать за дверями кафе и ресторанов.
– Ник, оставь меня с ним хотя бы на минутку, а потом...
– Нет, Сара, не могу, – прервал ее Ник. – Это слишком опасно.
– А что, сейчас не опасно? – недовольно возразила она. – В этой церкви он впервые встретился с моей матерью. Нашей матерью, – добавила она и выжидающе посмотрела на него. – Ты просто не можешь понять, что это место означает для нас всех. А к тебе это не имеет абсолютно никакого отношения.
Ник недовольно поморщился и отвернулся в сторону.
– Может, ты ревнуешь его ко мне? – высказала она догадку. – Злишься на то, что, несмотря на эти передряги, мы все равно остаемся близкими людьми?
Ее слова попали в точку.
– Может быть, – буркнул Ник. – Я просто не могу понять, как он мог так обойтись с тобой.
– Он старый человек, и ему оказалось не по силам самостоятельно справиться с навалившимися проблемами. Вот он и попросил у меня помощи. Ведь он умирал за ватиканскими стенами. Ты просто не видел этого.
– Значит, все дело в помощи? – с горечью спросил Ник. – Он в течение многих лет знать тебя не хотел и рассказал тебе всю правду только тогда, когда ему стало выгодно. И ты продолжаешь настаивать, что это проявление отцовской любви?
– Нет, это проявление отчаяния, – тихо молвила она. – Иногда любовь вырастает из отчаяния и безысходности. И он далеко не единственный, кто испытывал подобные чувства. Я тоже страдала от одиночества. Я была одинокой всю свою жизнь. Я уже говорила тебе, Ник, что мы не идеальные люди и никогда не будем такими. У меня не было семьи, как, например, у тебя, поэтому, когда он рассказал мне всю правду, рассказал о моей матери и о том, какой ужасный выбор им пришлось сделать, я решила всем пожертвовать ради него. Абсолютно всем. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты думаешь, мне легко было спать со всеми этими кретинами, прекрасно зная, что за мной наблюдают, что меня фотографируют и используют в качестве компромата?
– Зачем же ты все это делала? – с откровенным неодобрением спросил он.
– Ты никогда не поймешь меня, Ник, – горестно вздохнула Сара. – Мы с тобой совершенно разные люди. Мой отец – испуганный и очень уязвимый человек. Конечно, он обманывал людей, обманывал меня, и я не находила этому сколько-нибудь вразумительных оправданий, но я не могла бросить его на произвол судьбы и сделать вид, что не имею к нему ни малейшего отношения. Оставалось только надеяться, что наступит день, когда он обретет долгожданную свободу. И я сделала для этого все возможное. Мне удалось восстановить в душе чувства, которых я не знала с детских лет. И если бы мне снова пришлось делать выбор, я поступила бы точно так же. Что такое одна ночь с незнакомцем по сравнению со спасением родного отца?
– Да, в этом ты, безусловно, права, – согласился Ник. – Я действительно не понимаю этого.
– Не мешай мне, Ник! – взмолилась Сара. – Ты так же напуган этим жестоким миром, как и я, и это единственное, что объединяет нас.
Ник не стал спорить с ней, он даже думать не хотел об этом.
– Я хочу знать, что он в полной безопасности, – продолжала Сара. – И Джино тоже, несмотря на все, что он совершил. Он не заслужил такой судьбы. – Она посмотрела на улицу. – Ты думаешь, именно в церкви они... – Она не смогла закончить фразу.
Ник тоже посмотрел на запитую дождем улицу, пытаясь увидеть хоть одно знакомое лицо, но безрезультатно. Не исключено, что полицейские уже здесь и скрываются в кафе или ресторане.
– Фальконе согласился доставить его сюда, хотя при данных обстоятельствах это полное безумие. Фальконе ничего не делает просто так, без каких-то соображений.
– А что ты собираешься делать? – поинтересовалась она.
– Не знаю, – тихо сказал Ник. – Буду действовать по обстановке.
Он понимал, что это будет чрезвычайно трудно. Он был один, и к тому же у него не было уверенности в том, что его звонки сработают надлежащим образом. Кроме того, его могут перехватить где-нибудь по дороге.
– Не знаю, – повторил он. – Это могут быть люди Фальконе, бывшие друзья Денни, ставшие его злейшими врагами, или какие-нибудь бандиты... – Ник замолчан и посмотрел на Сару, стараясь понять, о чем она сейчас думает. – Я говорил с некоторыми людьми, которым полностью доверяю. Отец тоже поговорил со своими людьми. Конечно, я не могу гарантировать, что все произойдет так, как мы запланировали, но в любом случае я не могу остаться в стороне от этого дела. Из-за происков этих людей погиб мой друг и напарник Лука Росси. Если они не понесут наказания за убийство твоего отца, то не понесут наказания и за остальные преступления. – Ник был полон решимости довести начатое дело до конца, но очень опасался за жизнь Сары. – Тебе не надо находиться здесь.
– У меня нет выбора, – тихо ответила она.
Все случилось так быстро, что Ник не успел опомниться. Сара повернулась к нему, обхватила его лицо ладонями и крепко поцеловала в губы. Этот неожиданный поцелуй пробудил в нем сладкие воспоминания о той ночи, которую они провели вместе.
– Я давно хотела сказать, – едва слышно произнесла она, – я презираю себя за малодушие и трусость. Ты не должен ненавидеть меня за это. Пожалуйста...
Она посмотрела на него с такой нежностью и любовью, что Ник утратил чувство реальности.
– Ник, если все пройдет нормально, если мне не будет угрожать опасность, позволь мне повидаться с отцом. Только одну минутку. Наедине. Ты должен предоставить мне такую возможность. Ты должен поверить мне, Ник.
Его пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы.
– Сара, ты должна знать: я не могу возненавидеть тебя.
– Он мой отец, Ник. У меня никого нет на всем белом свете, кроме него. – Она снова прильнула к его губам, полностью парализовав его волю.
Ему хотелось держать ее в объятиях до тех пор, пока весь мир не станет пригодным для их существования, хотелось оградить ее от всех напастей, защитить от всех бед.
– У тебя есть я, – прошептал он ей на ухо.
Ник не мог оторваться от нее. Голова пошла кругом, и он на мгновение отключился от внешнего мира, наслаждаясь ее волшебной красотой.
64
Церковь находилась на узкой средневековой улочке. Несколько лет назад городские власти вымостили ее камнем, после чего она превратилась в темный коридор, образованный домами эпохи Возрождения.
Когда полицейская машина без опознавательных знаков пересекла Тибр и въехала на оживленный проспект Виктора Эммануила, сопровождавшие Майкла Денни люди стали спорить о том, где припарковать машину. А Майкл на заднем сиденье, закрыв глаза, думал о своем. Вдруг он встрепенулся и попробовал определить, в каком районе города находится в данный момент. Стены Ватикана уже давно скрылись из виду, улица была запружена автомобилями. В какой-то момент ему показалось, что в салоне проехавшего мимо "фиата" промелькнула серебристая бородка Фальконе.
Он прислушался к спору сопровождающих и понял, что они не скоро придут к согласию.
– Остановитесь где-нибудь неподалеку от церкви, – предложил он. – Я не пробуду там долго, а полицейские обычно не покупают парковочный талон.
Люди в черных костюмах и черных очках переглянулись, а потом один из них повернулся к Денни:
– А вы не передумали? А то мы можем сразу отвезти вас в аэропорт, и дело с концом.
Водитель тихо выругался и что-то злобно прошипел. Высоко над рекой раздался раскат грома, и все в машине мгновенно притихли.
– Не передумал, – твердо ответил Денни. – Я хорошо знаю этот район, так как проработал в этой церкви много лет. Кроме того, у меня есть договоренность с вашим начальством. Вы же не хотите, парни, чтобы у вас были неприятности?
На этом спор закончился. Как только они миновали Ораторио дей Филиппини, по крыше машины застучали капли дождя. Дорога покрылась пузырьками воды, а по обочинам потекли ручейки. Город стал напоминать гигантский фонтан, сооруженный пьяным Бернини. Когда совсем стемнело, водитель включил фары, чтобы не пропустить поворот. Денни, хлопая его по плечу, принялся подсказывать ему дорогу. Наконец черный "мерседес" подъехал к церкви.
Денни посмотрел в окошко, но не увидел ничего, кроме убегающих от дождя туристов. Он застегнул пиджак, незаметно пододвинул к себе дорожную сумку и повернулся к полицейским: