— Ты, капрал, не отвлекайся. Стивен Кинг, блин, нашелся. — Эффект от красочного описания смазал Моришаль. — По делу говори. Забыл, что ли, как полагается докладывать?
— Слушаюсь! — отрапортовал Алексей и, хитро ухмыльнувшись, продолжил в прежнем стиле: — Так вот, значит, я и говорю… Только я подумал, что штука эта как пить дать местная и к «Архангелу» никакого отношения не имеет, как вдруг за спиной у меня лязг гусениц послышался. Харририанину этому, водителю хренову, ждать, видите ли, надоело. Вот он и двинул вперед. Во мне тут такая злость вскипела. А вдруг эта штуковина внизу опасная? Как почует она гул двигателя да скрежет гусениц… Будет нам весело. Рванулся я назад…
— А край оврага и не выдержал, — догадался о последствиях столь резвого рывка специалист по горной подготовке Огюст Моришаль.
— Так точно, не выдержал, — со скисшей физиономией подтвердил Рутов. — Полетел я вниз как подбитый орел.
— Вернее, контуженый воробей, — поправил его скептически настроенный Моришаль. — И чему я вас только учил, бездари?
— Кто знает, господин капитан, быть может, благодаря этому полету мы все сейчас и живы, — скромно заметил капрал.
— Давай дальше, — раздраженно приказал Великий Мастер. Он следил за видеохроникой событий, которая демонстрировалась в мозгу Алексея, а всякие легкомысленные отступления тормозили и сбивали картинку.
— Упал я не скажу, что на мягкую перину, но и жестким камнем это тоже не назовешь. Скорее всего… — Рутов призадумался. — Поролоновый мат, такой, как бывают в тренировочном зале. Все помнят?
После того как несколько слушателей утвердительно кивнули, россиянин продолжил:
— Неожиданно после удара я наполовину провалился внутрь этой огромной черной медузы. Как в болото. — Тут Алексей Рутов поморщился, явно вспомнив что-то очень неприятное. — Хуже всего, что провалился я не ногами, а головой. Вся верхняя часть тела аж до пупка погрузилась в отвратительную черную массу. И эта масса вдруг затвердела, стала, как бетон, ни вырваться, ни даже пошевелиться. Ну, думаю, все… хана мне.
— И что? — в наступившей тишине выдохнула Луиза. Это ее почти детское испуганное «и что?» вызвало улыбки на лицах мужчин.
— Да не волнуйся ты, видишь — живой он остался, — не утерпел Микульский.
— Точно живой, — подыграл поляку Шредер. — Видел я его как-то раз после этого.
«Ну что с ними поделаешь! — выругался про себя Строгов. — Только и дай позубоскалить». Однако всего через мгновение Мастер успокоился. У людей настоящее большое счастье. Они встретились, хотя, пожалуй, каждый из них на это уже и не рассчитывал.
— Дальше, — Николай не зло, можно сказать, по-отцовски погрозил пальцем всем обладателям длинных языков.
— Минута прошла, другая, а ничего не происходит, — продолжил рассказ Алексей. — Думаю, делать то что-то надо. К примеру, позвать кого. Планетоход, на худой конец, вызвать. У водителя в рации транслятор-переводчик стоит. Худо-бедно интерлеви на фах-ри переводит. Я так с ними, с харририанами, всю дорогу и общался. Подумать-то подумал, да так вызов и не послал. Засечь ведь могут. Тогда не только мне, но и всем остальным полный кирдык.
Не успел я так рассудить, а слит мне уже на экран надпись выводит: «Получен сигнал». Ну, думаю, мои компаньоны не утерпели, вызвали все-таки. И вдруг на экране новая надпись: «Кто ты?» Я сперва опешил. Что значит, кто я? Не успел я что-либо сообразить, вижу следующее послание: «Ты разумное существо?» Вот тут до меня дошло — это не харририане меня вызывали, это кисель этот черный со мной разговаривает.
Не очень-то я перепугался. Вроде как пугаться уже дальше некуда, и так дела полное дерьмо. Но меня не убивали, со мной разговаривали, и я должен был ответить хотя бы для того, чтобы просто потянуть время. Разумный, говорю, даже высокоцивилизованный. Слит перевел. Наверняка не очень хорошо перевел, поскольку ответа пришлось ждать долго. Я уже отчаиваться стал, когда вновь появился текст. И знаете какой? От него я прямо-таки обалдел. На экране было написано: «Помоги мне. Я неисправен».
— Тогда-то ты и усек, что имеешь дело с машиной? — поинтересовался Георг Шредер.
— Появилось у меня такое подозрение, — Рутов кивнул. — Но только я не мог быть уверен, что слит все правильно перевел. Вдруг эта каракатица имела в виду «ранен», а не «неисправен». Но делать нечего, ранен ли, неисправен ли, а все равно надо помогать. Вдруг он тогда меня отпустит. Недолго думая, я сказал «Согласен». Но вот только как помочь? А он: «Утеряна согласованность между первичными сегментами. Наладь контроль, и ты сможешь управлять ими». После этой просьбы я окончательно запутался. Какие еще, к дьяволу, сегменты? Какое еще управление? И тут мне в голову звезданула, как затем оказалось, великолепная идея. Раз это чудо-юдо — машина, то пусть оно с машиной и договаривается, со слитом моего шлема, то есть. Вспомнилось, как подсоединял к компьютеру новую мышку или клавиатуру. Комп подумает пару секунд, а затем и пишет: «Оборудование установлено и готово к работе». Может, и тут точно так же получится. Слит опознает и возьмет под управление какие-то там первичные сегменты.
На этом месте Алексей прервался, чтобы хоть на мгновение перевести дух.
— Попить хочешь? — заботливо спросила Луиза. — Я принесу.
— Неплохо бы, — Рутов кивнул, — а то горло саднит. Давно я столько не трепался.
— Только без меня не рассказывай, а то вернусь и накостыляю всем по первое число. — Луиза встала и пошла к встроенному в переборку пищеблоку.
— Она может, — глядя вслед девушке, проинформировал группу неосведомленных товарищей Ян Микульский. — Она, между прочим, голыми руками охотника уделала. Только шестеренки покатились.
— Способности Луизы можно будет как-то использовать? — Капитан Моришаль вопросительно поглядел на Николая.
— Когда она возьмет их под контроль, то да. — Строгов призадумался. — А сейчас я не уверен, что Луиза не наломает дров. Да и сама ее сила очень странная, не могу понять ее источник. Это что-то из другого мира, что-то пока нам неведомое.
Корсиканка вернулась через минуту. Она протянула Алексею пластиковый стакан, полный коричневатой, похожей на колу жидкости, а затем укоризненно обвела мужчин взглядом:
— Что, сплетники, может, начнем заниматься делом?
— С превеликим удовольствием, — Великий Мастер подал Рутову знак.
Тот облизнул влажные губы и продолжил:
— Как только я дал слиту команду подключиться через внешний канал связи, удерживающие меня оковы спали. И я сразу утонул в ставшей вдруг невесомой, черной массе. Утонул, а затем завис где-то в глубине. Ощущения были такие, будто парю в невесомости, в бездонном космосе.
— Да ты, брат, прямо писатель, — прыснул Шредер. — Сейчас скажешь, что тут вдруг услышал голос.
— Не голос, а как было до этого — надпись на экране: «Помоги мне вернуться». Ладно, говорю, что для этого нужно сделать? Медуза и отвечает: «Я задам условия, а твой мозг должен будет создать программу движения. Затем он возьмет управление на себя». Выхода другого не было, раз уж взялся за это дело, то надо и заканчивать. Тем более, я уже тогда смекнул, что эти черные осьминоги могут нам очень пригодиться. Готов, говорю. И только я это сказал, как на экране словно буря началась. Какие-то символы, знаки, цифры, чертежи, схемы… у меня от них аж голова закружилась. А потом все стихло. Остались только обычные стандартные показания. Вот смотрю я на них и глазам своим не верю. Координаты мои меняются, причем меняются с бешеной скоростью, как будто на спортивном автомобиле мчусь. Но самое фантастическое заключалось в том, что машина моя неслась под поверхностью земли. Гонка завершилась почти за двести километров от точки встречи с кракеном и на глубине трех тысяч метров. Вишу я, значит, в темноте и жду, что будет дальше. И тут надпись: «Мы благодарны за помощь нашему собрату. Кто ты? Где был раньше?» И самое удивительное, что это не просто слова, картинка на экране пошла, словно кино смотрю. И вижу я себя. Будто стою в огромном сводчатом зале, а вокруг десятка два черных осьминогов. Ползают, извиваются, щупальцами шевелят. Я сперва растерялся. Не может этого быть. За стеклом шлема ничего не разглядеть, одна чернота кругом. А потом до меня стало доходить. Это мой слит, видать, с ними скентовался. Вот и создает мне условия для, так сказать, равноценного общения.
— Пообщались? — Строгову было интересно, он мог слушать и дальше, однако долг командира потребовал взять рассказчика под контроль и заставить его отвечать на конкретные вопросы.
— Пообщались, — Алексей Рутов понял мотивы командира.
— Что они рассказывали о себе? Кто такие? Откуда взялись?
— Ничего конкретного. Словно цитируют работы товарища Дарвина. Жили, мол, тут всегда. Произошли от простейших, неразумных. Эволюционировали. Сейчас их полторы тысячи особей. — В этом месте Алексей прервался и счел своим долгом похвастаться: — Между прочим, благодарили за спасение брата. Говорили, что создавать новых кракенов — невероятно сложная задача. Поэтому они всеми силами стараются сохранять каждого члена своего общества.
— У них имеется общество? Они как-то организованы? — заинтересовался нейджал.
— У них есть что-то типа совета старейшин или, как говорят они, группы наибольшей емкости. Это, я так полагаю, те кракены, которые информации в себя закачали поболе, чем все остальные.
— Любопытно, — Великий Мастер сразу оценил значение этих сведений. — А где эта группа базируется? Можно ли с ней встретиться?
— Так я именно с ними и говорил, — проинформировал Рутов. — А находятся старейшины прямо под нами, двумя километрами ниже.
— Там их город! — догадалась Луиза.
— Город… если это можно так назвать.
— Что означает это твое «если это можно так назвать»? — Строгов серьезно поглядел на земляка.
— Насколько я понял, понятия «родина», «дом», «семья» кракенам незнакомы. Ползают под поверхностью, собирая энергию нагретого солнцем верхнего слоя. Но вот если что-то не так, что-то забарахлило или разладилось, тут они и вспоминают о своем сервисном центре, так сказать. Он-то и находится здесь, прямо под нами.