зан? — Николай смаковал холодный компот, оберегая настроение.
— Меня зовут Элика. — Та Самая Девушка элегантно присела на стул. Ее компания — нестерпимо рыжий упитанный молодой человек — пристроился рядом.
— Томас, — представился он. — Будущий экзотерролог.
— Рад за вас. — Николай украдкой любовался Эликой. Спустя ровно пять ударов пульса вернулся к компоту. — Чего хотели?
— Мы так… — Томас глянул на соседку.
— Не обязательно кидаться. — Элика улыбнулась. И столовая вспыхнула… — Мне понравилось твое упорство на треке. Ты не сдался.
Николай чуть расслабился.
— Спасибо за оценку.
— Ты на каком курсе? — перехватил инициативу Томас.
— Астрофизики.
— Мы в некотором роде коллеги; я террофизик — обычный, земной, — не унималась Элика. — Часть лекций будет общей.
— Я рад. — Николай усмехнулся. Спецпрограмма адаптации не располагала к лишним контактам. — А как у вас с развлечениями?
— О, — воспрянул Томас. — Забегай к нам в лабораторию, комната Э-407; я тебе такие планетарные модели покажу.
— Более вопросов нет. До встречи.
Глядя вслед новому знакомому, Элика кивнула: первый шаг сделан.
Они сидели в аллее перед университетом и пили осточертевший сок. Стоило ли это того? Николай смахнул бабочку с колена и подставил лицо теплу солнца. Мелькание голубых пятен неба в прорехах лиственных крон примирило с напитком. И с компанией. Томас и Элика. Они наперебой рассказывали о богатой событиями городской жизни. Ладные ребята… Сию секунду Томас вспоминал, как он едва не грохнул сателлит метеослужбы при сдаче курсового.
Нечто затеплилось во глубине души. Он сидел не один и разговаривал на обыденные темы. Элика и Томас.
— Еще сока? Я быстро, — подрядился экзотерролог.
— Тогда и сортир принеси, а то я не верблюд… — Николай осекся. — Пойду я.
Он встал и решительно, без оглядки, направился к станции гравитрека. Его грубоватый юмор не оценили. Стало немного тоскливо — точно в ложку меда добавили каплю селедочного рассола. Чего он ждал от эстетов, воспитанных на морали…
Николай ступил на эскалатор подземки. Дневное освещение сменилось искусственным; пахнуло сосновой хвоей и едва уловимо — нагретой резиной.
— Накормлю их завтра персиками, — пришло внезапное решение.
Контакт с Эликой он не потеряет — иначе боль победит, швырнет на колени перед сказочным миром.
— Ого. — Великолепие гравитрековой станции отодвинуло проблему коммуникабельности на второй план.
Мрамор и фрески, хрустальные люстры и голографические проспекты… С негромким шелестом из темного зева тоннеля вылетела обтекаемая сигара поезда. Ряды мегосцев, включая не гуманоидов, двинулись к открытым створкам дверей. Боясь опоздать, Николай рванул за ними, толкнул кого-то…
— Чего дикий? — Мужчина в алом костюме работника марсианского биопатруля потер руку.
— Привычка. — Николай отвернулся к окну, где мелькали свет и тени. Выпить бы…
День, второй, третий — часы слились в хоровод образов. Он успел навестить НИИПС-СВ, где подвергся всестороннему изучению, как посредством тестов, так и методом контактной диагностики. Ученые облепили его датчиками, чем едва не развязали третью мировую. Ерунда, он спокоен… Спокоен в навязанном ректором подобии учебы, и в беседах с Эликой и Томасом сносен до оскомины.
Внутреннее спокойствие отсутствовало. Ночь ли день… Подхватив бутылку легкого десертного вина, Николай вскарабкался на крышу дома. Он искал темноты — тихого купола ночи…
Далекими всполохами играли огни центральной площади Согласия. Небо искрилось предупредительными сигналами и звездами. Серебряные кометы пассажирских челноков превращали тьму в сумрак — рейсы внутрисистемного Тирского космопорта стартовали с периодом в 10 минут… Представив старт галактического лайнера, Николай мечтательно вздохнул; корабли отправлялись в полет с орбитального кольца, что опять же добавляло ярких звезд в небе.
Он отхлебнул водянистый напиток и демонстративно сморщился. Неудивительно, что столь постное питье раздают бесплатно всем кому за двадцать.
— Я чувствую себя неплохо.
Небо потемнело — метеослужба занялась ночным поливом города. Первые капли звонко ударили по вентиляционным мембранам дома. Чувствуя вкус дождя на губах, Николай вскинул руки…
— Давай!
Прохлада скользнула вдоль тела, заставила передернуться. Он непроизвольно притопнул ногой, рассеивая симметрию водяных нитей… Движение ему понравилось.
***
Трель визора разбила неопределенно-приятный сон доктора Фэль. С трудом нащупав впотьмах тапочки, она неохотно перебралась в коридор. Помассировала веки и пробормотала:
— Л 107 -5.
— Весь внимание.
— Связь.
Голубоватые блики метнулись по стенам; отразились в зеркальных дверцах вещевого бокса, придали лицу Стэллы вид бледный, неживой…
— Слушаю. — Она недоуменно рассматривала мужчину на экране. Судя по лычкам соцпатрульный.
— По делу Роса, — разогнал тишину квартиры хрипловатый голос.
— Следовало догадаться. — Стэллу обуяло атавистическое желание выругаться. — Что на этот раз?
— Он танцует под дождем… На крыше. — Соцпатрульный выказал недоумение.
— Бывает. — Фэль украдкой зевнула.
— У него в руках, э-э… бутылка.
— Бывает. — Доктор улыбнулась. — Шутка. Поверьте, психика у Роса стабильнее нашей вместе взятой. Не волнуйтесь.
— Отбой. — Экран вновь ровно засветился синевой.
***
Стат-карта упорно не желала вставляться на положенное место. Проклиная бессонную ночь, Николай упорно боролся с терминалом рабочего места. Щелчок фиксатора ознаменовал появление на экране коротких строчек данных. Ряды цифр и нудный голос лектора навевали тоску. Женщина средних лет — профессор математики — бесперебойно сыпала формулами. Она увлеклась настолько, что проектор не успевал модулировать за ее спиной графики — всполохи проекционных лучей то и дело рассыпались на миллионы искр, не способных к передаче информации.
Зевнув, Николай повернулся к группе молодых людей, сидевших тремя рядами ниже. Они периодически бросали на него удивленные взгляды, изредка шептались и, что характерно, снисходительно улыбались. Он попытался урезонить кипение нервов… Сигнал терминала отвлек от неприятных мыслей; профессор предлагала выступить. Он недоуменно склонил голову: ректор, что — не донес до коллег специфику пребывания в университете ископаемого?
— Рос, будьте любезны, ответьте на вопрос. Я уверена, вы проработали задачу.
— Болел. — Он, согласно привычке, встал для ответа.
— Болели?
— Да. А когда я болею, я не могу заниматься. — Николай смутился.
Профессор поверила. Обеспокоено всплеснула руками и искренне посоветовала:
— Идите в медпункт. А затем домой. Может вас проводить кому-нибудь?
— Я болел вчера. — Николай уставился на стену. Доверчивость жителей Мега взывала к совести.
— Нет, идите. Если потребуется, я проведу с вами дополнительные занятия.
— Я останусь, — упорствовал он.
— Но почему?
— Потому что он врет, — раздался четкий и ясный голос. Один из тех, кто пять минут назад удивлялся виду Роса, решил принять участие в беседе. — Садар Ахт, учусь на математическом. Факультативом интересуюсь психологией древних.
— Одни психологи, — констатировал Николай.
— Вы действительно меня обманули? — удивилась лектор.
Николай отстучал на клавиатуре параметры ответа.
— Что это? — Женщина уставилась на монитор.
— Ответ на поставленную задачу. — Он сел на место. На сегодня достаточно вопросов о правде и лжи. Разум закрыт, чувства обузданы.
Реальность тянулась бесконечной нитью…
Сигнал к отдыху прозвучал в тот момент, когда Николай собрался тихо умереть. Он в числе первых покинул аудиторию. Достал березового сока из автомата и расположился в рекреационном кресле у окна с простым намерением понаблюдать за человеческой суетой. Забыть о тяжести в голове и приобщиться.
— Как его допустили к занятиям? — Садар Ахт оглядел компанию единомышленников. — В уставе университета четко прописаны меры безопасности…
— Какие? — холодно спросил Николай. От новоявленного психолога его отделяла стайка смешливых девиц с первого потока.
Садар растерялся.
— Психологическая нестабильность…
Николай сделал несколько глубоких вдохов, чтобы снизить накал. Он готов рвануть сверхновой.
— Ник… — Элика протолкалась вперед.
Садар Акх заметил ее и покраснел. Столь очевидный расклад удивил Николая: юный кавалер видел в нем соперника.
— Ты считаешь меня дикарем?
— Да, — выдохнул Акх. К собственному удивлению, он терял контроль над разговором.
— Я приму твои извинения, — медленно кивнул Николай.
— Извинения? — Садар опешил. — Но ведь я сказал правду. Таким как ты место в спецзоне КОМСКа.
— Полностью согласен.
От удара Акх ткнулся лицом в узор кафельных плиток, махнул рукой, словно отгоняя тень…
— Как ты мог?! — Элика метнулась к упавшему. — Поистине варвар… У него кровь.
— Ах, — вскинулась парочка молодых особ.
Стремительная тень вывела Николая из транса морального удовлетворения. Он постарался уклониться от яростного друга Садара.
Поворот, толчок, удар.
Боль резанула левое бедро, распространилась по всему телу, плеснула красным в глаза… Невысокий парень, воодушевленный удачным ударом, завертелся волчком. Подготовил серию точечных выпадов…
Опускаясь на колени, Николай яростно скалился. Так просто рухнуть на кафель и сдаться…
«Что со мной?!» — Теренс Дарт усилием воли подавил волну гнева. Когда он увидел кровь друга… Ему необходимо остановить атаку, иначе мастер Тан прервет обучение.
Толчок сердца…
Колено едва не свернуло Николаю челюсть. Руки, ноги, тело — их наполнило любопытное сочетание вялости и огня. «Вверх!». — точно по команде две руки взметнули его к потолку… и швырнули в кресло.
— Всем назад! — Соцпатрульный придавил Роса кулаком к мебели. — Объект под контролем.