и объясняло название. Речные красоты потрясали, наполняли чувства легкой ностальгией. Воздух чист и свеж.
Он неспешно установил палатку, развернул бытовое оборудование. Правильный отдых не терпел суеты. Возможность мирно устроиться над речным откосом и в ленивых токах мысли обдумать меню обеда почиталось за счастье. Пока пищевой синтезатор с довольным урчанием перерабатывал сырье, Николай искупнулся в чистой прохладе… и всецело погрузился в нирвану.
Вечер рванул звездами и всполохами костра. Сидя на замшелом валуне, Николай обстоятельно хлебал уху и наблюдал за вереницей искр, что уносились ввысь.
Миг истины, единения и красоты.
«Сортирчик бы» — Он зевнул: усталость сковывала веки. Борьба длилась недолго; спустя полчаса Николай перебрался в палатку, притерся к неровностям матраса и стремительно провалился в сон.
Знакомое одуванчиковое поле вспучилось белой полусферой. «Что-то новое», — вспыхнула мысль. И пропала, растворенная болью.
Небо полоснул отчаянный крик…
Глава 5
Холодный и одновременно обжигающий снежный вихрь захлестнул Николая, увлек на дно… Трепет свечи; далекий огонек сознания неумолимо мерк, вопреки стараниям. «Нет!» — хрип несуществующего горла.
Стальные иглы окрасились призрачной кровью. Раздираемый ими Николай корчился в судорогах, ломая суставы и плоть, взлетая и падая, молясь и отчаянно ругаясь… пока не канул в бездну тьмы.
Вселенская чернь отнюдь не пуста. Ее переполняли острые грани и углы, что двигались, скрежетали, растирая человека.
Хватит…
Он устремился в никуда, пробил грудью заслон… Летел, бежал, хромал и полз. Крохотное усилие растянулось в бесконечность. Удар, другой, третий; вселенский метроном замедлялся, смеясь над человеком.
Алую гладь реки и вековые сосны резанул новый яростный вопль. Смяв палатку, Николай вскочил и содрогнулся. Тело пронзил озноб, не смотря на утренние потоки тепла. Солнце и птицы реяли над лиственными кронами — обыденно, привычно. Николай пошатнулся — мышцы готовы лопнуть от стремления действовать…
Как паралитик он двинулся к реке. Необходимо сбросить напряжение, иначе неистовство энергии убьет, разорвет на части, сожжет. Не осознавая содеянное, Николай прыгнул в синеву неба. Воздух ударил в лицо, мелькнул внизу алый разлив реки… Нелепо махая руками, он совершил несколько акробатических кульбитов, врезался в смолистую твердь дерева и рухнул на песчаный берег. Удивленно моргнул — ранее прыжок в сорок метров не входил в арсенал его талантов. Мысли замерли — боль от ссадин притупила чувства. В голове набатом стучала кровь.
Детали ночных приключений терялись в дымке памяти, но сомневаться не приходилось:
— Сон.
Ему бы сейчас под крылышко к доктору Фэль — избавиться от груза проблем, прочистить разум. Но он справится — волю в кулак, шашку в руки…
— Пить, — завершил мысль Николай. Склонившись к водным бликам, он приготовился утолить жажду и вздрогнул. Речное дно распалось на тысячи стеклянных нитей, что ширились, росли, препарируя леса и небо. На смену реальности явился многоцветный частокол линий.
— Изыди! — Человеческий крик ознаменовал появление темной воронки, нарушившей однообразие спектральной картины.
Ситуация окончательно разонравилась Николаю. Болтаясь у основания провала, он старался не упасть в извилистый трубопровод — уводящий вдаль, бичом хлеставший неясный горизонт. То была дорога… Куда? Ураганный ветер бил в спину, толкал в идеально круглую пасть, рвал футболку и волосы.
Жизнь измерялась сантиметрами…
Могучая тяга тоннеля коснулась человека… и отступила. Упираясь в травяные кочки, он смотрел в зеркало воды, где яростно скалилось чье-то лицо.
Николай с трудом подавил всхлип. Доктор насоветовала ему отдых, как лекарство от стресса. О да, он излечился. Полностью.
— Что происходит?! — вопрос канул в небытие.
Вода смыла грязь и пот, успокоила звон нервов. Медлить нельзя — ему могут помочь, объяснить происходящее и загнать реальность в привычные рамки. Форсировав реку, Николай вернулся к лагерю, торопливо собрал вещи, разместился во флайте…
— Да что ж вы творите… — Штурвал ручного управления деформировался с легким треском под нажимом пальцев. Николай потратил минуту на ритмичные вдохи-выдохи. Крайне осторожно ввел с панели код Липового бульвара. Там дом…
Упругая глубина кресла скрала взлет, и небо стало чуточку ближе.
***
Лайнер «Асгард», матово поблескивая эллипсоидными формами, величественно отшвартовался в пассажирском доке спутникового кольца. К выходному люку корабля медленно и величаво придвинулся тамбур-переходник.
Первыми в тоннель, наполненный лунной игрой света и тени, выбрались корги, рептилии с Целуса-6. За ними на мягкий пол тамбура, расчерченный указателями, ступили восемь до странности одинаковых фигур: темные плащи до пят, надвинутые на глаза черные кепи, скупость в движениях.
Выстроившись в ряд, они миновали коридор и достигли пассажирского распределителя — белой стойки, блокировавшей путь.
Вежливый работник космопорта, по совместительству оперативник УКОБа улыбнулся гостям. Их холодность ничуть его не задела — пару минут назад он оформил въезд тридцати банасейцев, по сравнению с которыми ребята в черном просто дар божий. Сектанты, наверное…
— Приветствую вас на Земле.
Высокий мужчина, шедший первым, протянул оперативнику восемь персон-карт:
— Благодарю.
— Есть ли у вас задекларированный груз? — Сотрудник управления внимательно изучил каменное лицо незнакомца. Украдкой активировал сокрытую в потолке сенсорную аппаратуру индивидуального досмотра…
— Нет.
— Тогда будьте любезны пройти направо. К пятой зоне. Через десять минут стартует челнок на планету.
Восьмерых как ветром сдуло. Оперативник посмотрел на нового пассажира — старушку с огромным баулом. Тут без таможенной линии не обойтись.
— Статус? — Высокий раздал подопечным документы. Располагаясь у обзорного экрана — чуть в стороне от пятого терминала, они терпеливо ждали. Гомон десятков наречий не трогал их, писк сигналов и медоточивые речи информ-канала оставляли равнодушными. Они не реагировали даже на случайные толчки пассажиров.
Один из восьмерых щелкнул ногтем по спектр-сканеру. Недоуменно качнул головой:
— Идиотское снаряжение, Бат.
— Статус? — проскрежетал Высокий.
— Засек объект.
Вскинув зеленоватую руку, Бат поправил кепи и удовлетворенно кивнул: пассажирский тамбур открывался, приглашая к цели.
***
Дом, милый дом. Новообретенное убежище, призванное пестовать чувство защищенности. Мышцы подрагивали, живя собственной жизнью. Николай неловким движением забросил походную сумку в вещевой бокс; автоматика сама рассортирует вещи. Он, тем временем, незамедлительно свяжется с Эликой. Обретет толику прекрасного — вдруг поможет.
В коммуникаторе ритмичные гудки, синь экрана… Комнату наполнили звуки классического рояля. В изящных переходах вальса Шопена Элика смотрелась на миллиард.
— Ник. — Она быстро пригладила растрепанные волосы. — Я тут слушаю… И обед готовлю
— Мне полегчало, — вздохнул Николай. По телу прокатилась горячая волна, и дрожь внезапно прекратилась. — Спасибо… — Он собрался духом. — Встретимся?
— А… — на большее Элики не хватило. Глаза ее распахнулись бездонным морем. — Хорошо… В три у кафе «Отрадное».
— Пока. — Николай обесточил аппарат. Ему вдруг захотелось услышать песню — ту самую, на кассете. — Как одеться-то?
…Стэлла Фэль объясняла — терпеливо, методично. Время от времени смотрела на электронные ходики. В запасе оставался час… Отодвинув в сторону бумаги с личными заметками, она склонилась к Элике. Девушка вздрогнула.
— Что мне делать при встрече?
— Вкусный сок. — Стэлла приподняла бокал. Дом Световых приглянулся ей домашним уютом. Если в начале беседы она испытывала легкое недовольство по поводу срочного вызова, то теперь домашняя атмосфера нивелировала дискомфорт. В доме чувствовалась заботливая женская рука, а учитывая, что мать Элики бывала на родной планете раз в месяц…
…Белое и черное, красное и синее. Николай отбросил третью рубашку. Заказал четвертую. Он хотел соответствовать… Чавкнула мембрана даль-почты. Зеленое и черное… Необходимо спешить.
…-Доктор, — окликнула Элика.
— Я, — вскинулась психолог. — То есть да… Будь сама собой.
— Мне обязательно идти? — У нее имелись планы на вечер и, надо сказать, хорошие планы.
— Для адаптации Росу необходим контакт. Вектор интереса с твоей стороны поможет сгладить психологический дискомфорт.
— Вы думаете, я справлюсь? — Элика нахмурилась. Ее смущала важность поставленной задачи.
…С некоторой опаской Николай посмотрел в зеркало.
— Нашел! — выдохнул он.
Расцветка брюк и рубахи успокоили мятущийся разум: черный фон и семь асимметричных разноцветных бликов. Он торопливо причесался, взял персон-карту и… Вперед на крыльях.
…-Не волнуйся. — Стэлла допила сок, встала. — До сих пор ты неплохо справлялась… И у тебя полчаса на сборы.
— Мелочи, — отмахнулась Элика и решительно кивнула. — Я готова.
***
Дурманящий запах цветов подле кафе перебивал все доступные ароматы точки общепита. Николай сидел в тени раскидистого зонтика и, овеваемый трелями легких мелодий, ждал пока Элика соблаговолит повернуться к нему.
— Сейчас… — Она увлеченно обменивалась данными с информ-спутником. — График встал.
«Любопытно», — очнулся Николай. Глотнув сока, он в десятый раз попробовал завести разговор.
— Пьют. Слон. Вода. Кренделек…
— Как дела? — Элика мельком глянула на Роса.
— Лучше не бывает. Вопрос можно? Зачем ты пришла?
Невинно моргнув, она съела золотистое печенье.
— У тебя в кармане кассета… Что там если не секрет?
— Песня.
— Какая?
— Песенная.
— Тебе нравится? — Элика честно пыталась окончательно не испортить день.
— Нет.
— Тогда зачем ты ее носишь?