Николай оглянулся на защитный модуль, подключенный к энергосети для подзарядки. Времени облачиться в доспехи не осталось. Но сожалений нет. Пристегнуться, активировать систему вооружения…
— Данных нет, — пискнул синтезированный голос. Корабли противника не идентифицировались; сканеры раз за разом пробивали завесу помех и сравнивали выстроенные модели с банком данных УКОБа — безрезультатно. Странно…
Три хищных «птицы» неумолимо приближались, затмевая искры звезд белыми коронами хвостовых сопел. Если верить тактическому экрану, они на расстоянии ракетного удара.
Огненные шлейфы подсветили борта неопознанных стервятников. Скан-система зафиксировала выстрелы, уведомила о них боевой компьютер и автоматика немедля задействовала противоракетный комплекс «Фернант».
«Четыре секунды до подрыва, две…» — Николай приготовился к маневру уклонения. Огненные точки боеголовок-перехватчиков точно зависли в черноте… Три алых вспышки по курсу.
Новый вектор. Он нащупал пусковую педаль аннигилятора.
Панорамный экран украсился прицельной рамкой. Замелькали, отмеряя дистанцию, цифры… Фиксации цели — борт агрессора.
Фиолетовый клин ударил с беспощадностью гильотины. Коснулся вражеского защитного поля, расплескав белые всполохи энергий.
Единственная уцелевшая при перехвате ракета вышла из электронного шока. Ее резервные сенсоры наведения мгновенно отыскали объект для атаки — дисковидный охотничий корабль. Цель близка…
Стаккато бластерных трасс обработали второй и третий вражеский крейсеры. Результат нулевой. Враг незамедлительно ответил, и голубоватые цепи разрядов хлестнули пространство.
Уход вправо; смена плоскости полета. Встав на ребро, катер проскользнул меж двух энергетических полей… Ремни безопасности едва не рассекли Николая на четыре части. Обзорный экран накрыло алое зарево, усилились перегрузки.
— Где…? — Судя по показаниям, «Гранту» влепили под левый борт. Веерная защита лишь частично отразила удар…
Выдранный из кресла Николай боком врезался в пульт и осел на палубу. Собраться, забыть о ранах, увидеть такт-экран… Крейсеры охватили цель полукольцом — наиболее выгодная позиция для массированного залпа.
Николай потянулся к рулевой стойке. Болью взорвались ребра, голову окутал серый туман… Он всем весом обрушился на управление — требовалось вывести корабль из бесконтрольного режима. Секунды таяли… Маневр опередил смерть лишь на мгновение; катер свечкой взмыл над ослепительным вихрем схлестнувшихся зарядов. Вновь смена тангажа…
Два из трех кораблей, пытаясь отследить его рысканье, соприкоснулись защитными полями. Охотник собрался: противник неминуемо должен отключить защиту. Хотя бы на миг…
Вклинив катер меж двух громад, Николай подключил к бою аннигилятор. Фиолет консервным ножом вскрыл крейсерские борта. Изломанные куски металла, алые взрывы; река пламени снедала отсеки черных кораблей.
Два облака раскаленных осколков изрешетили боевую единицу УКОБовского флота. Реальность вспыхнула искристыми веерами замыканий. Пахло гарью и кровью.
Крейсер противника завис в десятке километрах от охотничьего катера.
Видя только слабую тень на экране, Николай усмехнулся разбитыми губами: Охотников тренировали доставлять проблемы. Анализ, оценка… Шансы пять к трем — достаточно. Концентрируя залпы аннигиляторов на одном секторе защитного экрана, он бросил катер в атаку.
Ответный удар перекрасил галактику в белые цвета.
«Я приду, дождись…» — мысль из ниоткуда. Блокировав штурвал, Николай уперся ногами в пульт. Рваные грани броневых плит, что промелькнули по краям обзорного экрана, одарили надеждой — он пробился. Катер под громовой рев двигателей ломился сквозь крейсерские палубы — разбрасывал обломки и останки… На мгновение к панорамному экрану приникло окровавленное синее тело. «Изыди, сука». — Николай медленно, но верно терял контроль над разумом. Швыряемый из стороны в сторону он гадал, сколько продержатся двигатели и герметизационные переборки? И сколько продержится он сам?
— Давай!
Грохот внезапно прекратился; сопровождаемый роем осколков катер покореженным снарядом вылетел из пробоины в борту крейсера. Искры звезд встретили его… И более ничего.
«Маяк… включить…», — крайняя мысль. Далее — тьма.
Глава 11
Специфические запахи пыльных углов, нагретого пластика, крепкого алкоголя, кофейных автоматов, закусок, довольных и равнодушных посетителей создавали симфонию ароматов, присущую только «Кардагу». Не менее специфична и звуковая картина: говор, бульканье, хрустальный перезвон, хриплый шепот музыки, гудение сокрытых в панелях приборов… Обстановка привычна.
Диафрагма глазного объектива резко сузилась, отчего левое око Фолка превратилось в красную точку; бармен сфокусировался на Охотнике, возникшем у стойки. Его рука потянулась к чистым бокалам.
— Фирменного или дежурного? — Судя по тембру голоса Фолк пребывал в настроении средней паршивости.
— Дежурного, — ответил Николай, устраиваясь на табурете. Облапив пивную кружку, увенчанную шапкой пены, он кивнул. Спирт неплохо выметал из памяти покойников, но лично он предпочитал пиво. Пусть дешево, но много — на всю бесконечность времени между миссиями. С каждым разом ему все труднее расслабляться, забывая. Он помнил мельчайшие, зачастую страшные детали — семь долгих месяцев службы, наполненных вылетами, императивами, отчетами…
А ведь этого могло и не случиться: если бы тогда Айзексон, по маяку, не отыскал полуразвалившийся катер в сорок седьмом секторе, у черного провала Эрбы, а доктора, в том числе Симона Альрес, не оказались истыми профессионалами. Но это случилось — укрепилось в памяти от и до, включая последнее задание по коду «Альфа- Кей». Он самолично уничтожил племя офарийцев — диких кочевников-скотоводов. Туземцы неизвестно где раздобыли партию лимов — нашли в степи, купили у контрабандистов — неизвестно. Но, как и пресловутой обезьяне им захотелось нажать на кнопку. И они нажали, перестреляв к чертям соседей и мирную группу этнографов. Федерация, согласно установленной процедуре, выслала к ним аж семерых контактеров — дипломатов безопасности. Они прикончили и контактеров…
Тот, кто не видел, как охотничий катер на бреющем вспарывал молниями аннигиляторов иссушенную солнцем степь, тот не представлял обрушившийся на офарийцев ад.
Николай помнил хлопья пепла.
— Фолк, вдарь со мной по одной.
— Некуда. — Бармен коснулся манипулятором живота. Лицо его исказила гримаса непонятных эмоций…
— Тогда плесни мне на два пальца.
Опрокинув стопку — в довесок к вновь заказанному пиву, Николай обернулся лицом к залу. Что нового? Те же завсегдатаи — персонал Управления. Из Охотников только Владис — вольготно расположился за столиком и на спор пьет с верзилой десантником. Из-за субтильной комплекции Владиса многие вызывали на подобные дуэли. Им не верилось, что он способен выпить десяток литров неразбавленной синтэллы, надавать по шее плохим парням, а затем пройти полигон «Лезвие», на секунду опередив расчетный график. Кстати, Николаю так и не удалось побить этот рекорд, за что Атрат его «мягко» пожурил…
«Стоило помянуть». — Он уткнул нос в пивную кружку.
— Фолк, кофе. — Хольгон уставился на подопечного. — С трудом отыскал тебя.
— А чего меня искать? Я типа на посту, — кивнул Николай. Он влип. По-крупному. — Какие новости?
— Сначала плохие или хорошие?
— Плохие.
— Я достал копию доклада аналитиков по трем атаковавшим тебя кораблям. Спустя полгода они добились определенных результатов. — Заметив напряжение собеседника, Атрат пояснил: — Они определились, что кораблей в базе нет. Были проверены все сектора, вплоть до пограничных. Дело приостановлено.
— На кой нам нужен отдел, который ни черта не знает?
— В галактике сотни неучтенных планет. Смекай…
Николай задумчиво повертел в руках кружку; все эти месяцы странность нападения не давала ему покоя. Он подозревал, что ниточка тянулась с Земли, — его в очередной раз попытались ликвидировать. Усилили натиск, сыграли по-крупному, чем поставили в тупик хваленный ЦУКОБ. Ради чего нападать столь слепо? Они не могли не знать, что цель научилась огрызаться, коли отслеживали его перемещения.
— Ты доволен? — Атрат недоуменно изучал мимику Охотника.
— Вполне. — Николай не лгал. Его личный статус, как бойца, изменился, он мог вернуть подачу. Лишь бы найти зацепку…
— Ты не появлялся на полигоне два месяца.
— Времени в обрез. — Николай отвел взгляд от черепа хольгона, бликовавшего в свете ламп. — Вам ли не знать.
— Так, да?! — Куратор побагровел. — А на баб у тебя время находится? Клянусь рогами Адаба, ты переплюнул всех Охотников по части романов. Знаешь, как тебя называют в Управлении? «Бегунок», ахрат тебе в пятку. А знаешь почему? Потому что кличку «Ловдок» я запретил в приказном порядке.
— Зря, звучит пафосно, — пожал плечами Николай.
— Секс тебя не спасет, парень, — вдруг спокойно сказал Атрат. — Ты не забудешь вкуса грязи. Этот барьер надо просто перешагнуть… — Куратор осекся, признавая бесполезность слов. — Жду тебя на полигоне.
— Ждите, — согласился Николай. — Охотничий устав, параграф три, пункт два-семь: «По истечении семи месяцев службы Охотник имеет право подать прошение на увольнительную до 4 суток включительно». Пункт два-семь-один: «По выполнению миссии с кодом «Альфа-Кей» увольнительная предоставляется Охотнику в обязательном порядке, если реестр оперативных заданий не содержит миссий с кодом либо Альфа, либо единица». Я проверил, в реестре таких заданий нет… — Николай перевел дыхание, глотнул пива. — Я отправляюсь на родину, к сентиментальным ромашкам.
— Кранство, — на большее Атрата не хватило.
***
Резкий сигнал даль-связи вынудил Николая торопливо покинуть койку с тем, чтобы слепо шагнуть к двери и удариться коленкой о письменный столик. Прыгая на одной ноге, он разразился серией проклятий. Жилой отсек катера несправедливо мал; конструкторы Управления каждый лишний сантиметр отдавали электронике и системам вооружения, в результате чего Охотник ютился едва ли не в клетке.