— С чего такая откровенность? — задал риторический вопрос Николай. Ответ он знал — в нем уже видели мертвеца. — Не пойму, ваши наймиты в универе хотели меня прикончить. Второй фазы могло и не случиться. В чем смысл?
Ответить Талла не удосужилась. Снисходительно хлопнула пленника по щеке и направилась к выходу. Рос привалился к металлу стены. Детали ширившихся проблем остались за гранью понимания. Вариантов оптимистического развития событий минимум — Управление отставало от похитителей на добрую сотню шагов, иначе Охотника извлекли бы из цепей еще до попадания на корабль. Избавили бы от холода и сумрака трюма.
Он закрыл глаза и приготовился ждать. С текущими вводными ситуация не просчитывалась.
Два дня. Сорок часов однообразия, изредка нарушаемого сухпаем и глотком воды. К исходу второго дня его спеленали эласт-лентой и на транспортной платформе перевезли в новый отсек. Медицинский бокс — комната три на три метра, набитая хитрой и явно дорогой аппаратурой. В качестве персонала — три дамы в черном.
— У вас что, женский ансамбль? — спросил Николай, опутываемый датчиками.
— Черные Лисы чисты, — объявила Талла.
— А я бы поспорил… — торопливо сказал Рос, глядя на полутораметровый шар, усеянный индикаторами и тонкими иглами. Он почувствовал морозное прикосновение укола к шее.
Мир временно перестал существовать.
***
Тени, смутные образы, размытые видения — они кружили в хороводе событий. Бросались из стороны в сторону, атаковали, падали, кричали… Огненным пузырем вспухла стена, в облаке осколков и грохота промелькнула дверь. Миг темноты сменился ярко-алыми вспышками.
Пустота.
Лязг моторов, угловатые силуэты, четкие линии. Ледяной приказ Таллы, снятие защиты, выстрел, всплеск охотничьих инстинктов…
И боль — тысячекратная, вечная боль.
Кто-то тряхнул его за плечо. Николай дернулся, намереваясь вскочить и тут же понял, что не в состоянии пошевелиться. Налитое слабостью тело не подчинилось, не говоря уж о руках, прикованных к кровати. Но его лечили, о чем свидетельствовала повязка на груди — отобрали у смерти и позволили жить во исполнение неведомых целей. Что ж, время подарит возможность.
Подавив стон, Николай посмотрел на Атрата и Гранатова, молчаливо и грозно присутствовавших в белой, по первому впечатлению, медицинской палате. Зачем здесь куратор, он еще мог понять, чего нельзя сказать о причинах визита безопасника. Участившиеся встречи с шефом земного филиала УКОБа настораживали.
— Где я? — Пора разбираться.
— 117 сектор, система Грата 3, колониальная база арктурианцев, комплекс по добыче кисенита, — отрапортовал Атрат. Его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего. — Ты в глубокой заднице. 45 мертвых арктурианцев, 14 тонн похищенного кисенита и твои маркеры на всех камерах безопасности.
— Знаете, мои вопросы к Управлению растут в геометрической прогрессии.
— Не поверишь, но у меня тоже. — Хольгон покосился на Гранатова. Тот дернул воротник с побагровевшей шеи.
— Да не знаю я! — Безопасник глубоко вздохнул, беря эмоции по контроль. — Невозможно выкрасть Охотника с планеты класса А и переправить на задворки галактики. Невозможно.
— Тогда как они это сделали? — спросил Николай. Три года он ковал щит собственной безопасности, терпел муштру, боль, ярость и грязь, чтобы обрести толику уверенности в завтрашнем дне. И в одночасье потерял все — его утопили как кутенка.
— Я. Не. Знаю, — отчеканил Гранатов.
Хольгон досадливо поморщился:
— В твоей крови обнаружено неизвестное вещество; ЦУКОБ проводит исследование. Сам понимаешь, Центр не в состоянии предусмотреть все.
— А мне говорили обратное.
— Ты знаешь «кухню», — удивился Атрат. «Все врут», — прозвучало между строк.
— И что теперь? — Николай демонстративно тряхнул наручниками.
— Что ты помнишь? — встрял Гранатов.
Попытка вспомнить заставила Охотника выругаться. Память содержала лишь обрывочные фрагменты — такие как беспорядочные выстрелы.
— Не знаю. — Он откинулся на жесткую подушку.
— Тогда положение еще серьезнее, — констатировал Атрат. — Арктурианская служба безопасности — мощная, независимая от Управления организация. ЦУКОБ не в силах у нее требовать, только рекомендовать через Совет Федерации, что проблематично, учитывая случившееся.
— Я ничего не понял, но звучало дерьмово, — согласился Николай. — Конкретнее.
— Арктурианцы встали на дыбы. В ходе суточных переговоров Центр пришел к нелегкому компромиссу. — Атрат потупился, что само по себе невероятно для хольгона. — Ты объявлен лже-охотником, Ник Рос официально переведен на бессрочную переподготовку, семьи убитых и свидетели инцидента, после получения значительной материальной компенсации, отправлены в райские уголки дальних секторов. Дело официально закрыто…
Куратор осекся при виде ухмылки Охотника.
— Мне непонятны твои эмоции, Ник.
— Первое впечатление всегда обманчиво. Я рад, что не ошибся в Федерации.
Гранатов посчитал нужным вмешаться:
— Земной филиал намерен подать апелляцию в Федеральный Собор Справедливости. Все зависит от результатов исследования препарата, обнаруженного в твоей крови.
Молча и решительно Атрат кивнул:
— Не считай, что Управление сдалось. Просто теперь мы будем действовать менее официальными каналами.
— Как насчет дополнительного козыря? — решился Николай. — Я найду ответственных и сдам их вместе с кисенитом.
Атрат и Гранатов быстро переглянулись.
— Нет, — Хольгон задумчиво покачал головой. — Центр за своеволие распнут и начнут, разумеется, с нас. Финансовые магнаты Арктура злы, как тысяча чертей, и не находись ты сейчас вне пределов их досягаемости… Система Грата 3 расположена на границе Арктурианского сектора, здесь только две крупных планеты: Апик, приютивший горнодобывающий комплекс, где мы и находимся, и Ходола — индустрия развлечений, процветающая за счет фирм, перепродающих кисенит. Пока, подчеркиваю — пока, шумиха местным боссам не выгодна, но, когда с Апика стартует транспорт, набитый сорока пятью трупами, станет плохо.
— Я шел мимо транспорта, — поддержал коллегу Гранатов. — Остановился поболтать с техниками, узнать настроения… До сих пор в шоке от их слов: «Через тридцать минут начнется погрузка на РЛ — 175, автоматический могильник, и как только тела убитых прибудут на место назначения, вспыхнет повальное бешенство».
Согласно игре, устроенной начальством, Николай сделал вид, что озабочен. Но в глубине души заискрила надежда. Гранатов и Атрат даже стали ему симпатичны: они рисковали головой, снабжая подопечного ценной информацией. Николай осмотрел палату: две перекрестных камеры наблюдения — ныне до странности неподвижных, отсутствие фальшь-панелей, за которыми могла скрываться боевая начинка…
Глянув на камеры, Атрат пожал плечами:
— То, что компьютерный сбой вывел из строя все системы наблюдения, включая орбитальную, еще ничего не значит. Лично нам с трудом удалось прорваться на личную встречу с тобой — без лишних свидетелей. Не говоря уж о четырех охранниках по ту сторону двери, которые устроили нам форменный допрос.
— Как долго?
— Думаю, через пару часов наладят, — сказал Атрат. — А то нагонят сюда федеральных войск…
— Я им не опасен, — признал Охотник. — Во мне дыра размером с тарелку. Видать, Черные Лисы палили в упор… Кстати, они называли себя Черными Лисами.
— Принял. — Атрат нахмурился. — Действовали не наугад. Учитывая твое быстрое прохождение к центру управления комплексом, разжились информацией.
— Не иначе как на Ходоле, — согласился Гранатов. — В тамошнем единственном мегаполисе — Хардаре — частенько любят бывать горнодобытчики. Дальше их выпускают редко.
— Единственном мегаполисе? — удивился Николай.
— Мелкие городки и сотни курортов в расчет не берем: там бы Лис заметили, расспрашивай они о кисените.
— Надеюсь, Управление разберется.
Делая каменное лицо, Атрат протянул Николаю руку:
— Было приятно работать с тобой…
— Зачем?
— Я верю тебе. — Куратор четко развернулся и едва ли не промаршировал к двери.
— А я верю Атрату. — Гранатов присоединился к коллеге.
Через секунду Николай остался в гордом одиночестве. Расслабленно вздохнул и разжал правую руку, где поблескивала желтая капсула Б-32 — биоэнергана, используемого Охотниками для восстановления организма — все равно, что пинок усталому бегуну на финише.
Время составить наметки плана. Что он узнал? Лисы использовали арктурианское оружие — раз; сведения о комплексе, вероятнее всего, раздобыли в Хардаре — два; для побега отводилось менее получаса — три; бежать следовало на транспорте РЛ-175, как и любой «могильник» обеспеченном минимальной системой жизнеобеспечения — четыре.
Николай проглотил капсулу.
Ровно через три секунды тело накрыла огненная волна. Содрогаясь, он выгнулся дугой; проступили сквозь кожу натянутые канаты жил и мышц. Мелкая дрожь холодными иглами пронзила конечности. Он терпел — скрежетал зубами, теряя контроль…
Первой жертвой стали наручники, не рассчитанные на сверхчеловеческое усилие, — они попросту лопнули, оставив на память браслеты царапин. Он скользнул к двери. Пульт, ведавший дверным приводом, блокирован.
Анализ, взлом.
Мгновение ожидания…
Николай замкнул контакты. Тихий шорох дверной панели ознаменовал взрыв атаки: Охотник крутанулся волчком, фиксируя цели, и на выходе из разворота, ударил в грудь одного из охранников. Отброшенный к стене тот не успел даже вскрикнуть.
Второй арктурианец вскинул оружие…
Подсечка, уход. Стремительный вихрь выпадов приблизил Николая к оставшимся охранникам. Схлопотав увесистые оплеухи, они осели на пол.
«Удача». — Второй арктурианец успел прицелиться…
— Где посадочный сектор? — Неведомая сила прибила его к стене, вывернула руки, наполнила пространство туманным багрянцем. Изредка сквозь красноту мелькали полные смерти глаза — нестерпимый вид. Знай мужчина, что подобный взгляд инструкторы ЦУКОБа специально отрабатывали с подопечными для процедуры допроса, он бы повременил с ответом.