Отсалютовав, Рос четко развернулся, шагнул за порог… Нестерпимое желание попасть домой заставило ускорить события. Выход из небоскреба УКОБа, флайт, разноцветие транспортных магистралей, цветение Липового бульвара, знакомый аромат роз, гул подъемника, опознавание автоматикой…
Прихожая странно отдавала хрусталем. Николай качнулся вперед… Мощным рывком его швырнуло в объятия граненного тоннеля перехода; мелодичный звон, стеклянный частокол нитей — полет в никуда. Попытка вырваться из трясины броска взорвалась адской головной болью. Он стремительно мчался в нескончаемом потоке…
Черным всполохом тоннель перечеркнул барьер. Николая отшвырнуло вправо — туда, где наличествовало боковое ответвление, сплетенное из багрово-черных нитей. Он ничего не понимал — барьер выбил остатки сознания.
Тьма.
Два удара сердца, перерыв. Заунывная мелодия… Толчок нервов.
Резко — по охотничьи — он пришел в себя, дернулся, пытаясь сориентироваться… Звон цепи пресек намерения — все без исключения. Он вновь влип в неприятности.
На вид пещера огромна; бугрясь глыбами камня, она протянулась из бесконечности в бесконечность — от одной непроницаемой тени к другой. Черный влажно поблескивающий пол и сизая туманная дымка ограничивали обзор по вертикали.
Холодное мерцание сталактитов и сталагмитов придавало объему пространства угрожающий характер оскаленной пасти, что сочеталось с угольного цвета алтарем, на котором возлежал Охотник. Как сочеталось и с обитателями промозглого склепа — высокой женщиной, укрытой снежной вуалью, и ее двумя приятелями — трехметровыми чешуйчатыми тварями.
Воздев посох к пелене тумана, леди запела чуть громче. Во глубине алтаря родились крохотные алые молнии. С низким басовитым рыком гигантские твари приблизились к пленнику — их глаза полыхнули раскаленными углями, высвечивая пасти, усеянные клиньями зубов.
От ледяных покалываний в спине Николай вздрогнул и обрел контроль над разумом:
— Эй, уродцы, если снеговик не прервет шлягер, я расстроюсь. — Он приподнялся, натягивая цепь…
Тоскливые звуки, хриплый рев и матово-белое пламя посоха послужили ответом. Пещера вспыхнула нереальным огнем… Над Николаем развернулась фиолетовая воронка. Хрипло выдохнув, он напряг мышцы, сковываемые холодом…
Отчетливо скрипнул металл.
Белая особа взмахом руки породила вереницу огней. Медленно и неотвратимо алый хоровод поплыл к Николаю.
Реальность вдруг обрела зыбкость миража…
— Врете! — рявкнул Охотник. В последующее усилие он вложил годы тренировок…
Цепь лопнула. Скатившись на пол, Николай приник к гладкому камню. Алтарь накрыла череда фиолетово-алых волн — грохот стал единственным звуком.
— Какого хрена происходит?! — Мистикой Рос предпочитал интересоваться по другую сторону экрана — в удобном кресле, с бутылочкой пива в руках. И без цепей.
А цепи в свете демонической атаки очень даже ничего…
Под загробный визг женщины твари метнулись к Охотнику — две тени, клацавшие зубами, отследить движение которых весьма проблематично. Только алые блики глаз обозначали траекторию… По одной паре угольков он и хлестнул остатками стали.
Удар пропал впустую.
Николай рванулся к чаще сталагмитов, оставив на растерзание бесновавшимся тварям груду камней.
Осколки и вой, темнота и ветвистый танец молний.
Уходя от преследователей, Охотник обогнул хрустальный наплыв льда, заметил рядом неясные отблески…Сотворенная Белой энергия перерубила одно из пещерных украшений. Уколы холода подстегнули волю — он с ходу пнул клонившийся набок сталагмит.
Рев захлебнулся; неуверенно пискнув, демон растопырил конечности, открывая вид на хрустальное копье, пробившее грудь. Охотник пригнулся; когтистая лапа свистнула в миллиметре от затылка…
«Гибель!» — призвала снежная особа. Она лихорадочно вспоминала доступные заклятия, чтобы не провалить так удачно начатый обряд. Ледяные Оковы будут в самый раз: простые в реализации, они позволят Брату разделаться с человеком.
Сон, лень, холод. Вихрь снега и белая пустыня…
Николай опустился на колени, попробовал атаковать топтавшегося рядом противника… Громада пасти молотом устремилась к нему — разрослась до невообразимых размеров… и схлопнулась под радужный сноп лучей. Пещеру наполнил нестерпимый вой.
Новый голос — звонкий, чистый, мелодичный — прокричал несколько слов.
Возродившись из тьмы, Охотник во тьму и вернулся.
***
Мягкий пух и жемчужные тона — окружение то блекло, то вспыхивало цветом и чувствами. Вопреки последним воспоминаниям лежать удобно… Он нехотя открыл глаза, боясь увидеть смерть. Судьба сжалилась — обстановка вокруг напоминала дворцовые палаты. Высокая светлая комната, чьи стены украшали гобелены и лепные барельефы. Укрытая балдахином кровать, кресла, ажурные столики, яркие свечи.
Перекинув ноги через край постели, Николай уткнулся пальцами в меховые тапочки. Быстрый взгляд по сторонам обнаружил у кровати низкую обитую бархатом тумбочку, что приютила великолепный наряд — черный, отделанный разноцветными бликами, простой до изящества.
— Я в раю, — понял Николай, одеваясь.
Он шагнул к окну и от неожиданности едва не рухнул на ковер. Пространство отсутствовало, точнее имелось в ограниченном варианте. Мощеный коричневыми плитами двор замка, по началу ухоженный, на расстоянии метров тридцати резко переходил в бурую равнину, исчерченную каменными грядами. Равнина без всякой видимой причины обрывалась в багровую пустоту. Словно площадку, на которой располагался замок, подвесили внутри красного шара.
Столь быстрая смена обстановки никоим образом не устраивала Николая.
— А это что? — Он обернулся на звук журчания воды.
Неведомый хозяин предлагал умыться; в оформленную под морскую раковину ванну падал миниатюрный водопад… Охотник увидел радугу среди облака капель. Ну а когда он заметил клочки мха на валунах, что составляли живописный бордюр водяного потока…
— Я требую объяснений! — гаркнул он.
Тишина.
Рядом с ванной материализовались зубная щетка, кусок пахучего мыла и полотенце, что успокаивало. Приведя себя в порядок, Николай осмотрелся в поисках двери. Он не успел сделать и шага, как дверные створки разъехались в стороны, допуская на порог троих леди. Укутанные в щелк они мало что прояснили в ситуации.
— Просим вас следовать за нами, Повелитель.
— Куда? — Он бросился вслед за удалявшейся прислугой. — Да погодите вы…
Коридоры, галереи, залы промелькнули мимо в спринтерском темпе. Николай решился задать вопрос стремительным и грациозным спинам — он устал бегать на поводке. И не спросил — за очередным поворотом чувства резанула обжигающая волна. Он споткнулся, захрипел, снедаемый огнём. Неизбежность, отсутствие выхода, ускользавшее спасение, предопределённость — любые усилия бесполезны, воля лишь миф…
Он толкнул массивную дверь — финальную черту, перед которой оказался, — и с трудом преодолел порог. Упоительные ароматы яств и дорогая отделка трапезного зала… Он не заметил их, узрев во главе обеденного стола ее — видение из снов невероятной красоты.
Обретя плоть и кровь, она нервно глянула на изобилие снеди, поправила волосы и, узрев отвисшую челюсть Роса, констатировала:
— Хетч.
Больше книг на сайте - Knigoed.net