Виктория кивнула.
Библионочь завершалась — приехали се запланированные гости, многие авторы привезли с собой книги, подарили подписанные экземпляры в школьную библиотеку. Тори уже прикидывала, как переставить стеллажи, чтобы такую ценность разместить на первом месте. «Надо будет еще экземпляры попробовать заказать», — отметила про себя, рассчитывая, что книги местных авторов ребята будут читать охотнее, тем более после личного знакомства.
Подходили родители, благодарили.
Учителя, участвовавшие в круглых столах и мастер-классах, провожали своих гостей, отключали оборудование.
Гости расходились.
Виктория отошла от входа, присела на край кожаного диванчика, принесенного на время библионочи из приемной директора.
— Ты молодец, — Александра подсела к ней. — Честно говоря, думала, ничего не получится.
— Почему не получится?
Александра пожала плечами:
— Обычно это никому не надо: ни коллегам, ни детям, ни руководству. Каждый стремится поскорее нырнуть в свою норку. Но я рада, что тебе удалось.
Тори улыбнулась:
— Без тебя и всех остальных ничего бы не получилось.
Александра отмахнулась. Отвлеклась на старшеклассников, уносивших стулья по кабинетам:
— С красными ножками относите в тринадцатый кабинет. Это мои!.. — посмотрела на Тори. — Я все хотела спросить, а что у тебя с Илантьевым?
Виктория пожала плечами:
— Ничего. Он в больнице, на сколько я знаю. Денис нашелся. Все хорошо.
Александра недовольно хмыкнула:
— Ты же знаешь, я не об этом.
— А я об этом, — Тори встала. — Я с самого начала говорила, что нечего выдумывать.
Она развернулась и направилась в фойе — собирать стопки книг из библиотечного фонда. Подхватив парочку стопок, кивнула прощавшимся с ней учителям — снова приняла поздравления с блестяще проведенным мероприятием.
— Вы у нас прям талант, Виктория Владимировна! Не ожидали.
— Прекрасная организация. Я так приятно удивлена после встречи с Давыдовой, не знала, что у нее такие душевные стихи.
Виктория улыбнулась:
— Я сама очень рада.
Стремительно пустеющий зал на мгновение совсем замер, а потом внезапно пришел в движение. Василий Егорович, уже собравшийся было удалиться к себе в кабинет, бросился ко входу:
— Антон Сергеевич! Какая неожиданность!
Виктория медленно повернулась к двери: в самом деле, в проеме застыла фигура Илантьева. Он сильно осунулся после ранения, помрачнел. За его спиной понуро плелся Денис. Окинув присутствующих взглядом, Антон пожал протянутую руку директора, поздоровался. Заметив Викторию, направился к ней:
— Добрый день! — он с сожалением посмотрел на снятые со стеллажей книги и погасший свет. — Я не успел, верно?
Илантьев был коротко подстрижен, гладко выбрит. Темные круги под глазами при этом все равно выдавали усталость и не самое хорошее самочувствие. Взгляд был внимательным и грустным одновременно. Тори казалось, что он сканирует ее раз за разом, и не может считать того, что хочет. Если бы девушка знала, что он хочет считать в ее взгляде, позе, растерянной и немного смущенной улыбке, она бы ему помогла. Но она не знала, поэтому просто стояла и держала в руках тяжеленную стопку книг и неловко переминалась с ноги на ногу.
Виктория кивнула:
— Да, к сожалению… — шум в ушах усилился. — Основная часть программы уже завершилась. Но мы с коллегами планируем попить чаю, хотите к нам присоединиться?
Она пряталась за стопку книг, в которую вцепилась, будто в спасательный круг. Верхний томик иллюстрированного «Мастера и Маргариты» соскользнул, Тори присела, чтобы удержать его, однако Антон успел опередить ее, подхватил книгу:
— Позвольте я вам помогу. — Он взял книги. — Куда их отнести?
— Наверх, в библиотеку. — Виктория поняла всю нелепость ситуации, ведь теперь ей придется проводить его, и все присутствующие увидят, как она уединилась с Илантьевым. — А, впрочем, поставьте сюда, на стол — ребята отнесут.
Рядом, будто ожидая удобного момента, стоя Виктор Егорович. Услышав последнюю фразу Тори, выдохнул с облегчением:
— Конечно, у нас сегодня дежурит замечательный десятый «А», отличные, очень ответственные ребята. — Пройдемте ко мне в кабинет.
Он сделал приглашающий жест. Илантьев покосился на Тори: теперь наступила его момент неловкого молчания и принятия решения. Антон обезоруживающе широко улыбнулся:
— Вы меня простите, Виктор Егорович, отдыхайте с коллегами. А я приехал, вообще-то, чтобы похитить у вас Викторию Владимировну.
Директор замер. Метнул взгляд на девушку. Что он выражал этим, Тори не успела сообразить, так как Антон деликатно подхватил ее под локоть, увлекая к выходу:
— Тем более у вас дежурят такие толковые ребята из десятого «А», уверен, они обойдутся и без Виктории. Верно, парни? — он посмотрел на мальчишек, как раз схвативших школьную парту, чтобы затащить ее в кабинет. Те хором подтвердили. — Вот видите…
Директор что-то еще хотел сказать, но беспомощно махнул рукой и, развернувшись на каблуках, направился в свой кабинет.
Антон вытянул Викторию на крыльцо. В воздухе пахло поздними цветами и влажной землей. Было особенно тепло и солнечно. Южная осень едва тронула верхушки кленов, позолотив их макушки. Уставшая от летней жары листва только-только ожила, налилась изумрудной свежестью и теперь не желала увядать. Осень, обычно яркая и многоцветная, на юге России становилась пестрой, будто платок, наброшенный на покатые женские плечи.
— Я веду себя не слишком нагло? — спросил Илантьев, развернувшись к Виктории.
Та улыбнулась:
— Совсем немного… — прохладный ветер коснулся ее щеки. Девушка поежилась. Обхватила себя за плечи. Антон ловко стянул с себя пиджак и накинул на плечи Виктории, задержавшись на мгновение. Тори опустила глаза, но высвобождаться не стала — было что-то особенное в этом проявлении заботы, что-то, оказавшееся на грани признания.
Они стояли на школьном крыльце, мимо сновали ученики, коллеги Виктории, все — с любопытством оглядывались на замершую на ступенях пару, которая словно не знала, как сделать следующий шаг.
Рядом, разрывая затянувшееся мгновение неловкости, появился Денис. Откашлялся.
Антон отстранился. Улыбнулся Виктории. В глазах затрепетали искорки разгорающегося интереса к жизни.
— Мои все разошлись, — сообщил Денис. — Но прога, которую я успел сделать, отработала хорошо.
Виктория повернулась к нему, кутаясь в пиджак Антона:
— Да, освещение было очень профессионально сделано, это все отметили. Ты молодец. Спектакль тоже от этого сильно выиграл.
Денис смущенно покосился на отца, проговорил:
— Я хочу, чтобы вы знали. Я обижался и злился на вас потому что думал, что отец и мама могут помириться. Что вы влезете и все испортите. Но оказалось, что они никогда не будут вместе, и это не из-за вас. А потому что они просто не хотят.
Тори кивнула:
— Такое случается, — она тайком взглянула на Антона. Ее будто горячим воздухом опалило, когда обнаружилось, что он смотрит на нее.
— Да, — Денис закусил губу. — Я хочу, чтобы вы знали. Я не буду мешать, если у вас с папой что-то намечается. Я могу переехать к маме даже.
— Думаю, в этом нет необходимости, — проговорил Антон. Откашлявшись, он утянул Викторию подальше от входа, отвел в тень разлапистой липы, нависавшей над школьным крыльцом. — Тори. Я хотел сказать, что очень благодарен тебе за неравнодушие. Что не отвернулась от меня в такой непростой момент. И еще… если бы не твоя внимательность, я бы не вспомнил о письмах Аниты. И еще не факт, что с Денисом все было бы хорошо — его забрали с температурой под сорок. Без лечения, в запертой комнате… даже страшно подумать, что могло произойти. И что Анита еще задумала, чтобы сделать мне побольнее. — Он взял Тори за руки. — Спасибо.
Денис стоял рядом, во все глаза наблюдая за отцом. Он переводил взгляд с его лица, на лицо Тори, на их руки. Но не отвлекал. Ждал, притаившись, будто перепуганный котенок.
Антон продолжил:
— У нас непростая семейка, как ты уже поняла, — он усмехнулся и положил одну руку на плечо сына. Денис выпрямился и будто бы с облегчением вздохнул. — Но я буду рад, если ты не прекратишь с нами общаться из-за этого.
Денис кивнул:
— Вы не переживайте, Виктория Владимировна, это отец пока не влюбленный душнит, а потом ничего станет.
Тори и Антон посмотрели на него одновременно. Денис нахохлился:
— А что?
— «Душнит»? — Илантьев фыркнул. — Что за выражение такое… Не понимаю, о чем это он.
Виктория засмеялась:
— Зато я понимаю… — Она подмигнула Денису. — Хорошо. Буду иметь в виду. Я кстати, помню, как ты пришел ко мне в больницу. Цветы были замечательные. Спасибо!
Она протянула ему руку. Денис, подумав, пожал ее.
— Может, пойдем, куда-нибудь? — Предложила Тори. — Вы расскажете подробности спасения, а то я героически провалялась с сотрясением и ничего не слышала, очнулась уже в больнице.
Антон вздохнул полной грудью, неторопливо втянув в легкие пряный южный воздух, и выдохнул — будто пружина разжалась. Обнял сына, привлек к себе. Предложил руку Виктории.
Денис деловито отозвался:
— Если у вас сейчас не настоящее свидание и мы отмечаем мое спасение и освобождение папы, то можно пойти в пиццерию. Борька Одинцов из нашего класса все хвалится, что пробовал пиццу с ананасом. По мне так должна быть дикая дрянь, но не попробовав, я не могу с ним спорить. Аргументов не хватает.
Антон посмотрел на Тори:
— Ты как? Готова пробовать пиццу с ананасами?
— Мм, — Тори мечтательно прищурилась, будто уже пробуя на вкус необычное блюдо. — Кисловато-сладкий вкус, мягко оттеняется слабо соленым сыром… И все это на тоненькой запеченной лепешке. Всегда мечтала попробовать пиццу с ананасами.