– Чисто спортивный, – тут же нашлась она. – Вижу – пасут тебя мальчики, почти в открытую, держат тебя на крючке, вот-вот подсекут и дёрнут. Ещё там, в метро заметила, когда ты в отключке сидел. То, что спящий человек мотается по «кольцу», это понятно – какой спрос со спящего? А вот те трое не спали. Тогда-то я и поняла – хвост за тобой. Но сейчас всё чисто, я проверила, там, у магазина, когда ты на ступеньках топтался. Ловко ты от них ушёл. Так кто же ты такой?
– Ну знаешь ли! – Меня всё более и более поражала её нагловатая прямолинейность. – Это ты мне лучше объясни, откуда ты такая взялась.
– Объясню, – как ни в чём ни бывало, ответила она, – но не здесь. Люди кругом. Лучше лишний раз не светиться. Пойдём.
И она решительно ухватила меня за локоть.
– Куда это ещё? – заартачился я.
В этот самый момент раздался звонок мобильника. С бьющимся сердцем я поднёс его к уху.
– Оставьте меня в покое! – рявкнул я в трубку и дал отбой.
– Кто это? – насторожилась она. – Они?
– Они, – кивнул я, нахмурившись.
– Они знают твой номер? – Голос её зазвенел от нетерпения.
– Да это их аппарат, разве не понятно!
Она вдруг набросилась на меня чуть ли не с кулаками.
– Кретин! Идиот! Столько трудов – и всё впустую! Да ты хоть понимаешь, что они сейчас будут здесь?!
Я опешил, не столько от её импульсивного поведения, сколько от догадки, промелькнувшей у меня в голове при её последних словах.
Это же радиомаяк! Как я сразу не сообразил! Они отслеживают каждый мой шаг, даже не прибегая к услугам шпиков!
Теперь телефон жёг мои пальцы, словно его корпус внезапно раскалился докрасна. Мне захотелось тут же избавиться от него. Может, закинуть его куда подальше?
– Дай сюда! – требовательно заявила она и выхватила зловещий аппарат из моих рук. Потом увидела пацана, выскочившего из кустов прямо на нас, и позвала его: – Эй, мальчик, хочешь мобильный телефон? Даром.
– Давай, – не растерялся пацан, на ходу выхватил из её рук мобильник и снова нырнул в кустарник.
Она вздохнула с облегчением.
– Ну вот и всё. Уходим отсюда поскорее. Теперь они будут искать не нас, а того мальчика. Если, конечно, он не обменяет мобилу на жвачку или бутылку фанты.
– И куда теперь?
– Ко мне домой, – ответила она как ни в чём ни бывало. – Тут рядом. Надо же тебе где-то остановиться.
Но я не двинулся с места.
– Кто ты?
– Прохожая. Просто прохожая. Ещё вопросы будут?
– Откуда я знаю, что ты не одна из них?
Она пожала плечами.
– Это твоя проблема. Я тебе доказывать ничего не собираюсь. Захочешь поверить – поверишь.
На шпионку она, действительно, не походила. Хотя, откуда мне знать, какие они, шпионки? Образ суперменки из дешёвых американских боевиков вряд ли соответствовал реальности, а другого опыта я не имел.
– Ну хорошо, допустим. Тебе-то что за дело до моей персоны?
– Когда человек тонет, его просто спасают. И не оправдываются при этом перед утопающим.
– Это я-то утопающий?
– Утопающий – это ещё мягко сказано. Без пяти минут утопленник.
– Спасибо. – Я почему-то обиделся. Почему, и сам не знаю – ведь он сказала правду.
– На здоровье. Ну что, идём? Или будешь здесь дожидаться, пока эти ребята вновь тебя в оборот не возьмут?
Последняя её фраза всерьёз подстегнула меня. Кто бы она ни была, здесь мне оставаться, действительно, было не резон.
– Ну хорошо. Веди.
Она усмехнулась.
– Утопленник разрешил себя спасти. Браво.
– Не зубоскаль. Если ты действительно сможешь мне помочь, я тебе по гроб жизни буду обязан.
– А вот это уже разговор по существу. Пошли, на ходу расскажешь.
Мы шли дворами минут пятнадцать. Пересекли улицу Юных Ленинцев и снова углубились в район старых хрущёвских пятиэтажек. И пока мы шли, я вкратце рассказал ей всё. Если честно, мне нужен был кто-то, перед кем я мог бы излить душу. Довериться, снять забрало, расчехлить панцирь. И этот «кто-то» обязательно должен быть человеком случайным, незнакомым, так как все, кого я знал раньше, представляют для меня потенциальную опасность. А я, соответственно, для них.
Я закончил свой рассказ, закурил, предложил ей. Она не отказалась. Между нами сразу возникла какая-то ментальная связь, мне с нею было легко и просто, никакой дистанции, которая всегда существует между мужчиной и женщиной, особенно незнакомыми, словно и не было вовсе. Лёд, который так или иначе приходится ломать при налаживании контакта, растаял сам собой.
Мы давно уже шли молча. Я исподтишка наблюдал за нею, впервые с начала нашей встречи почувствовав интерес к ней. Причём, не только как к человеку, готовому оказать мне помощь.
А она очень даже ничего. Примерно одного со мной возраста, ладная фигурка, приятная полнота, нисколько её не портившая и даже напротив – придававшая какой-то особенный шарм всему её облику. Пытливый взгляд серых глаз, с порой вспыхивающими озорными искорками, едва заметная тень улыбки на тонких губах, здоровый румянец во всю щёку, ни грамма косметики. И эта по-мужски грубоватая манера держать себя, которая только добавляла ей пикантности. Словно щепотка красного жгучего перца, обжигающего, но и возбуждающего аппетит.
Шерлок Холмс в юбке. Впрочем, нет, она была в брюках.
Вот и пойми этих женщин! Первого встречного мужика тащит к себе домой. Интересно, зачем?
Она резко остановилась, повернулась ко мне лицом. Склонила голову набок, прищурилась.
– Ну как? Составил портрет? Не очень жуткий получился?
– Не очень.
– И на том спасибо. А мы, собственно, уже пришли. Вот моя калитка.
Она указала на типичный подъезд типичной пятиэтажки. Всё вокруг утопало в зелени, со двора нёсся детский смех, а из распахнутых окон – слюноточивые кухонные запахи, в кронах старых лип щебетали пичуги, привычно скрипели качели на детской площадке. Типичная идиллия середины семидесятых, которая каким-то чудом уцелела нетронутой в гигантском мегаполисе начала нового тысячелетия.
Она жила на первом этаже. Одна в двухкомнатной квартире.
15.
– У тебя фотопринадлежности имеются? Мне нужен бачок для проявки плёнки, химикаты, фотоувеличитель, фотобумага. И тёмная комната.
Она задумалась.
– С тёмной комнатой проблем нет – у меня кладовка большая. Всё остальное, я думаю, есть у соседа. Фото – его хобби.
– Сходи, пожалуйста, – попросил я.
Она с готовностью отправилась выполнять моё поручение. Я проводил её взглядом и невольно улыбнулся. Послал же Бог помощницу! Нежданно-негаданно. В конце концов я начал приходить к мысли, что это очень кстати. Куда бы я сейчас без неё?
Вскоре она притащила всё необходимое, и я с головой ушёл в работу. К вечеру отпечатал три комплекта необходимых фотографий. Один комплект отдал ей.
– Сохрани. Это гарантия моей безопасности.
Она уселась на диван и с интересом начала разглядывать фотоснимки. Потом подняла на меня глаза.
– Это очень серьёзно. Теперь я понимаю, почему вокруг тебя столько суеты.
Сложила снимки в конверт и унесла в другую комнату.
– А теперь… – начал было я, когда она вернулась.
– А теперь, – перебила она меня, – к столу. Ведь, небось, голодный.
И тут только я вспомнил, что не ел с самого утра. Желудок, разбуженный этой неосторожной мыслью, заворочался и тревожно заурчал. Если его сейчас не успокоить, он сожрёт, наверное, меня самого.
Повинуясь её жесту, я с готовностью проследовал на кухню, где меня уже ждал накрытый стол. Ассортимент блюд был невелик (котлеты с жареной картошкой, салат из помидоров с огурцами, обильно заправленный маслом, свежесваренный кофе), однако это с лихвой окупалось обилием угощений. Я с жадностью набросился на еду. И лишь после того, как несколько утолил голод, поднял на неё глаза.
Она улыбалась. Простой, домашней улыбкой. Смотрела, как я уплетаю за обе щёки, и улыбалась. А я и не заметил, когда она успела переодеться в обычный домашний халат.
– Спасибо, – поблагодарил я. – За всё.
– Меня зовут Вера, – сказала она. – Редкое имя, не правда ли?
– А я Иван.
– Вот и познакомились.
– Вера… – Я попробовал это имя на язык, повертел так и сяк, пососал, будто леденец. Поначалу показалось непривычно: у меня никогда не было знакомых с таким именем. – Послушай, Вера, откуда у тебя такая хватка? Увлечение детективными романами? Криминальными телесериалами? Может, колоритное прошлое в местах не столь отдалённых?
– Да нет, с прошлым у меня всё в порядке, никаких тёмных пятен. Это всё моя работа. Десять лет в архиве МВД.
Я присвистнул.
– Да, да, – кивнула она. – Десять лет – срок немалый. Через мои руки столько всяких дел прошло… Вот и начиталась. О таком в романах не пишут, уж можешь мне поверить. И за каждым делом, за каждой папкой – человеческая судьба, не книжная, а реальная. Сколько там крови, грязи, мерзости!.. И человеческой глупости.
Она отвернулась. Потом продолжила:
– Ты не думай, там, на улице, я со всеми такая. Грубая, резкая. Защитная реакция, чтоб не приставали. Когда живёшь одна, приходится стеной ото всех отгораживаться, иначе сожрут. Ведь защитить-то некому. Так?
Я пожал плечами.
– Не знаю. Я мужик, мне проще.
– Тебе проще, – согласилась на.
– Замуж почему не выйдешь?
– Была. – Она горько усмехнулась. – Пять лет как в разводе.
– Что, мерзавцем оказался?
– Нет, напротив, он очень хороший человек. Квартиру вот мне оставил. Просто… судьба так распорядилась. Встретил другую. Разве за это можно винить?
– Жалеешь?
Она кивнула. На лицо её набежала лёгкая тень грустных воспоминаний – и оно вдруг осветилось мягким нежным светом былого счастья и вереницы прожитых в согласии лет. В уголках губ застыла улыбка, в глубине серых глаз, на самом дне, затаилась печаль.
Я невольно загляделся на неё. И на какое-то мгновение забыл о собственных волнениях и тревогах.
– Ладно, чего уж там, – тряхнула она головой, – не будем ворошить прошлое. Сам-то женат?