— Это, знаешь ли, интимный процесс, я при тебе стесняюсь, Лизи, отвернись, пожалуйста. Француз, освободи взлётную полосу…
Жан-Пьер потёр голову, словно почувствовал приступ мигрени. Нет, вы мне скажите, что у него там вообще может болеть? Он такой же человек, как его холодильник.
— И у меня будет условие. Мне нужна твоя нога! — неожиданно рявкнул француз.
Я бросил взгляд на Лизи, она кусала пальцы, старалась сдержать хохот.
— Десять литров биоматерии, фуршет из крутой жратвы, три десятка бутылок вон того вина.
— Хедрикс, только не говори мне, что ты… — Жан-Пьер взирал на меня с любопытством.
— Надеюсь, я не пожалею об этом…
Пять минут спустя.
— Вот ты жук!
Лизи возвышалась над шезлонгом. Она была пьяна.
— Присоединяйся. Я один всё не съем.
— Под взглядами Жан-Пьера? Он мне аппетит портит, — Лизи вернулась из уборной.
— А мне нет. Ну посмотри на него, так дуется…
Я лежал на диване, правую ногу закинул на медицинскую тележку. На ней росла отвратительная конструкция, типа огромной опухоли. Это я уговорил аптечку вырастить мне запасную ногу. Судя по всему, это стало сюрпризом даже для Лизи. А он что, думал я себе ногу отрежу и новую выращивать буду?
— Живой, а ты можешь сразу вырастить костную структуру с полостью и залить её костным мозгом? Я тебе дам чертёж, если надо, — с надеждой в голосе спросил француз.
— Увы, могу только свои органы выращивать. Бери ногу.
Я хлебал из высокого бокала с биоматерией. Её я сдабривал лимонным соком и бренди.
— Мсье, вам не кажется, что пришло время изложить ваши планы? А то бедолага скоро начнёт угрожать оружием, — Лизи состроила глазки Французу.
Я развёл руки в жесте полного одобрения.
— В общем, я тут звонил Терпсихору….
Биоматерия пошла не в то горло, но лишь мягко потекла по сводке носа и трахее. Ни капли не упало на одежду.
Глава 5
— В общем, я звонил Терпсихору, сначала до, а потом и после нашего разговора. Он меня, конечно, послал и долго интересовался, как я смог с ним связаться. Я обрисовал ему проблему. Он восхитился задачей. И потребовал свой интерес. Он получает двадцать процентов всех доходов, без доли в фирме. И готов признать тебя своим другом, но при условии что ты попробуешь добыть кровь у каждого из системного списка.
— И всё? Так просто? — я озадаченно почесал щёку.
— А что ты хотел? Сложных схем? Два человека всегда могут договориться.
— Значит, лезть в пасть к монстрам всё равно придётся, — я вздохнул. — Ну хоть не в попытке их убить. А что с заданием? Система неумолима. Я же должен кого-то убить.
— Тут всё проще. Мне передали весь твой путь после ареста. В системе есть лазейки, если знать куда смотреть. Помнишь, в самом начале твои друзья-смертнички обменялись пожеланиями об убийствах?
— Ну? — я не до конца понимал куда он клонит.
— Твои задания прошлые, если они у тебя и были, при попадании в Бочку смерти аннулируются. Их зачесть нельзя в качестве покаяния. Но вот те, что ты получил в процессе… Я навёл справки, Кель, все из списка имеют награду за свою голову. И по сумме она дотягивает до награды за генерала. Тебе надо зайти в полицию и заявить о желании легализовать задания. Есть тут такая функция. Система поощряет взаимоотношения между людьми.
— Мальчик, убей девочку, а я тебе дам пушку подлиннее. Угу. Я говорил, что в лютом восторге от этого места? Правильно ли я понимаю: все, кроме меня, сюда попали добровольно?
— Да, именно так, а что? Что вы хотите нам поведать, молодой человек?
Я уже запомнил, что француз не любит когда над ним смеются. Но когда меня это останавливало? Слишком в меня он денег много вкладывает.
— Та нет, так, ничего, я просто для общего развития, скорбен разумом, постигаю заёмную муд…рость? Я запнулся, когда Лизи облизала свои губы.
— Француз, представляешь, мальчик нас уличает. Хедрикс, чья бы корова мычала! Тебе напомнить про твой проступок перед Кавадзаму Инк?
И тут я натурально завис. Мозги болезненно заскрипели, как будто кто-то кинул в отлаженный часовой механизм горсть песка.
— Таких событий нет в моей памяти, — если бы у меня была пушка, я бы её сейчас навёл.
— Смотри, смотри, сейчас кинется. Видишь, как ноздри раздувает, как зрачки дрожат, широкие, как у кота, не глаза, а божьи коровки, — Жан-Пьер был отвратительно проницателен. — Лизи, вылезь из башки парня. Он уже думать начал. Нет ничего более параноидального, чем человек который провёл полную ревизию свой памяти. Он же откажется дальше работать. Будь паинькой, сделай мальчику как было.
— Кель, извини, это я так границы обозначаю. Я девушка добросердечная, а ещё красивая, потому и наглая. У тебя действительно нет такого события в памяти, я подкинула тебе параноидальную мысль, а ты и так на взводе. Я тобой могу вертеть как хочу. Хедрикс, а ну быстро включил башку. Или тебе не хватает крепкой руки в прямой кишке?
— Вот вы уроды, — я резюмировал.
— А кто с тобой ещё пить будет, мой золотой? Наша с тобой связь порицается в половине обитаемых систем.
Лизи смотрела куда-то вглубь.
— Так, а что тут, между нами, неправильного?
Социумы без разнополого секса стагнируют по естественным причинам. Хотя, говорят, в Нью-Йорке-Пять те ещё затейники, и у них есть варианты…
— Ты красивая девчонка, прям идеал!
Я показал идеал руками. Жрица не выдержала и фыркнула.
— Хедрикс, не к тебе претензии! Ко мне, мне вменяют грехи разной степени смертности. От осквернения лона гомункулом богомерзким, до зоофилии в особо извращённой форме. Ты, вроде как, поимел какого-то… кузнечика? О, господи, это как-то мимо меня прошло. О, Кель, хочешь покажу в какой форме была твоя пересмешница? О… Блин, у меня вопрос, у меня один вопрос, а куда… Может, там аппарель есть специальная, система выдвижная… Или навесная.
Меня продолжали глумливо плющить. Теоверитка снова изрядно набралась.
— Француз, сдаюсь, ты объясни чего ей от меня надо?
— Она тебя мутирует в форму, более приспособленную к жизни на станции. Быстрая и почти безболезненная рихтовка собственного я.
Меня водили как бычка по загону. Внутри что-то привычно сжалось. Привычно?
— ПРИВЫЧНО? Лизи, а сколько раз ты со мной это делала?
— Чаще, чем миньет тебе делала. И то и другое надо, в целом, заслужить. Ты умудрялся, да… умудрялся, — последнее прозвучало с уважением.
— Так… погоди. Что-то не клеится. Ты не можешь так говорить, ты не ханжа. Ты даже в первой встрече мне говорила, что секс — это не то что заслуживают, секс — это то что дарят как высшее проявление симпатии и любви. Так что секса у нас должно было быть много, разного, по любому поводу и без повода…
— И это правильный ответ, Кель. Много, по-разному, по любому поводу и без оного. Ты всё правильно понял, слава Хартамалу. Мужчина рядом со мной должен быть стоек. Ещё вопросы?
— У меня большие проблемы.
Лизи не могла серьёзно, нет, ну серьёзно, она ведь не могла это серьёзно?
— Она снова тебя обманула, Кель. Ты посмотри, как она от разговора тащится. Ты для неё слишком прозрачен, мой юный друг.
Чувствовать себя мальчиком для битья — то ещё удовольствие. Но мои стандарты понижены. Спасибо хоть не распотрошили.
— А когда только познакомились, такой дурочкой прикидывалась, когда вербовала.
— Вербовала? — Лизи звонко рассмеялась. — Да как я вообще могла догадаться, что ты именно мне позвонишь?
Я завис. И вправду, как?
— Слушай, если я не знаю как ты это сделала, не значит что это вообще невозможно. Может, ты провернула неизвестным мне способом?
— Например?
— Издеваешься, да? Ну допустим, ты знаешь что всегда люди в моей ситуации ведут себя так. А дальше только взломать аппарат, и…
— Я же говорю, мальчик перспективный, — жрица меня похвалила. — Но я тебе так скажу, Кель: ты когда меня снова узнаешь, поймёшь что такой фигнёй я не занимаюсь. Тебе просто повезло.
— М-да… давно не чувствовал себя ребёнком. Как там ты сказал, Француз, когда азотом заливал — «освежает»?
— Ох, люблю я такие вот посиделки, интеллектуальные игры. Хотя вечер и не идеальный, — хозяин дома от души веселился.
— И какой, на твой взгляд, идеальный вечер?
— Ля мур, Ля фам, Ля миньнет.
И Жан-Пьер бросил полный обожания взгляд на мою подругу.
— В нашей компании на миньет ты можешь рассчитывать разве что в исполнении Живого.
— Эй, чувак, хорош, хватить клеится к моей девушке!
— А у нас разве не полиаморные отношения, Хедрикс?
— С ним — нет. Я решительно против.
— Или что?
Француз снова улыбнулся, вышло зловеще. Интересно, он долго тренировался?
— Я тебя от этой глупой затеи отговариваю на правах делового партнёра. Я вот за ней приударил — и тут оказался. Как думаешь, куда придётся в итоге лететь тебе?
Я получил нечитаемый взгляд от жрицы. Не могло ведь там на самом деле быть одобрение?
Воцарилось молчание. Собеседник довольно хмыкнул.
— Хорошо, а дальше-то что?
Решил я уточнить ближайший план.
— Дальше всё просто. Объявляешь, что ищешь в команду людей. Набираешь отряд головорезов — и вперёд. Рекомендую начать с того задания, за которое тебе предлагают помпейский ствол. Ты, как я понял, с машинами в дружелюбном отношении? Поделишься секретом?
— Сожри экзистенциальный артефакт. И надо быть гражданским, — я любезно раскрыл все тайны.
— Затратно. Даже с учётом перспектив, оно того не стоит, — с тоской вздохнул Француз.
Думал он долго, и сейчас с сожалением качал головой.
— Пойдём, Хедрикс, провожу тебя до полиции. А то тебя на минуту оставить нельзя, только отвернусь — как кто-то умирает, или того хуже. Ты представляешь, он тут создал ИскИн класса «геноцид». Уговорил свою шляпу принять участие в игре и убивать игроков!
Брови Француза уползли вверх.
— А чего она молчит и не вступает с нами в разговор? Я оскорблён!