— Любое взаимодействие несёт риск внезапного прекращения существования, — прозвучала шляпа механическим голосом.
— Полноценный ИскИн или… Полноценные так себя не ведут и не рассуждают.
— Имитатор. Просто эта шляпа никак не хотела затыкаться, и…
— Решил её занять. Верно. Интересно, что людям в схожей ситуации приходят одинаковые идеи.
Собеседник переводил взгляд с меня на шляпу и обратно. Французу просто нравилось надо мной издеваться. Он этого и не скрывал.
— В любом случае, найди ей носитель. Такие штуки, как правило, гораздо эффективнее обычных игроков.
С таким напутствием нас проводили из дома. У Француза мы провели часов десять. Постоянный день сбивал внутренние часы на хрен, но мне об этом было просто некогда переживать. Как и о витамине дэ…
На трезвую Кайнозой-тауэр потерял часть своего очарования. Но я стал замечать детали. Вот парень в оранжевом комбинезоне поливает пятно плесени на стене какой-то едкой химией, запах которой дошёл до меня за полсотни метров. В другом месте два тощих типа с сигаретами в зубах медитировали над роботом, которой печатал из бетонопласта какое-то здание на месте разрушенного. О чём говорили груды камней рядом. Машина недовольно плевалась смесью и отказывалась работать. Типы грустили. На противоположной стороне улицы голый мужик дрался с автоматом по продаже эйфоретиков и презервативов. Автомат никак не реагировал, а мужик распалялся и стучал кулаками по обшивке. На странную сцену решительно никто не обращал внимания.
— Знаешь, а мне тут нравится! Колоритное местечко.
Автомат заискрил, мужик отлетел. То ли сломался, то ли тазер сработал.
— Да, уютно.
Лизи взяла меня под руку. И мы пошли в сторону бара. Полицейский участок светился ярко-синей точкой на интегративной карте.
Здание полиции отличалось от всего того, что я видел в жизни.
— Не могу вспомнить слово. Не «ДОТ», не «крепость»…
— Цитадель!
Подсказала Лизи. Она ела ванильное мороженное, которое нам выдал автомат. На мороженом блестели кристаллы карамели, а рожок, чёрный изначально, светился. Я то и дело бросал взгляды на подругу. Будет она его есть или нет?
— А ничего так, стильненько. Оплот безопасности и дружелюбия, да…
Цитадель полиции внушала. Трёхуровневая пирамида с наплывами турельных точек. Вокруг на полсотни метров — ровный бетон. Несколько амбразур, хотя там тоже могут торчать автоматические стволы. Даже мусора нет. Я пару раз быстро моргнул, и переключил режим зрения с обычного на продвинутый. Под бетоном нашлись мины. За амбразурами действительно оказались пушки на подвижной основе.
Мы пошли ко входу, по дороге, которую просто нарисовали тёмно-оранжевой краской. Мин, кстати, под ней было на порядок больше.
Сканирующий комплекс облучал нас минут пять, у меня даже начало покалывать лицо и слегка зашумело в голове.
— Для доступа в здание участка предъявите тело к осмотру.
Я сразу не понял откуда пришёл голос. Кажется, звук шёл отовсюду. Потом долго не мог понять, о чём мне талдычат. Спутница соображала быстрее. Она сделала шаг вперёд, чем-то щёлкнула в районе шеи, и её плащ плавно опустился на землю. Кроме плаща, на девушке были красные трусики, полупрозрачный красный лиф, чулки на поясе и высокие туфли. Лизи свела руки за спиной и слегка покрутилась.
Воцарилось молчание. Я разглядывал сеть татуировок на коже. А потом рассматривал их же, но внутри. Они странным образом ускользали от моего комплекса, и я видел обычную кожу. Занятно… А ещё я точно помнил, что у неё были армейские ботинки. С толстой подошвой и высоким голенищем.
Молчание затянулось. Лизи посмотрела на меня, видимо, что-то прочла во взгляде, её татуировки слабо замерцали…
— Кхм… — кашлянул динамик, — можете заходить.
Шлюз разошёлся в стороны и открыл нам недра полицейской цитадели. Лизи наклонилась, подняла плащ, закинула его себе через плечо… И первая устремилась внутрь. Вот чертовка!
Я шёл следом, заворожённый задницей верховной теоверитки. Кайфовая она, всё-таки, девчонка.
За стойкой нашёлся, кажется, весь участок разом. Встречать нас вышли все, то есть, вообще все кто был в здании. И мужчины и женщины.
— Мадам, вас обидели, вы желаете выдвинуть обвинения и покарать вашего… обидчика? — это молодой парень с ракетницей на спине пытался что-то вякнуть, но стушевался под взглядом Молчуна. Полицейский стоял в самом дальнем углу и разглядывал нас, а ещё своих коллег с нечитаемым лицом. Взгляд был каким угодно, но не расслабленным и не дружелюбным.
— Хедрикс, я привела тебя сюда, ты цел, в тебя не стреляют, и всеобщее внимание уже обеспечено. Даю тебе слово.
А потом плащ девушки плавно её обтёк, она даже стала ниже ростом.
— Привет уууу… — я успел прикусить язык — … важаемые. Я тут это, хотел актуализировать задания. В Бочке смерти получил, и…
Кто-то горестно вздохнул. Зазвенели монетки. Интересно, много на меня поставили?
— К кому идти, что делать, короче?
Полицейские продолжали молчать. Как-то очень зловеще.
— Блин, народ, я всё понимаю, с красивыми девушками тут проблема, даже мне пришлось трахать кузнечика, но если на вас такое впечатление произвела грудь моей спутницы, то я могу наделать фото, по сети гуляет порно с нами, договоримся!
Снова звякнули монетки. Кстати, камер тут я не увидел. Особые привилегии?
И снова молчание. Я стал разглядывать полицейских.
Паренёк с портативным гранатомётом и какой-то железкой в районе живота, прокачан основательно, внутри полно другого железа. Мужичок в шлеме, с большими усами. Мода на них у местных что ли? В башке носит что угодно, кроме мозгов. Мозги распределены по телу отдельными блоками, между ними кабеля. Родным нервам, скорее всего, не хватает скорости.
Подтянутая девушка, тощая, с маленькой грудью и длинными руками. На неё я засмотрелся, судя по телу, она принадлежала едва ли не к иному биологическому виду.
— Нравлюсь?
Я как раз рассматривал три капсульных сумки в районе паха, там было явно что-то вроде нужного девайса, женских половых органов, но капсулы… При большом увеличении удалось разглядеть хоботки для впрыска.
— Слушай, а ты ведь ни с кем из своего участка не спала, верно ведь?
И снова звон монет. Тощая побледнела от злости. Синяя полицейская форма забавно оттеняла белое от злости лицо.
Я снял шляпу и отвесил поклон.
— У нас за такое, между прочим, бьют… — задумчиво произнёс Молчун, но так чтобы все услышали.
— То есть, уже взгляд считается фактом харассмента? — я парировал.
— Твой — да, — коротко ответил собеседник. — Вообще, есть ставка, что ты выбесишь всех меньше чем за десять минут. Но я не хочу доводить до кровопролития. Проходите. А вы, лодыри, чего уставились? Эта парочка вас развела как кроликов! Что у них с собой за оружие? — с каждым словом Молчун всё больше свирепел.
— Да… Это…
— «Щас гляну», ага! — закончил фразу майор. — Дыба, ты вообще страх потерял? Ты что там, дрочишь?
— Никак нет, тщ…
— Дрочишь, дрочишь. А теперь, давай по форме устава, что надо сделать, если ты дрочишь, а в комнату вошёл старший по званию?
— Тц… Тщ… Сер! Разрешите закончить манёвр мастурбации!
Майор побледнел так, что уже стал поминать Дыбу.
— В клоаку, на месяц. Блестеть должна, как у тебя яички перед свиданием.
— Сэр, но это же работа муниципалитета…
— Два месяца клоаки. С пола технических зон можно есть.
— Но…
— Три месяца, и без автономных роботов.
В участке воцарилась полная тишина.
— Слышь, Дыба, не стесняйся, скажи ещё что-то, — я решил подбодрить участников представления, — мне интересно, что этот человек с богатым воображением может ещё придумать.
— А я тебе грудь покажу, мальчик, ну скажи ещё что-то! — Лизи от меня не отставала.
Молчун посмотрел на нас, кривя губы. Он держал улыбку с большим трудом. Этот дядька был мне всё более симпатичен.
Тем временем Лизи снова стянула с себя плащ. До пояса. А я неожиданно понял, что Дыба молод. Прям реально молод, даже моложе меня. Лет двадцать, что ли… И капитан по званию. Любопытно…
— Ну? — Лизи облизнула палец и провела по верху груди, отчего та засияла. — Ты видишь, она светится, это возбуждение, ты видишь, я хочу показать тебе грудь, это заводит!
Тело девушки действительно засияло ярче.
Дыба посмотрел на Лизи, упрямо вскинул подбородок, и…
— Протестую! — голос парня дал петуха.
Он жадно уставился на Лизи, которая спустила бюстгальтер с плеч и обнажила грудь. Даже Молчун скосил глаза. Хотя до этого сверлил подчинённого взглядом.
— Четыре месяца. И в качестве поддержки — нарки на соцконтракте.
— Оно того стоило! — кивнул Дыба с восторгом.
— Живой, Леди, следуйте за мной. Поговорим без лишних ушей. И так работать мешаете.
На мой взгляд, если мы чему и мешали, так это скуке. Тут народ вообще голодный до развлечений, раз так с ума сходит.
Лизи снова оделась, я помахал копам и оправился вслед за Молчуном. Я сильно жалел, что так и не обзавёлся простеньким нейроинтерфейсом, так что вопрос, который у меня возник, мне пришлось задавать голосом.
— Лизи, зачем?
Пару мгновений Теоверитка молчала, а потом заговорила, неожиданно серьёзно.
— Наш образ, наша внешность — это то, что для нас словно витрина. Что мы говорим миру. Наше послание и просьба. Почему все мы хотим быть красивыми? Потому что красота звучит как «Любите меня, будьте ко мне добры». Изящная теория, не находишь? Давай поиграем ещё. Почему мы стремимся к стандартам внешности? Переведём: «Любите меня не меньше, чем…» Чувствуешь этот контекст?
Я на мгновение замер, бросил взгляд на подругу и кивнул.
— Давай пойдём дальше. Переведите на этот язык «У меня есть деньги», «Ты меня хочешь», «Не обращайте на меня внимания», «Я тебя контролирую», «Я над тобой доминирую», «Я сейчас расслаблен», «Ты хочешь меня приласкать». Уверена на сто процентов, ты сходу понял о чём я говорю.