В коллекторе я наткнулся на крохотную камеру на шасси, похожем на тело кузнечика. Камера запрыгнула мне на плечо. О! Судя по всему, я снова на связи со всем миром.
— О, мои дорогие зрители, вы наверняка хотели бы знать, что происходит? И почему всеми вами любимый игрок Живой до сих пор живой, куда он держит путь и что происходило за всё то время, что меня не было на связи? Пожалуйста, не скупитесь на донаты, и вы всё узнаете! А сейчас я вам расскажу, зачем мне ползти по техническому тоннелю прочь от города. Думаете, я совершил там какое-то жуткое преступление и теперь скрываюсь от правосудия? Увы, вы не угадали. На самом деле, я совершил ещё одно хорошее дело, и теперь удираю от благодарного социума. Как так получилось? Значит, слушайте…
Тоннель тянулся на несколько километров, над головой десятки метров бетона и полимеров, и на меня начинала давить клаустрофобия. А ещё весь мой пережитый опыт требовал убраться как можно дальше от разгромленного города. Пока меня в очередной раз чем-то фатальным не наградили. Очень долгая и неудобная дорога началась…
Глава 14
Выбирался я почти сутки. Тоннель плавно уходил вниз и упирался в спиральную шахту за пределами города. Проблема была в том, что шахта предназначалась для коммуникаций, и пролезть по широкой кишке, забитой проводами и трубками, можно было лишь ползком. Скорость передвижения сократилась в разы. Пару раз дорогу преграждали решётки, к счастью, их удалось перерезать с помощью внутренних крепёжных нитей. Правда, нити мой организм отказался выпихивать наружу, и пришлось, на радость зрителей, оторвать себе палец. После чего тонкая нить бодро перепилила толстые прутья. Так что вылез я в самом поганом расположении духа и едва не разрыдался при виде открытого пространства.
Выбрался я через одну из разрушенных орудийных шахт, сквозь гору обломков. Следы древнего сражения служили надгробием для трёх иссохших тел в чёрно-оранжевой форме. Первый труп я встретил в техническом тоннеле рядом, в полусотне метров от входа в спиральный коллектор. Видимо, неизвестный мне игрок пытался удрать тем маршрутом, которым я сейчас полз, но норка оказалась узкой, и после того как к пучку силовых кабелей прибавилась пара трубок из бокового ответвления, бедолага просто застрял! Пришлось долго ломать истлевшую плоть руками, благо мертвец шёл по пути эволюции и успел снять снаряжение. Тело распадалось пылью, от которой я чихал так, что едва не разбил лицо, а ещё затрофеил неплохой однолезвийный нож из какого-то силиката. Я им даже смог порезаться, точнее, прорезать верхний слой кожи на пальце, но не более. При виде оружия я вспомнил об утерянной бритве и только вздохнул. Я даже не помню, когда расстался с наградным оружием! Не везло мне со снаряжением.
От трупа тянулся тонкий трос, который и привёл меня в разрушенный бункер. Там я увидел второе тело, которое мне раскрыло детали трагедии. У тела рядом с мотком троса в шлеме нашлось два десятка отверстий. Вот тебе и ответ, почему застрявшего игрока не вытащили. Третий труп нашёлся у бойницы. Точнее, нижняя половина тела и расколотый приклад какой-то пушки с россыпью мелких костей, в которых я опознал фаланги пальцев.
Выполнено задание «Дорогой мертвецов».
Расскажите о судьбе погибшей тройки клану «Пыльное солнце».
Внимание! Клан уничтожен 154 года назад.
Награда аннулирована.
Утешительный приз 1 очко модификации.
— А я тебе говорила, что он тут вылезет!
— Босс, привет. А ты знаешь, что Слизь за тобой следит?
Мои спутники нашлись недалеко от выхода, они жарили на огне белковые бруски на тонких ржавых спицах.
— Рассчитывал на это. Для того бутылку с собой взял. На ней капля слизи есть.
Я уселся прямо на землю рядом с импровизированным костром. Огонь давала какая-то куча костей. Мне протянули шпажку с белком.
— Рассказывайте, что теперь можете? Система всех должна была наградить.
— А в окошко отряда лень смотреть?
— Я скоро свихнусь от этих системный сообщений. У меня там больше миллиона строк непрочитанных. И я не спал трое суток. Так что давайте важное, и голосом.
— Я умею имитировать групповые цели, загружать себя из шляпы в случае смерти и разделять сознание. Дали капитана, — первым заговорил Карлсон.
— Что значит разделять сознание?
Безвкусная пища обожгла рот, но мне было плевать. Запасов биоматерии не осталось, голод был зверский.
— Шляпу может носить кто-то ещё.
— А цели групповые имитировать может только шляпа? Или ты сам?
— И так и так.
— Удобно!
— А ещё могу брать под контроль трупы. Правда, не выше собственного ранга.
— Аркадия? Или можно Нэнси? Мне тут жрица рассказала, что ты такое.
— Да, мне она тоже отправила подробную справку. А система выдала ещё и семя памяти. Приятно снова быть собой! — Нэнси выглядела довольной и даже расслабленной.
— Расскажешь, почему ты Плакса? — я вспомнил первый разговор слизи и Лизи.
— А… Да ничего интересного. Моё первое тело… Каждый раз, когда я была в стрессе, то начинала рыдать. Представьте себе, драка, я в кровище с головы до ног, выламываю какому-то уроду руку и рыдаю, как сучка! От оргазма рыдаю, от боли рыдаю, взрываю что-то и тоже рыдаю. Меня дразнили в гильдии. Правда, я всех острословов убила, но прозвище оставила.
— А почему не какая-нибудь «Плакальщица»? — Карлсон доел свою шпажку с белком.
— Потому что, если очередного брутального мудака избила и сожрала Плакальщица — это скучно. А вот когда Плакса…
— Обидно! — я закончил мысль.
— Во-во!
— Так чем тебя наградили, помимо памяти?
— Сверхтекучесть! Плюс я могу растворяться в жидкости, плюс фазовый переход.
— Это как?
— Гляди!
Плакса вытянула руку. Конечность пошла пузырями и превратилась в густую слизь, которая потекла на землю. Растворились и плоть, и одежда. Мгновение — и рука снова на месте.
Я на это представление только хмыкнул.
— То есть, носитель тебе не нужен?
— Отчего же? Нужен. Но теперь я могу их коллекционировать. Во всём, вплоть до личности. Память, правда, только за последние полгода…
— Только ты? Или материнская лужа? Или вообще вся слизь на станции?
— Это будет секретом, — Нэнси улыбнулась, но без враждебности.
— А как тебя с Кавадзаму угораздило связаться? Тоже на атомы распылить хотели?
— Та нет, почему? Я надёжно скрылась. А эти чокнутые просто предложили работу. Мне было скучно.
— Кавадзаму? Те, кто владеют станцией?
— Обслуживают. Они его не контролируют, только народ поставляют, чтобы в Солнечной системе было на что залипать долгими вечерами. Они не владеют зоопарком, они проводят сафари, — я объяснил диспозицию.
— Это место напоминает чистилище.
— Мне недавно раем называли. А почему чистилище?
— Ну сам посуди, вокруг тебя толпа людей, которые отметились в массовых убийствах. Вот я, например, убил толпу народа. Нэнси тоже. Ты сам, сколько своих чипов продал? Сотни тысяч? Миллионы? Француз, с которым я не успел познакомиться и которому меня скормить хотели. Даже жрица твоя, сколько трупов появилось по той причине, что она решила что знает мир лучше других? На наших глазах, кстати. И все эти люди сидят на таинственной станции, которая превращает людей в иные формы жизни, рефлексируют и пытаются оправдать себя, простить или казнить каким-то образом, который их не убьёт, но очистит совесть. Ищем оправдания, искупления или просто обесцениваем проблему. Натуральное чистилище.
Воцарилось молчание. Трещал костёр на костях, завывал ветер и напитывал одежду влагой, отчего лично мне делалось зябко. А может, от слов Карлсона.
— Куда дальше? — Нэнси доела свою порцию и вытерла руки об одежду.
— Мезозой-сити. У меня висит задание на убийство одного типа. В награду дают помпейскую пушку, которую носить можно. Я её смогу прокачать так, чтобы можно было драться с местными чемпионами на равных. Не всё же на личной харизме выживать.
— Это единственная причина? — Нэнси-Аркадия, да хрен пойми кто она такая, выпустила очередной пузырь изо рта.
— Да какой там! Меня лично уже тошнит от того, что окружающие пытаются навязать мне некий образ. Мне надоело быть хорошим человеком! Точнее, мне надоело быть таким хорошим человеком, которым меня делает этот мир. А что может исправить ситуацию лучше, чем старая добрая мокруха? А ещё мне надо убраться от всех этих таинственных личностей как можно дальше. Без достаточно мощного ствола мне просто неуютно!
— Вот это я понимаю, расстановка приоритетов, — Карлсон рассмеялся непонятно чему.
— Как добираться будем? Мы видели тут монорельс. Он местами проходит через тоннели. Подгадаем момент. Можем прыгнуть на поезд и… — Нэнси помахала руками.
— Они двигаются со скоростью под четыре сотни километров в час. Так что давай пешком, — я отмёл идею.
— А чтобы нас не беспокоили, изобразим из себя стадо диких машин. Я теперь умею, — Карлсон предложил идею.
— А к нам не придут выяснять отношения местные помпейские механизмы? Я слышала, они склонны к дракам.
— Только в своих габаритах. А в наших краях крупных механизмов почти не встречается. К тому же, все сейчас тусуются вокруг города. Видимо, ждали результат преобразования жителей, чтобы подраться с полученным итогом.
— А если мы встретим кого-то из тех самых редких?
— Успеем удрать. У меня неплохой сканер, — Нэнси выдула очередной шар слизи, и он завис у нас над головами.
— У меня нет других идей. Погнали. Сколько нам до этого города? Надеюсь, он не на другом конце станции.
— Три сотни миль. За сутки доберёмся, если бежать, — Карлсон сверился с картой.
— Полцарства за возможность отвиснуть на диване!
С тоскливым стоном я поднялся на ноги. Око Титанов меня успело задолбать до печёнок.
На удивление, добрались мы без приключений. Пересечённая местность тут была довольно проходимой. Заросли местной растительности экранировали сигналы сканеров, а сами зелёные холмы, покрытые скрюченными деревцами с тёмно-зелёными листьями не вызывали никакого любопытства. В некоторых зарослях гнездились крохотные мелкие машины, которые чем-то напоминали одичавшие камеры. Тот же видоискатель, но вместо летающего тела — многоногая колбаса сегментного тела, а ещё пара жвал. В одно такое гнездо я в итоге залез, точнее, сблизился с ним на три десятка метров.