– Тебе помочь? – На кухню вошел Джаред.
Она переехала на прошлой неделе и почти не видела его все это время. Это было большим плюсом. И теперь она настороженно смотрела, как он взял у нее бутылку и без труда открыл завинчивающуюся пробку.
– Лед? – спросил он.
– Конечно.
– Не возражаешь, если я присоединюсь?
Она вскинула брови:
– Ты пьешь? А я думала, ты из тех типов, которые за трезвый образ жизни.
Он взял два стакана, достал лед из морозилки и налил по дюйму прозрачной жидкости. Протянул Мишель стакан, чокнулся и сделал глоток.
– Пьянство никогда не входило в число моих проблем.
Она выпила глоток, потом еще один. Ледяная и жгучая жидкость приятно и знакомо потекла в глотку.
– У тебя есть другие проблемы? – спросила Мишель.
– А у кого их нет?
– У меня они точно имеются, Бог свидетель.
Джаред поглядел на нее поверх края стакана и сделал еще глоток.
– Ты почти ничего не ешь.
– Ты что, моя мать?
Она рассчитывала оттолкнуть его этим резким вопросом, но Джаред лишь улыбнулся – медленной, спокойной улыбкой. Мишель невольно задумалась, почему он живет один в этом большом доме. Почему на его кухне не хлопочет сисястая брюнетка, а во дворе не бегают детишки?
– Позволь перефразировать мое замечание. Тебе надо есть.
– Я знаю. – Она вздохнула.
– Глядите-ка. Согласилась. А я думал, ты скажешь мне, что у тебя нет аппетита.
– Нет. Я не голодная.
– Голодная, я вижу. Ты похожа на тощую бездомную собаку – ребра выпирают, в глазах тоска.
Его слова задели, но Мишель сохранила бесстрастное лицо.
– Ты знаешь, как вскружить голову девушке.
– Ты сама мне сказала, что не хочешь, чтобы тебе вскружили голову. А если точнее – что ты не собираешься спать со мной.
– Ты говоришь женщине комплименты, только когда хочешь переспать с ней?
Он пожал плечами:
– Я мужик.
Что ж, хотя бы честно.
– Иногда проще пить.
– Пить всегда проще. Но это не значит, что так нужно делать. Если я принесу тебе что-нибудь, ты поешь?
Она хотела отказаться, но вместо этого кивнула.
– Ладно. Тогда я пойду, а ты можешь принять душ.
– Намекаешь, что от меня пахнет?
– Я более чем намекаю.
Он поставил стакан и вышел через заднюю дверь. Она услышала хруст гравия под его ногами и выглянула в окно над кухонной раковиной. Джаред шел пешком. Ну, она хотя бы не чувствовала себя виноватой, что он сел за руль.
Она допила водку в своем стакане и прошла к себе в комнату. Закрыв дверь, взяла чистую одежду, потом заперлась в ванной и включила душ.
Через двадцать минут она, уже чистая, смотрела на свою жизнь не так мрачно. Бедро все еще кричало от боли, при движении казалось, что концы сломанных костей трутся друг о друга, но все остальное было не так плохо. Она даже нанесла немного кондиционера на недавно подстриженные волосы, а когда вытерлась полотенцем, намазалась увлажняющим кремом. Такими темпами она через год-другой практически вернется в норму.
Ей не хотелось надевать купленную недавно одежду, и она натянула треники и футболку. Сушить волосы было выше ее сил, так что она быстро зачесала их назад и закрутила в толстую косу. Не слишком шикарную, но чистую. Этого достаточно.
Вернувшись на кухню, она обнаружила, что Джаред выкладывает на тарелки содержимое промасленных бумажных пакетов.
Запах ударил ей в ноздри, генерируя воспоминания – на этот раз хорошие.
– Ты ходил в «Арни»? – спросила она. Ее желудок заурчал впервые за недели, а то и за месяцы. Голод вытеснил неловкость. – Я не была там много лет. В старших классах мы торчали там постоянно.
Это было одно из немногих мест, где она бывала с друзьями. Большую часть времени она работала в отеле, но иногда все-таки забегала к «Арни».
Джаред вывалил на тарелки сэндвичи со свининой барбекю. Булочки уже пропитались соусом. Еще он купил тушеные бобы, капустный салат, жирные стейки и картошку.
Стол стоял в нише со скамьями по обе стороны. Мишель медленно, стараясь не потянуть бедро, втиснулась на скамью. Джаред наполнил водой высокие стаканы и положил лед. Мишель посмотрела на бутылку.
– Потом, – заявил он, усаживаясь напротив, и протянул ей воду. – Ешь.
Она хотела было посетовать на его диктаторские замашки, но решила, что не стоит тратить на это силы, и протянула руку за сэндвичем.
Булочки были теплые, соус барбекю испачкал ее пальцы. Она вонзила зубы в толстые ломти свинины. Вкус был лучше, чем ей помнилось: пряный и острый. Она прожевала и проглотила, потом откусила еще. Голод нарастал, и ей захотелось съесть до крошки все, что было перед ней.
Джаред глядел, как она ела, и почти не ел сам, но ей было наплевать. Пускай наслаждается этим шоу. Пока она пожирала сэндвич, он выложил ей на тарелку бобы, капусту и бо́льшую часть стейка с картошкой фри.
Она съела все. Всю капусту, все до единого бобы, весь стейк. Облизала пальцы, прежде чем вытереть их о салфетку, и залпом выпила стакан воды.
Мишель съела больше, чем за всю последнюю неделю, и под утро наверняка пожалеет об этом, но сейчас ей было плевать. Она откинулась на спинку скамьи и вздохнула.
– Ох, как хорошо. Спасибо тебе.
– На здоровье.
Он доел свой сэндвич, съел немного стейка с картошкой, но остальное оставил ей.
– Ты наелся? – спросила она. – Я тебя не обожрала?
– Я не буду есть, если даже ты вернешь мне съеденное.
– Справедливо, – засмеялась она. – Сколько я тебе должна?
– Это был сэндвич, Мишель. Не новая тачка. Я угостил тебя.
– О’кей. Очень признательна.
Снова начался дождь. Она повернула лицо к окну и смотрела, как водяные струи текут по стеклу. Дни в середине мая были все еще прохладные, хотя солнце садилось уже в восемь вечера.
– Как жизнь в отеле? – спросил он.
– Мы все больше и больше заняты, и это хорошо. Мне нравится, что я вернулась. – Она посмотрела на него. – В основном.
– И что тебе не нравится?
– Работать с Карли. Я знала ее и раньше.
– Я знаю, кто такая Карли Уильямс.
Она подняла брови:
– Можно мне спросить, как так вышло?
Может, у него с Карли что-нибудь было в прошлом? Не успела она решить, волнует ли ее это, как он встал и взял бутылку.
– Мы живем на острове. Я знаю тут всех.
– Так ты никогда…
– Ты спрашиваешь про мою интимную жизнь?
– Она есть у всех.
– Нет. С ней ничего не было.
– Почему?
– Почему тебе не нравится работать с Карли?
Мишель смотрела, как он наливает в стаканы водку. Она взяла свой стакан, но не спешила пить.
– Мы были подругами. Когда-то давно. Там все сложно. Мы поссорились, потом снова помирились. И после встретили этого парня. Аллена.
Мишель посмотрела на Джареда, но тот молчал.
– Я балдела от него. Он был таким красивым и обаятельным, а я – такой одинокой. Но потом узнала, что он встречался еще и с Карли, и это разбило мне сердце. Я сказала, что он должен сделать выбор. Я не сомневалась, что он выберет меня, но ошиблась. А позже узнала, что он выбрал ее, потому что она спала с ним.
– Почему же ты не спала, раз он был так важен тебе?
Она глотнула водку.
– Я была девственницей. Спать с парнем казалось мне слишком серьезным шагом. Карли не заморачивалась насчет этого, поэтому он бросил меня ради нее, а потом случилась помолвка.
– Ох.
– Да. Это был удар. Но тяжелее всего мне было не терять Аллена – на него я смотрела уже другими глазами. Мне было тяжело терять ее. Она все еще была моей подругой, но я каждый день, каждую секунду думала о ней и о проклятой свадьбе. Мысли об этом просто въелись мне в кожу.
Она понимала, что говорит много лишнего и все эти детали вряд ли интересуют Джареда, но не могла остановить поток слов. Говорят, что алкоголь срывает тормоза. Но водка ничто по сравнению с сэндвичами от «Арни».
– Моя мать ушла с головой в подготовку свадьбы, и это еще больше осложнило мне жизнь. Я должна была стать подружкой невесты. Мне было обидно.
Она замолчала, понимая, что не хочет продолжать. Но все-таки договорила до конца.
– За два дня до свадьбы Аллен явился ко мне. Он сказал, что ошибся – что на самом деле он любит меня и что с Карли у него все кончено. Он соблазнил меня, и я позволила ему и… – Она поглядела в окно. – Я была ужасно глупой.
– Ты была совсем юной.
– Ну, не очень. Карли застала нас, и Аллен наврал ей, что я виновата во всем. Что я обманом затащила его в постель.
Мишель до сих пор помнила, как он вскочил, совершенно голый, бросился к Карли и буквально зарыдал. Все было так убедительно. Мишель и сама чуть не поверила. Только вот она знала правду. Она чувствовала, что Карли тоже догадывалась, просто не хотела это осознавать. Карли винила во всем Мишель, Бренда тоже.
– В тот вечер я уехала в Сиэтл и записалась в армию. Мне хотелось оказаться где угодно, но только не там.
– Карли украла его у тебя, а ты забрала обратно. Вы квиты.
Она вытаращила на него глаза:
– Это не совсем так, как мне хотелось бы описать.
– Это не меняет того, что случилось.
– Может, и нет, но сейчас мне приходится с ней работать.
– Это случилось давным-давно. Теперь вы разные люди.
– Ты прав.
– По крайней мере, ты разрешила себе вернуться домой.
Она сделала глоток.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты ни разу не приезжала за эти годы. Наказывала себя. Раз ты вернулась, значит, все уже позади.
– Черт побери, какого хрена ты…
Зазвонил ее телефон, и Мишель замолчала. Она так удивилась, что просто тупо уставилась на него. Ей никто никогда не звонил. Она даже не знала, зачем носит с собой эту дурацкую игрушку. На экране высветился номер Лос-Анджелеса.
Нажав на кнопку отбоя, она допила водку.
– На чем я остановилась? – спросила она скорее себя, чем его.
– Говорила мне, чтобы я не лез не в свои дела.
– Ты слушал меня?
– Нет.