ом, другие покупки и лежак. Второй лежак был возле ее стола.
Она спустила Шанса с поводка. Он понюхал миску для воды – желтую, веселую, с отпечатками лап на боках – и подошел к лежаку. Его лоб слегка наморщился, когда пес оглянулся на Мишель.
Она улыбнулась, присела и похлопала по лежаку.
– Давай, Шанс. Это для тебя.
Он поставил туда одну лапу, потом другую. Оглянувшись пару раз, со вздохом рухнул на лежак. Она погладила его по спине и была вознаграждена ударами его хвоста.
– Видишь? – сказала она ему. – Вот такой будет теперь твоя жизнь.
Она поняла, что даже не задавалась вопросом, брать его или нет. В ту же секунду, когда Джаред показал ей измученного голодом и побоями пса, она приняла его в свою жизнь. Решила, что они будут лечить друг друга. Вчера утром ей позвонили из агентства по спасению животных и убедились, что все хорошо. Она получила электронный доступ к записям, касавшимся Шанса, включая оценку ветеринара. Согласно им, Шансу было около двух лет и у него не было заметных проблем со здоровьем, не считая следов побоев.
Она посмотрела на часы. Шанс получил обильный завтрак, но с тех пор ничего не ел. Она достала собачье печенье, купленное Карли. В его темных глазах вспыхнул интерес.
– Иди сюда, – позвала она.
Он вылез из лежака и встал перед ней.
– Шанс, сидеть.
Он сел. Она засмеялась.
– Хороший мальчик. Гляди-ка. Скоро мы выясним, что еще ты умеешь делать.
Она протянула ему печенье. Он осторожно взял его, вернулся на лежак, устроился в нем, тщательно разжевал печенье и проглотил. На его морде появилось довольное выражение, когда он посмотрел на Мишель.
– Съел? На здоровье! – сказала она ему.
– Что-то он у тебя не красавец.
Голос знакомый. Было время, когда обладатель этого голоса заменял Мишель целый мир. Или по крайней мере был якорем в крутящемся вихре, который представляла собой Бренда. Она повернулась в кресле и взглянула на отца, вошедшего в ее кабинет.
– Его где-то подобрали. У меня он всего несколько дней. Скоро поправится.
Она смотрела на его седеющие волосы, на морщины вокруг глаз и губ. Он слегка похудел, слегка постарел, но особенно не изменился. Если бы ей надо было обозначить разницу, она бы сказала, что он выглядел счастливым.
– Привет, папа.
– Мишель. – Он колебался, словно не знал, что ему делать, потом сел в кресло у стола. – Я звонил пару раз, чтобы сообщить тебе о нашем приезде. Но не мог дозвониться.
Она вспомнила звонки, которые игнорировала, свой срыв, когда она растоптала телефон.
– Я была немножко вне доступа.
Он пристально посмотрел на нее.
– Как у тебя дела?
В его вопросе звучала озабоченность. Она была трезвой и сравнительно здравомыслящей всего несколько дней. Ее одежда была все еще слишком велика, лицо бледное. Она выглядела такой, какой и была, – человек, находящийся на грани.
– Лучше. Серьезно, мне уже лучше.
Он тихо выругался.
– Почему ты не позвонила мне, девочка моя? Я давно бы приехал.
Знакомое «девочка моя» пробилось сквозь стену отчуждения, и Мишель снова почувствовала себя маленькой. Как в детстве, когда она сворачивалась в клубочек, натягивала на голову одеяло и отчаянно пыталась не слушать ночные ссоры родителей.
Она вздохнула и посмотрела на Шанса. Вид спящего пса ее успокоил. Она снова перевела взгляд на отца.
– Ты уехал. Ты оставил меня, папа. Ты ушел, даже не предупредив. Больше десяти лет я не слышала от тебя ни слова. Зачем мне звонить тебе теперь?
Отец заерзал в кресле.
– Я понимаю, что это выглядит плохо, девочка моя.
– Не только выглядит. Это на самом деле плохо.
– Понимаю. Там смешалось так много всего. Твоя мать. Я никогда бы не женился на ней. Но она была беременной, а меня воспитали ответственным. Ты единственная моя радость от того брака.
– Но этого не хватило для того, чтобы ты остался.
Он с мольбой посмотрел на Мишель.
– Я ждал, когда тебе будет семнадцать. Хотел, чтобы ты стала достаточно взрослой и сама все решила. Взяла все в свои руки. – Он наклонился к ней. – Я хотел вернуться, но понимал, что Бренда станет отыгрываться на тебе, если я это сделаю. Так что я не давал о себе знать и ждал, когда ты станешь старше. Но ты ушла в армию, и я не знал, как связаться с тобой.
«Все это чушь, – подумала она. – Оправдания». Она любила отца, верила ему, зависела от него. У него не было реальных причин для того, что он сделал. Он выбрал любовницу, а не родную дочь. Сейчас, при всех его заявлениях о любви, он больше напоминал мать, и ей стало от этого не по себе.
Края комнаты расплылись, острая тоска и желание забыть обо всем пронзили ее. Ей до боли захотелось выпить глоток водки. Один глоток. Вот и все, что ей нужно.
Она схватила со стола бутылку воды и выпила немного. Но холодная жидкость не принесла облегчения. Где-то в глубине тела возникла дрожь и начала растекаться в разные стороны. Мишель понимала, что через считаные минуты задрожит с головы до ног.
– Вы надолго тут? – спросила она.
– На пару дней. Лана так рада увидеться с Карли и Габби.
– Еще бы, – пробормотала она, гадая, расслышал ли он сарказм или принял все за чистую монету.
Она выпрямилась и вздохнула:
– Папа, у меня срочная работа. Может, поговорим потом?
– Да, конечно, – поспешно ответил он и улыбнулся. – Мы с Ланой прогуляемся и зайдем куда-нибудь на ланч. Остров изменился за эти годы.
Мишель кивнула, внезапно ощутив смертельную усталость.
Отец ушел, а она откинулась в кресле и закрыла глаза. Медленно, слишком медленно прошло желание выпить, осталась лишь опустошенность. При всем буддийском спокойствии, которым она удивила Карли, она не знала, как справиться с этим нашествием. У нее было ощущение, что она не решит проблему, если скажет отцу и Лане уехать. Значит, ей требовалась какая-то другая помощь.
Она встала и позвала Шанса, пес тут же подбежал к ней, стуча когтями по полу. Они направились к стойке регистрации.
Карли яростно била пальцами по клавиатуре.
– Они пошли на ланч, – сообщила она. – Номер им не нужен. Уже хорошо, по-моему. Они забронировали комнату в кемпинге на севере острова. Я сказала им, что в праздники мы будем слишком заняты, так что у нас будет пара дней передышки. – Она помолчала. – Ты как? Нормально?
– Не так хорошо, как хотелось бы. Ты права. Их возвращение вышибло меня из колеи.
– Это тот случай, когда я не хочу радоваться своей правоте.
Мишель ощущала рядом с собой собаку. Когда Шанс слегка прижался боком к ее ноге, она погладила его. Ее успокаивало его присутствие.
– Спасибо за собачьи покупки. Я выпишу тебе чек на эту сумму.
– Без проблем. – Карли кивнула. – Это было забавно. Габби в восторге, что теперь в отеле есть кот и собака.
– Совок для уборки какашек – штука полезная.
– Это идея Сэма.
Мишель вскинула брови.
– Вы снова вместе?
– Мы потихоньку. Ничего?
– Не думаю, что есть смысл делать все потихоньку.
Карли сморщила нос.
– Ты поняла, о чем я. Тебе это неприятно?
Мишель подумала, что ей неприятно все происходящее вокруг нее.
– Нет, – сказала она. – Честно, нет. Продолжай. Он приличный и хороший парень.
– Надеюсь.
Громкое шипение прервало их разговор. Мишель повернулась и обнаружила мистера Усача. Он остановился в десяти футах от Шанса, выгнул спину и распушил хвост.
Шипение впечатляло. Мишель была поражена его громкостью и страстью. Прямо кобра какая-то, а не кот.
Вероятно, Шанс подумал то же самое. Он заскулил, спрятался за Мишель и задрожал.
Мистер Усач глядел на пса еще несколько секунд, потом медленно расслабился. Его статус главного в доме был подтвержден. Он повернулся и прошел в дальний конец комнаты, прыгнул на солнечный подоконник и начал вылизываться.
Мишель наклонилась и обхватила морду пса ладонями.
– Ты должен учиться стоять за себя, парень. Ты килограммов на восемнадцать тяжелее этого кота. А когда мы тебя потренируем, будешь еще тяжелее. Ты справишься с ним. Я уверена.
Шанс не казался убежденным.
– Тебе надо поработать с ним, чтобы он почувствовал уверенность в себе, – предложила Карли.
Мишель засмеялась:
– Я готова выслушать любые советы. Ты знаешь, как воспитать у собаки уверенность?
– Не очень. Я у себя и то никак не могу.
– Вот и я тоже. – Мишель обняла пса. – Похоже, тебе придется понять это самому, – сказала она ему. – Но что бы ни случилось, я буду рядом и буду заботиться о тебе.
Глава 32
Праздничный день – Четвертое июля – начался с ясного и теплого утра. Мишель с Шансом приехали в отель в седьмом часу и быстро проверили, как идут дела в ресторане.
Мишель вошла на кухню, и ей ударил в ноздри запах готовившихся ребрышек и бобов для барбекю. Это соблазнительное благоухание смешивалось с декадентским ароматом печенья с шоколадной крошкой, только что извлеченного из духовки.
– Собаке не место на моей кухне! – заявила Хелен при виде Шанса, сопровождавшего хозяйку. Мишель остановилась.
– Шанс, сидеть!
Пес с тревогой взглянул на нее, но прижал свой зад к полу возле двери.
– Сиди тут.
Он заскулил, но не сдвинулся с места.
– Молодец, – пробормотала Мишель. Когда закончится летнее безумие, она собиралась поговорить с кинологом в зоомагазине, чтобы он определил, что еще мог делать Шанс. Может, дрессировка или даже просто занятия на собачьих тренажерах сделают пса поувереннее. Да и самой Мишель пойдет на пользу забота о собаке.
Она воздерживалась от спиртного уже десять дней, нормально питалась и довольно неплохо спала. Одежда болталась на ней чуть меньше прежнего, а лицо, как ей казалось, было уже не таким изможденным.
Ей по-прежнему снились кошмары, и она кричала по ночам. Чаще всего Шанс спал у нее в ногах, и каждый раз его теплое тело успокаивало ее, когда она просыпалась.