Я здесь не для того, чтобы вступить в политический брак. Не для того, чтобы стать привезенным из-за границы сувениром. Я – оружие, я – месть.
Я должна стать королевой.
– Пожалуйста, Кендрик. Я не могу уехать, – умоляла я.
– Я бы хотел, чтобы дедушка выслушал меня.
В его хмуром взгляде сквозила тоска.
– Но я правда верю, что он делает то, что лучше для Тайна. Граф Орлайт – могущественный человек.
Я подняла глаза к небу.
– Конечно, так и есть. Все вы могущественные люди, и моя жизнь в ваших руках. Но что, если я не хочу жить в Мааденвелке? Что, если я не хочу выходить замуж за незнакомца?
Кендрик склонил голову.
– Это несправедливо, – тихо сказал он. – И я буду скучать по тебе. Никто не понимает, не слушает меня так же, как ты. Ты и дедушка – вот вся моя семья. Но у всех нас есть роли, которые мы должны сыграть. Наши обязанности. Это то, что делает наше королевство сильным.
– Наше королевство не сильно, – прорычала я, больше не осторожничая со своими словами. Магия уже поглотила меня, и я не могла думать ни о чем другом. Я слишком отчаялась. – Король призвал в город всех сильнейших магов, и что происходит с фермерами и торговцами, с матерями, которые кричат о помощи, пока их мертвые дети лежат на грязных полах? Где та магия, что может помочь и исцелить их? Король использует свою власть только во благо себя одного. Жертвы, которых он требует, не укрепляют Тайн.
Я отступила назад, к огню. Обняла руками живот, пытаясь удержать все это внутри. Гнев и магия сплелись вместе и стали разрастаться, словно виноградные лозы, пока не заполнили меня целиком. Я наполнилась ими до краев. Я разрывалась.
Кендрику нужно было уйти сию же секунду. Он понятия не имел, в какой опасности находится.
– Ты знаешь, почему он так поступает, – сказал Кендрик дрожащим голосом.
– Это его не оправдывает, – огрызнулась я в ответ. Я говорила слишком много, слишком откровенно. У меня не оставалось ни терпения, ни сил на увертки. Боль короля, как и боль Кендрика – не важнее, чем боль других людей. Их горе не дает им право делать несчастными остальных.
– Прошло десять лет, Кендрик, а он все еще держит их всех здесь.
– Пожалуйста, вернись на бал, – сказал он. – Граф Орлайт рассчитывает потанцевать с тобой. Пойдем, кузина. Я буду тебя сопровождать. Мы… мы пройдем через это вместе.
– Оставь меня в покое.
Эти слова словно вырвались у меня из груди.
– Пожалуйста. Я не буду танцевать с этим волком. Я не уеду с ним утром. Я не могу, Кендрик.
Может, он и видел, насколько я серьезна. Но он не понимал, что на самом деле происходило внутри меня.
– Мне жаль. Пожалуйста, Аннализа…
– Нет, нет…
Я пыталась напомнить себе, что он щенок, а не волк. Это не его рук дело.
Но он не слушал, черт бы его побрал. Вместо этого он схватил меня за руки.
Между нами дугой прошла вспышка желтого света, и с очередным раскатом грома моя сила вырвалась наружу. Я хотела сдержаться, но не смогла. Мне нравилась эта сила. Я перестала быть собой. Я стала волей, и волной, и диким зверем.
Я просто хотела быть в безопасности.
Кендрик пролетел через комнату и врезался в стену. Его поглотила вспышка света.
Буря бушевала и вокруг, и внутри меня.
Я выпустила все это наружу.
Я выпустила наружу себя.
Глава втораяЭвра
Я понимала, что не должна была туда идти. Не должна была этого делать. Мне надо было остаться дома.
Я уже начала замедлять шаг, но затем переборола себя.
– О нет, я не дам тебе так поступить. Продолжай идти, – Тамсин за руку тянула меня вперед. – Не теряй самообладания.
– Но что, если это уловка?
Я уже обсуждала с ней этот вопрос раньше.
– Ты нравишься Ронану, Эвра, я знаю это.
Тамсин вела меня прямо посередине улицы, игнорируя раздающееся за нашими спинами ворчание. Мы мешали проехать Бастиану и его тележке с хлебом.
– Мы должны уйти с дороги, – пробормотала я, сворачивая к краю. Мы должны развернуться обратно и разобраться во всем этом.
Она не отпустила меня, и это замедлило нас еще сильнее.
– После того что Бастиан сказал о тебе на прошлой неделе, он может и подождать.
У меня вспыхнули щеки.
– Именно поэтому мне и кажется, что встреча с Ронаном – ошибка. Я не знаю, о чем я думала, соглашаясь на это. Тэм, мне не нужно… – я замолчала, но мысль продолжала крутиться у меня в голове. Мне не нужно было еще одно напоминание о том, что я стала мишенью для косых, презрительных взглядов.
Прежде чем ответить, Тамсин бросила на Бастиана насмешливый взгляд.
– Ронан смотрит на тебя так, словно ты самая сладкая ягодка на ветке. Он же постоянно на тебя пялится. И в любом случае…
Она увела меня с дороги на извилистую тропинку, ведущую к церковному двору. За нашими спинами раздалось облегченное ворчание.
– Тем более, он знает, что я и Хаган с ним сделаем, если он плохо с тобой поступит. Эвра, он хочет за тобой приударить.
Она так противно изобразила готовое к поцелую лицо, что я не могла не рассмеяться. Но все же я была далеко не так уверена, как она.
Если бы Тамсин не была моей подругой, я бы вообще ни за что сюда не пошла.
Она остановилась перед крошечной часовней Виндхейвена и развернула меня лицом к себе. Под ее пристальным взглядом я вздрогнула, но она лишь улыбнулась.
– Ты выглядишь идеально. Ну, почти.
Она приложила кончик своего изящного пальчика к моему подбородку и закрыла глаза. Внезапное покалывание под кожей переросло в боль. Я вскрикнула и подняла руку, чтобы потереть больное место.
– Зачем ты это сделала?
– У тебя был синяк. Видимо, из-за твоих уроков метания ножей с Хаганом. Теперь все идеально!
Она ободряюще сжала мои плечи.
На самом деле синяк появился из-за бревна, которое упало, когда я тем утром рубила дрова для Старой Марни. Обычно это занятие помогало мне успокоиться, но, полагаю, в кои-то веки я переживала так сильно, что даже это не помогло.
– Останься со мной, Тэм, – умоляла я.
– Не могу, – она ухмыльнулась и пожала плечами. – У меня есть дела, которые нужно сделать. Кроме того, я не думаю, что Ронан будет рад такой компании.
У меня немного пересохло во рту.
До нас донеслась слабая свистящая трель, и Тамсин оглянулась на дорогу.
– Приходи ко мне завтра утром. Расскажешь, как все прошло.
И, подмигнув, она покинула меня. Вздохнув, я вошла в холодную тишину церкви. Сквозь единственное витражное окно часовни падал свет, оставляя на полу узор из квадратов красного и синего цвета. Вдоль стены мерцал ряд свечей.
Я выбрала место рядом с алтарем и опустилась на скамейку, положив руки на висящие у меня на поясе метательные ножи. Как бы странно ни выглядел мой пояс с ножами, затянутый вокруг позаимствованного у Тамсин платья цвета слоновой кости, я не могла оставить его дома. Моя обычная одежда – широкие брюки и мягкие мешковатые рубашки моих братьев – казалась неподходящей для свидания.
Деревянные скамейки, стоящие вдоль прохода, были пусты. Отец Кэмден всегда уходит в это время дня, чтобы навестить и утешить свою паству[1]. В его отсутствие магия его молитв поддерживает свечи зажженными, пол – чистым от пыли, а алтарные завесы – непривлекательными для мышей.
Я бы хотела, чтобы существовало заклинание, которое подсказало бы мне, чего ожидать, но в Тайне магия работает совсем не так. Здесь это просто небольшая, но полезная вещь – способ охладить воду или успокоить лошадь. Молитва, чтобы взошел хороший урожай. Это желание: желание, которое люди отдают земле.
Желание, которое я не могу загадать.
Большинство людей в Тайне находят в себе магию в четырнадцать, некоторые даже в шестнадцать лет. Мне – семнадцать, и во мне не было ни капли магии. И Виндхейвен начал это замечать. Вот почему было глупо приходить сюда, напомнила я себе.
По часовне эхом разнесся глухой удар. С ножом в руке я повернулась на звук.
Дверной проем заполнил силуэт Ронана, а затем, скрипнув петлями, дверь за ним закрылась. Я медленно опустила руку.
В течение многих лет я восхищалась его гладкими темными волосами и сверкающими глазами, его маленькими трюками и любезностями. Но всегда – с расстояния. Если не считать случайных взглядов в мою сторону, он никогда раньше не обращал на меня никакого внимания. До вчерашнего дня, когда он незаметно подошел ко мне и попросил о встрече.
Тусклый свет часовни скрывал выражение его лица.
– Ты хотел встретиться? Ну вот, я здесь.
Мой голос был слишком громким, слишком воинственным, к тому же дрогнул на последнем слове. По какой-то причине я не могла заставить себя вложить нож обратно в ножны. Холодный металл успокаивал мою руку.
Ронан пробормотал несколько слов. Внезапно из темноты рядом с ним вылетела мерцающая золотистая бабочка, осветившая путь ко мне. Когда она села мне на плечо, я не могла скрыть своего восторга. Эта иллюзия была прекраснее и изящнее, чем могла бы сделать любая рука.
– Ты похожа на фею, когда улыбаешься, – сказал Ронан, и его тихий грубый голос эхом раздался в маленькой часовне.
Я усмехнулась.
– Возможно. Если бы феи не были ни изящными, ни белокурыми, ни красивыми.
Он приблизился. Его долговязая фигура едва ли смогла затмить мою. Когда он подошел, бабочка вспыхнула искрами, которые исчезли на полпути к земле.
– Эвра, ты прекрасна.
Нет. Я слишком высокая, слишком сильная. Слишком деревенская девчонка. И волосы у меня торчат во все стороны.
Но Ронан не останавливался, пока не встал достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его жар. Он повторил это снова, но очень тихо.
– Ты такая красивая.
Я подумала, что этого не могло быть на самом деле. Мое сердце бешено колотилось. Правду ли сказала Тэм? О том, что Ронан все время на меня смотрит?
Небольшое пространство между нами заполнили запахи древесного дыма и свежесрубленной древесины. Очень медленно он наклонился ближе, пока его губы не оказались прямо рядом с моими. Я задержала дыхание. И Ронан меня поцеловал. Мой первый поцелуй.