Эвра задумчиво остановилась. Я подумала, что у нее могло начаться видение, и приготовилась к тому, что она упадет в обморок. Но она моргнула, слегка улыбнулась и сказала:
– Что бы ни означал волк у вашей двери, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам его побороть.
– Спасибо, Эвра.
Я почувствовала тепло в груди. Ее доверие, как и доверие Берка, получилось заполучить довольно быстро. И что бы она ни знала или узнает, похоже, наши желания совпадали. В конце концов, мы могли бы стать союзницами.
– Мне… На самом деле мне нужна ваша помощь.
Вопросительно подняв бровь, она скрестила обе руки на груди, как будто не могла доверять искусственному теплу этого сада, как будто она ожидала, что зима вот-вот ее настигнет.
– Я надеялась, что вы могли бы попросить магию ясновидения о конкретном видении, чтобы помочь мне предотвратить трагедию.
В ее глазах снова появилась настороженность.
– Какую трагедию?
– Король Олдер приказал убить группу беженцев – он называет их повстанцами – в Винтерленде. Эти люди – семьи с детьми – покинули свои деревни и объединились в попытке защитить себя от прихотей короля. Некоторые из них – сильные маги, которым было приказано отправиться в Айронвальд, но они отказались ехать. Другие не могут платить налоги, не умирая при этом с голоду. Я пыталась спорить с королем, но это ничего не изменило. Я надеялась, что, возможно, если бы у вас было видение, показавшее глупость его решения, это смогло бы изменить его мнение.
Ее губы сжались, кровь отлила от лица.
– Это ужасно, – сказала она печально. – Бедные люди.
– Вы видели что-нибудь подобное в своих видениях? – спросила я. Она покачала головой. – Вы мне поможете?
Нахмурившись, она опустила глаза на землю.
– Я бы хотела помочь. Но у меня нет такого контроля над своими видениями. Один раз я вызвала видение самостоятельно, но магия сама выбирает, что мне показать. Мне очень жаль.
Эвра выглядела так, как будто то, что она не может помочь, и правда причиняло ей боль.
– Может быть, мы могли бы попробовать? – мягко спросила я. Недалеко от того места, где мы стояли, была скамейка, защищенная изящным навесом из кизила.
– Возможно, если мы присядем… Я смогу помочь. Вы бы согласились? От этого ведь не будет никакого вреда?
Она посмотрела на скамейку.
– Прямо сейчас?
– Нас никто не потревожит.
Мое сердце подскочило к горлу. Что я делаю? Она только что сказала, что не может контролировать свои видения. Что, если она увидит правду обо мне? Мы хотели одного и того же, но это не значит, что она никому не расскажет о том, что я сделала. Она не верна мне… еще нет. Я едва могла дышать, и все же я продолжала тянуть ее вперед.
Потому что беженцы Тайна были важнее. Чтобы дать им шанс, я готова была рискнуть своей жизнью.
Глава двадцать втораяЭвра
Когда мы оказались под сенью кизильника, я опустила голову на руки, пытаясь разобраться в клубке раскалывающих голову мыслей и чувств. Когда ко мне пришла леди Аннализа, я только-только начала читать дневник Ясновидящего. И до сих пор я не знала наверняка, мертв ли принц. Но мне не давали покоя написанные рукой Ясновидящего слова:
«Мои сны теперь не более чем кошмары. Бодрствую я или сплю, это не имеет значения. Я всегда вижу их лица. Будущее, прошлое… Эти призраки преследуют меня день за днем, и все же они никогда, никогда не могут сказать ничего полезного».
Когда она спросила меня о моих видениях, я не знала, что ответить. Надо ли мне было рассказать ей о принце, раз я до сих пор не знаю, жив ли он, и так отчаянно ищу этому подтверждение? Из-за его отречения весь ее мир перевернулся с ног на голову. Очевидно, он и правда отрекся, ведь как я могу поверить ему без каких-либо доказательств, какой-либо уверенности?
А она хотела, чтобы я вызвала еще одно видение. Я знаю, что это возможно – я уже доказала это тогда, с Хаганом и Тамсин. Я бы хотела, чтобы они и сейчас были здесь, со мной. Они смогли бы придать мне мужества и успокоить.
Но я не знала, как сфокусировать свою магию так, как того хотела леди Аннализа. Что, если я увижу что-то совершенно другое? Что, если я не смогу помочь этим бедным людям из Винтерленда?
– Я не знаю, получится ли, – сказала я, глядя на свои руки.
– Но если получится, вы спасете много жизней.
Аннализа села рядом со мной и посмотрела на растущий напротив розовый куст. Он был полон больших, тяжелых, бархатисто-красных цветов. Глубоко пряча свои шипы, они свисали над блестящей зеленой листвой.
– Когда вы в прошлый раз вызывали видение, оно было как-то связано с вашими мыслями? – спросила она.
Это интересный вопрос, который я не додумалась задать сама себе. Я мысленно вернулась в ту ночь у костра, когда рядом со мной были Хаган и Тэм. Думала ли я о чем-то особенном? Я думала о предыдущих видениях и о том, какими пугающими они были – об облезающем лице короля и о волке. Но также и об отце. Мне так хотелось, чтобы он был рядом, чтобы направил меня.
А потом я услышала его голос. То, что могло быть его голосом.
– Я думала об отце, и, кажется, он появился в моем видении, – тихо сказала я.
Я не хотела объяснять, что я имею в виду. Это слишком горькое воспоминание.
Сидящая рядом леди Аннализа заерзала и сцепила руки на коленях своего лавандового платья.
– Это хорошо. Так что, если вы сосредоточитесь на Винтерленде, на беженцах, все может получиться.
Я наклонилась вперед, наблюдая, как легкий ветерок треплет кроваво-красные розы. Я сделала глубокий вдох и попыталась расслабить напряженные плечи, которые поднялись уже почти до ушей. В этом наполненном искусственным теплом саду мое тело чувствовало себя странно. Я должна была дрожать. Я должна была пойти внутрь и съежиться в кресле у ревущего огня. Интересно, где Хаган и Тэм? Ждут меня в своих комнатах, гадают и беспокоятся о том, куда я пошла?
Нет, стоп.
Я должна была думать о Винтерленде. О людях, рискующих жизнью ради свободы.
Аннализа сказала, что там были семьи. Дети. Что король приказал убить их всех.
Во мне разгорелся гнев, такой же жгучий, как ревущее пламя. Я должна была попытаться. Магия ясновидения помогла мне защитить себя, Хагана и Тэм. Кому она будет верна – королю Тайна или его народу? Может ли магия вообще быть предана кому-то? Я вдруг поняла, как часто ловлю себя на том, что думаю о магии ясновидения как о живом существе, и это меня обеспокоило.
Я так пристально смотрела на розы, что у меня перед глазами начало все расплываться. Я продолжала думать о том, что слышала о Винтерленде – обширные снежные поля, острые горные вершины. Я думала о людях, пытающихся там спастись, и о подстерегающей их опасности. Есть ли там кто-нибудь из Виндхейвена, из соседних с нами деревень? Достаточно ли у них еды? Как они переживают беспощадный холод, пронизывающий ветер?
Розы потускнели, их яркий красный цвет превратился в ледяную белизну. Как раз перед тем, как меня захватило видение, как раз перед тем, как я себя потеряла, в моей голове пронеслась последняя мысль: увижу ли я принца?
Я ослепла. Вокруг был снег, один лишь белый снег. Здесь не было ничего – ни неба, ни выхода. Только снег, завывание ветра и пустота. Шатаясь, я пошла вперед. Что я должна искать? Чего магия ждет от меня?
– Эй?! – крикнула я.
Ветер вернул мне мой голос.
Холод ощущался как маленькое, лижущее кожу пламя. Я моргала снова и снова, пытаясь понять, что я вижу. И чего не вижу. И вот тогда из снежного вихря кто-то появился.
Я ожидала, что увижу волка. Но это не так. Это женщина-советник, та, что в военной форме. Она шла прямо ко мне. Мне показались странными ее нетвердая походка и медлительность. Когда я сделала шаг ей навстречу, она остановилась, прижимая руки к животу.
– Я могу вам помочь? – спросила я.
Но она, не мигая, смотрела сквозь меня. Она сделала еще шаг и упала на колени. С растущим ужасом я наблюдала, как она опускает руки. На ее животе появилось красное пятно. Словно роза, оно расцветало все больше и больше.
Кровь. Так много крови.
Кровью покрыты ее руки, ее форма, снег у ее ног. Все было в ярко-красной крови. Она открыла рот, но вместо того, чтобы заговорить, упала лицом вперед, прямо в кровавый снег. Больше она не двигалась.
Я поборола желание подбежать к ней. Это видение. Я ничего не могла сделать, чтобы ее спасти. Но пусть это было и не по-настоящему, было невыносимо смотреть, как она умирает. Хватая ртом воздух, который никак не хотел находить место в моей груди, я обернулась.
В ярде от меня стоял волк и смотрел прямо на меня. Его гигантское тело напряглось, а рот открылся в злобном, зубастом оскале. Он прыгнул, я закричала, и снег съел меня заживо.
– Эвра. Эвра!
Я устремилась за голосом и вернулась обратно в свое тело, в сад. В зеленый и теплый сад посреди суровой зимы. Мое дыхание было таким тяжелым, словно я пробежала несколько миль. Я чувствовала себя так, будто за мной все еще гнались.
Леди Аннализа положила руку мне на плечо.
– Все в порядке, вы в безопасности.
Я ей не верила.
Дрожащими руками я нащупала бутылку со спиртом, и после пары глотков мне стало легче. Я ненавидела вкус спирта и то, как он обжигал мне горло. Прежде чем я смогла выпрямиться и посмотреть на розы, не задыхаясь, словно выброшенная на берег рыба, прошло несколько минут.
– Вы что-то видели, – сказала леди Аннализа чересчур нетерпеливо. – Получилось? Вы видели Вин- терленд?
Еще несколько мгновений я не отвечала, пытаясь успокоить сбившийся ритм моего сердца.
– Я снова видела волка, – сказала я наконец. – Хотела бы я знать, что он символизирует.
В дневнике Ясновидящего было описано множество символов – он видел их повсюду. Гримы, вороны, грозовые тучи, призраки.
Все они означали мрак.
Смерть.
Но они всегда, всегда были черными.
А не большими, золотистыми зверьми с ужасающими желтыми глазами.