е видение, ко мне приходил отец. Он умер восемь лет назад.
У меня скрутило живот. Возможно, Кендрик и правда был уже мертв. Но я должна была убедиться. Стал бы он посещать Эвру в ее видениях, если бы нашел упокоение?
– Я не знаю обстоятельств его смерти, – продолжила она, – ни когда это произошло, ни где найти его останки. Но, возможно, я смогу общаться с ним и дальше, и со временем он что-то вспомнит.
Мне хотелось начать ей аплодировать. Она не испугалась ни их потрясенных лиц, ни начавшегося перешептывания.
Советник Холлидей задался вопросом, было ли это убийством.
– Он отрекся сам? Или стал жертвой какого-то заговора?
Я с трудом сглотнула, но Эвра покачала головой.
– Я не знаю, – советник Верон требовал доказательств. – Я не знаю ничего, кроме того, что послала мне магия ясновидения.
– Принц страдал? – спросил Берк.
Лицо Эвры побледнело, и, прежде чем ответить, она какое-то время молчала.
– Я не знаю. Надеюсь, что нет.
Ее последние слова уже утонули в шуме голосов перекрикивающих друг друга советников, и их плохо скрываемая паника поднялась над комнатой жалким, невидимым облаком. Их грандиозный план отодвинуть меня в сторону оказался под угрозой, и они это прекрасно понимали. Рассказав обо всем сейчас, Эвра оказала мне большую услугу.
Я ударила ладонью по столу. В комнате воцарилась тишина, и взоры всех присутствующих оказались обращены на меня.
– Мы должны провести церемонию раньше, – спокойно сказала я. – Король Олдер подписал указ, но в это неспокойное время людям нужно увидеть все своими глазами. Нужно увидеть, насколько осознанным было решение короля.
– Король Олдер недостаточно здоров, – хрипло сказал Верон. Он бросил взгляд на Найла. Даже сейчас они не хотели, чтобы церемония состоялась. Они хотели сохранить свою власть.
Я не могла позволить им взять все под контроль.
– Да, это так. Но ему могут помочь его приближенные. Замок уже вовсю готовится. Завтра со всего Тайна начнут прибывать гости. Чтобы снять все подозрения относительно законности моего положения, завтра вечером мы проведем церемонию, за которой последует бал. А объявление о смерти принца мы пока что отложим. Возможно, Ясновидящая в ближайшие дни узнает что-то еще, так что нам будет, чем поделиться с его подданными. Мы не хотим паники или каких-либо сомнений. Верно?
Я пристально посмотрела на каждого из них по очереди. Я показала им самую пугающую версию себя – моя магия, как и их страдания, наполнила комнату до краев.
Один за другим они стали вставать и кланяться. Я ликовала. С помощью Эвры я отменила атаку на беженцев и подавила восстание советников.
– Отлично, – твердо сказала я. – Эвра, пожалуйста, сделай все возможное, чтобы узнать больше о том, что случилось с принцем.
Когда она кивнула, я переключила свое внимание на Верона.
– Советник Верон, проинформируйте слуг на кухне об изменении планов.
Посылать его на кухню – это удар ниже пояса, но это было необходимо. Эти люди хотели меня предать. Я должна была показать им свою силу.
Его рот искривился, как будто он попробовал что-то отвратительное, но он все же кивнул.
Я повернулась к Берку.
– Советник Берк, я хотела бы поговорить с королем Олдером. Я знаю, что он нездоров, но это может быть мой последний шанс.
Берк окинул меня долгим, полным недовольства взглядом, но согласился.
И последнее. Я повернулась к генералу Дрисколл.
– Генерал, прошу вас проводить Эвру обратно в ее комнату. И пусть ваши солдаты прекратят сборы. Завтра вы не отправитесь в Винтерленд.
Она кивнула, и на ее губах появился намек на улыбку. Я приобрела еще одного союзника в своей борьбе за спасение королевства.
В последний раз благодарно кивнув Эвре, я вывела Берка из комнаты. Мы поспешили по коридору к королевским покоям.
– Что ты собираешься делать? – спросил он. – Король Олдер не сможет с тобой поговорить.
– Я знаю.
Под моей кожей сверкали молнии.
– Я просто хочу попрощаться. Не могу упустить этот шанс.
Берк позволил тыльной стороне своей ладони коснуться моей. На мгновение я обхватила его пальцы своими. К тому времени, как мы добрались до стоящих по обе стороны от двери короля Олдера стражников, нас разделяло несколько ярдов. Берк приказал им впустить нас.
Нас обступили огромные, покрытые выцветшими гобеленами каменные стены. Я услышала дребезжащий кашель. Его эхо, отражаясь от стен, обретало собственную жизнь.
На возвышении у дальней стены стояла массивная кровать, изголовье которой украшала замысловатая резьба с двумя гигантскими ястребами и прыгающим оленем. В центре кровати под несколькими одеялами лежало сгорбленное иссохшее тело короля. Он снова закашлялся, и на его губах появилась ярко-красная кровь.
Его окружали мужчины и женщины в белых одеждах. Я чувствовала в воздухе их магию.
– Я хотела бы попрощаться наедине, – сказала я мягко, но с железными нотками в голосе.
Маги, лица которых были измождены от усталости, подняли глаза на меня. Берк вывел их из комнаты. Прежде чем он ушел, я пробормотала:
– Скажи им, что сегодня и завтра их помощь не понадобится. У них все равно не осталось магии. Им нужен отдых, иначе они не принесут королю никакой пользы.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался? – спросил он.
– Я только на минутку, – ответила я. – Пожалуйста, подожди меня снаружи.
Он снова поймал мой взгляд, и у меня в животе разгорелся совершенно неуместный жар. Его густая борода была мягче, чем казалась со стороны. И его губы тоже. Когда его взгляд задержался на моих губах, к моим щекам прилила кровь.
– Вы отлично справились с советниками, Ваше Высочество, – сказал он своим грубым бархатным голосом. – Ты разрушила все их планы.
Я боролась с желанием подойти ближе, вдохнуть его запах, состоящий из аромата старых книг и лимона, кожуру которого он всегда держит в кармане, чтобы отгонять неприятные запахи.
Король Олдер снова слабо закашлялся. Вырвавшись из-под чар, я почти вытолкнула Берка из комнаты. У меня было не так много времени.
Когда я осталась наедине с королем, то опустилась на колени рядом с его кроватью и наклонилась, коснувшись лбом толстых одеял. Будто я здесь для того, чтобы молиться. Но моя сила не нуждалась в молитвах. Мне было нужно лишь дать ей выход.
Закрыв глаза, я провела руками по запястью короля Олдера, соединила нас. Он не вздрогнул и не издал ни звука. Его глаза были закрыты, а смерть стояла так близко, что я почти ощущала ее в воздухе над его головой. Магия людей в белых одеждах оставила следы – они уже долго оттягивали неизбежное.
Деньги и власть купили ему время, но они не могут его спасти.
Ну а я… ну, я дочь своей матери. А она была сильнейшей целительницей во всем Тайне.
Магия вспыхнула внутри меня и заструилась по моим венам. Это наполнило меня, воспламенило. Медленно, медленно, очень медленно я позволила ей расти и разрастаться. Я представила маму, ее мягкие волосы, мягкие руки. Она нежно касается меня, кладет руки мне на запястье, вот так. Она питает своей магией мои конечности, поднимая меня вверх. Спасая меня. Я закрыла глаза и, наполняя короля своей магией, представила, что мама стоит рядом.
Глава двадцать четвертаяЭвра
Генерал Дрисколл не говорила со мной всю дорогу до комнаты. Я тоже не знала, что сказать. Когда я смотрела на нее, то видела лишь кровь, рану, красный снег. Вряд ли бы она обрадовалась, если бы я сказала что-то вроде «рада, что вы не умрете».
– Ваша комната, Ясновидящая, – сказала она, когда мы подошли.
– Спасибо.
Я сделала неловкий реверанс, а она поджала губы и ушла, не сказав больше ни слова.
Тихо постучав, я толкнула дверь в комнату Хагана. В очаге горел огонь, но брата не было. Затем я попробовала зайти в комнату Тэм, но там тоже оказалось пусто. Где они? Мне вдруг начало казаться, что я не видела их очень долго и что с ними могло что-то случиться.
Сегодня так много всего произошло, и все, чего я хотела, это чтобы они были здесь. Хотела убедиться, что с ними все в порядке. Что эта часть моей жизни остается неизменной.
Я прислонилась к двери Тэм и стала размышлять, не отправиться ли мне искать их в конюшне. Но что, если они пошли за едой? Или гуляют в саду? Или… я отбросила другие, более пугающие возможности. Казалось, мне в голову всегда приходили самые ужасные варианты.
Возможно, Джанда сможет сказать, куда они пошли. С мыслями о том, что мне надо дернуть за шнур и позвать ее, я открыла свою дверь. Но зрелище, которое мне открылось, заставило меня остановиться на полпути. Хаган и Тэм вместе стояли перед камином. Они обнимали друг друга, и их тела были так близко, что они отбрасывали на пол всего одну тень.
Я могла бы решить, что это невинное, дружеское объятие или, возможно, утешительное объятие в момент тревоги. Но, заслышав меня, они отскочили друг от друга так, словно их поймали, а губы Тэм покраснели и распухли.
Мы пристально посмотрели друг на друга. Кажется, я не могла найти ни одной эмоции, за которую можно было бы зацепиться. Их было слишком много. Все это чересчур.
– Вот ты где! – воскликнул Хаган после неловкой паузы. – Твоя служанка сказала, что ты пошла в библиотеку, но мы тебя там не нашли. Мы уже начали беспокоиться.
– Да, – сказала я. – Вы выглядите очень взволнованно.
Лоб Хагана прорезали глубокие морщины. Казалось, он ждал, что на него вот-вот упадет топор.
Тэм прыгнула вперед и обняла меня так крепко, что я едва могла сделать вдох. Я не могла заставить себя ответить на объятия. Я – статуя. Я – сплошной лед.
– Мне так жаль. Я должна была тебе сказать, – прошептала она мне на ухо.
Хаган плюхнулся в одно из кресел у камина. Дневной свет медленно угасал, по стенам начали ползти тени. У меня были странные ощущения из-за того, что я, привыкшая просыпаться на рассвете, сегодня встала так поздно. Пока я стояла перед советом и говорила, что принц мертв, из меня словно высосали все силы.