– Не обещай мне, что так будет всегда, Тамсин. Ты не можешь мне этого обещать.
Она сделала глубокий вдох; по ее красным глазам я поняла, что она тоже плакала.
– Ладно. Никаких обещаний. Никаких «всегда». Но знай, что я буду здесь, с тобой, до самого конца, – она толкнула меня в плечо. – Хочешь ты этого или нет.
Вдалеке раздался еще один вой. За ним последовало эхо. Дрожа, я доела хлеб и сыр, которые мне навязала Тэм.
– Спасибо, – пробормотала я.
Дело было не только в том, что она рядом сейчас. А в том, что всегда была.
Мы продолжили путь.
– Как далеко? – спросила она.
Я закрыла глаза и сосредоточилась.
– Они все еще движутся, но уже медленнее. В нескольких часах езды отсюда.
Магия ясновидения больше не показывала мне видений. Вместо этого я ощущала присутствие солдат, словно привязанные к моей груди и натягивающие кожу веревки. Я просто следовала за ними.
Когда солдаты разбили лагерь, я вздохнула с облегчением. К наступлению темноты мы должны были их нагнать.
Мы почуяли запах их костра задолго до того, как увидели сквозь деревья его мерцание. Раньше мне нравился запах горящего дерева. Это был запах дома, нашей маленькой кухни и маминой стряпни. Но теперь это стало запахом ужаса, боли, смерти. Я никогда не смогу этого забыть. Каждый огонь, каждый факел будет напоминать мне, как моя семья сгорела дотла.
И что во всем были виноваты эти люди.
Мы с Тамсин охотились на них, как на оленей. Подошли с подветренной стороны. Тихие и смертоносные.
Мы заняли позицию, спрятавшись за маленькой заброшенной хижиной рядом с их лагерем, и обменялись долгим взглядом. Люди – не олени. И это будет убийством. Так же, как и то, что они сделали с моей семьей. Спустя мгновение Тамсин кивнула.
Прежде чем солдаты поняли, что происходит, Тамсин успела выпустить свои стрелы и убить двоих. Я начала целиться в человека в бордовой одежде и поняла, что это советник Берк – любовник Аннализы. Если раньше у меня и были какие-то сомнения в том, кто стоял за этим нападением, то теперь они отпали. Как раз в тот момент, когда я бросила нож, он начал убегать. Черт.
Солдаты все поняли. Они приготовились к бою. Вдруг все заполнил белый снег, и меня охватила паника. Я не могла их видеть и не понимала, могут ли они видеть нас.
Раздался скрежет вынимаемого из ножен меча. Движимая лишь инстинктами, я бросила нож. Мгновение спустя воздух наполнился криком. Был ли это советник? Мимо меня что-то просвистело; снег рассеялся как раз вовремя, чтобы показать стрелу Тэм, вонзившуюся в грудь солдата. Даже умирая, он бросился ко мне, размахивая мечом.
Я успела увернуться как раз вовремя. Но я не могла убежать от других фигур в черном. Трое солдат погибли, но осталось еще четверо, включая того, которого я ранила в плечо своим ножом. Советник достал свой собственный кинжал.
Чего бы я только не отдала за кинжал Хагана и за то, чтобы он сам был здесь и орудовал им. Мы с Тамсин были плохо подготовлены к рукопашному бою.
Один из солдат сделал выпад. Я бросила уже третий нож, и тот воткнулся ему в бедро. Он застонал, но не остановился и взмахнул мечом прямо над моей головой. Я сделала шаг назад, пытаясь бросить в него еще один нож.
Свист. Стрела. Он упал.
Я оглянулась на Тамсин как раз в тот момент, когда другой солдат бросился на нее, выбив у нее из рук лук. Я кинула нож прямо ему в горло. Он отшатнулся назад и упал в снег, поднимая в воздух снежинки.
Мое сердце бешено колотилось. Осталось два ножа и два врага. Тэм осталась без лука. Казалось, мир замер, окутав нас приглушенным, успокаивающим облаком снега и солнечного света.
Вдруг прямо передо мной появились темная борода и пронзительные глаза советника. Он нацелил свой изогнутый клинок мне в живот. У меня не было выбора, кроме как использовать свой метательный нож, как кинжал, и я вскинула руку, чтобы блокировать удар. Наше оружие встретилось с такой сильной вибрацией, что моя рука онемела до локтя. Прежде чем мужчина успел прийти в себя, я пихнула его другим локтем в живот. Он упал спиной в снег и запутался в своих бордовых одеждах, но это его не остановило. С беспощадной грацией он вскочил и ударил меня в подбородок. Моя голова откидывается назад, из глаз брызнули слезы.
Я замахнулась на него ножом, но он уклонился. Как мог простой советник двигаться с такой скоростью?
Перед моими глазами снова промелькнул его кинжал. Мой клинок ударился о его, но лишь замедлил его путь. Его кинжал задел мою руку, и я прикусила губу, чтобы не закричать.
Он не мог победить так легко. Не с кровью моей семьи на его руках. Я выпустила на волю ярость пинков и ударов, двигаясь вперед, ища лазейку. Мой нож должен был оказаться в его сердце. Он должен был получить по заслугам.
Мою руку обжег еще один порез, но вот он упал назад, задыхаясь от усталости. Еще один быстрый удар, еще один поворот и пинок, и – вот он. Мой шанс.
Я выставила нож вперед.
Позади меня Тамсин прокричала мое имя.
Мир остановился. Я не могла сложить вместе все кусочки происходящего. Свист – как у летящей стрелы. Рев – угрожающий и дикий, как у нападающего животного. Удар в бок. Вспышка золота.
Все ясно, и все в тумане.
Моя рука, покрытая теплой кровью, и холод ледяного воздуха.
Нож советника, вошедший в мою плоть.
Я споткнулась и упала на колени. Тэм. Где она?
Оставшийся солдат лежал на земле под вздымающейся массой золотистого меха и зубов. Стрела Тэм вонзилась прямо в плечо этого огромного создания. И Тэм…
Разинув рот и с пустыми руками, она стояла, уставившись на волка. Волка из моих видений. Не образ, не символ какого-то надвигающегося зла. Сам волк и был угрозой. И он оказался здесь.
А затем, как и в моих видениях, меня полностью поглотила тьма.
Глава тридцать третьяАннализа
В башню замка ударила молния. На улице бушевала метель. Фонтан во дворе замерз, несмотря на поддерживающее его заклинание.
Природа победила.
Прошла почти неделя с тех пор, как Берк уехал, и от него до сих пор не было никаких известий. И волков никто не видел. Мои секреты – это открытые раны, которые неизбежно начнут гноиться и гнить. Моя магия – это гора, занимающая всю мою жизнь.
Завтра состоится моя коронация.
Платье, которое король Олдер заказал для моей с графом Орлайтом свадьбы – еще до того, как мне сообщили о моей же помолвке, – будет моим платьем на этой церемонии. Возможно, мои подданные увидят в этой белой пышности символ надежды. Во всяком случае, для меня это было именно так. Я могла бы носить это платье в Мааденвелке рядом с мужем-волком, зная, что как только мы останемся одни, его челюсти сомкнутся вокруг меня. И это платье стало бы лишь оберткой тела, на которое он мог заявить права.
Теперь я сама предъявляла права.
Я слегка размялась, проверила, как сидит платье.
– Осталось всего несколько штрихов, Ваше Величество, – сказала швея с полным ртом булавок. Она слегка подтянула лиф и наметила новую длину подола.
Я смотрела на свое отражение в колеблющемся свете свечи. Завтра я стану королевой.
Я продолжу исправлять ошибки, тот вред, который Тайну нанес король Олдер. Пошлю солдат защищать маленькие деревни от разбойников. Снижу налоги, чтобы семьи не были доведены до отчаяния. Найду советников, которые будут заботиться о королевстве, а не о своем собственном богатстве. Таких, как Берк.
Где он? Нашел ли он ее?
Когда я уже снимала платье, у двери раздался какой-то шум. Швея забрала у меня тяжелую ткань. Я набросила поверх сорочки халат как раз в тот момент, когда в комнату вошла Сибилла.
– Внизу, во дворе, – сказала она, задыхаясь. – Вы должны пойти.
Я быстро переоделась и поспешила следом за ней. Она больше ничего не сказала. Я решила, что она вообще не знает, что случилось, лишь что меня там ждут.
Мне было нетрудно представить себе разные варианты: толпа, которая узнала правду; Верон с готовыми к мятежу генералами; богатый принц, приехавший свататься к новой королеве.
Я молилась, чтобы это были Берк с Ясновидящей, но я совсем не была готова увидеть его, окровавленного, верхом на лошади. Одного.
Где его люди? Где Эвра?
– Отведи Берка в его комнату. Позови советника Холлидея, – быстро сказала я. Как только Берк услышал мой голос, его опухшие, темные глаза уставились прямо на меня.
– Ваше Высочество… – начал он, а затем без чувств упал на окровавленную гриву своей лошади.
– Снимите его, снимите! – закричала я. Все засуетились, и конюхи сняли его с седла. Они сцепили руки в замок и уложили на них Берка. С бешено колотящимся сердцем я пошла за ними. Он все еще дышит? Куда его ранили? Пламенная, нетерпеливая магия наполняла меня до самых кончиков пальцев. Я хотела прикоснуться к нему, залечить раны. Я хотела подарить ему то же, что когда-то подарила мне мама.
Но вокруг было слишком много людей, коридор слишком тесен, а я вся тряслась от страха. И все же…
Мы добрались до его покоев. Мужчины опустили его на кровать. Советник Холлидей был здесь вместе с несколькими другими целителями. Они расстегнули рубашку, и я увидела кровь. Много, очень много крови.
– Что с ним случилось? Все очень плохо? – спросила я.
Я встала рядом с кроватью и потянулась к его руке, но Холлидей оттеснил меня в сторону. Берк не приходил в себя.
– Ножевое ранение, – сказал Холлидей. – Прошу вас, Ваше Величество. Вы должны освободить для нас место.
Мне хотелось кричать: «Нет! Я сама его излечу! Я спасу его!» Но я не могла. Боже, я не могла. Потому что тогда они узнали бы то, чего не должны были знать.
Я отступила на шаг, два назад. Но я не могла отвести взгляда от пепельного лица Берка, от его окровавленной груди, от попыток целителей остановить кровь. Как он вообще ехал на лошади с такой раной? У меня чесались руки. Мне нужно было прикоснуться к нему, исцелить его. Я не могла позволить ему умереть.