— Что случилось, Ферлин, вы как?
— Не могу объяснить, сэр… Пока не могу… Это не страх, это…
— Инстинкт самосохранения?
— Да, точно. Именно так. Это как прыжок в сторону, когда на тебя мчится грузовик.
— Понимаю, Ферлин, так говорили и другие испытуемые. Могу дать вам подходящую настройку — убедите себя, что автомобиль ненастоящий. Он проедет сквозь вас и ничего не произойдет, понимаете?
— О да, сэр, знакомая настройка. Я помню эти ассоциации.
— Вы должны это помнить, это курс маскировки. Если противник в паре шагов от вас, это еще не значит, что он вас видит.
— Да, точно, очень похоже. Я попробую еще раз, сэр.
И они попробовали снова, а потом еще и в конце концов Ферлин научился пропускать этот взгляд сквозь себя, хотя чувствовал себя потом скверно.
— Знаете, сэр, такое ощущение, как будто внутри кто-то ковыряется хирургическим инструментом, — признавался он после тренировочных сеансов.
— У вас же было ранение, я помню.
— Думаете, с этим связано?
— Предыдущие ученики также вспоминали многие полузабытые проблемы, так что пока все узнаваемо.
На пятый день занятий во время просмотра записи сеанса Ферлин чувствовал себя удовлетворительно и даже ощутил желание поскорее заняться обучением.
— Знаете, сэр, у меня после этих тренировок появилось странное чувство, — сказал он вечером, когда они обсуждали очередную тренировку.
— Какое же?
— Как будто я сосуд, который требует наполнения.
— То есть вы полностью готовы?
— Полагаю, что готов, сэр.
— Значит, завтра и приступим.
— Тогда я пойду лягу на полчаса раньше, ничего?
— Разумеется. Вам нужно набраться сил.
Ферлин ушел к себе и даже сам удивлялся тому, насколько был спокоен перед столь серьезным испытанием, ведь он знал, чего это стоило добровольцам.
Ночь пролетела быстро, снов не было. Утром он открыл глаза за полминуты до звонка будильника и пошел умываться.
Мыслей не было, ощущения казались приглушенными.
После зарядки Ферлин спустился к кабинету Торна, и они вместе отправились на сеанс.
Обычно капитан поддерживал беседу, чтобы расслабить Ферлина, но в этот раз он видел, что это лишнее. Ферлин бы сосредоточен, спокоен и ни в чьей помощи не нуждался.
Когда они пришли в лабораторию, он привычно занял место на стуле, за ним закрыли толстую дверь и сразу, без предисловий, включился экран и начался сеанс.
Новое состояние, в котором находился Ферлин, помогло ему сразу вступить в контакт с призрачным, и изувеченное лицо уже не казалось ему таким отталкивающим. Кажется, на нем даже отражались какие-то эмоции.
Потом Ферлин начал слышать слова.
«Бомбардир… пламя… бомбардир… пламя…».
Лицо призрачного вдруг выправилось, стало симметричным и он внятно произнес:
— Тебя ранило осколками бомбы, а не снаряда. Там высоко был бомбардировщик, но ты не знал этого и запомнил только огонь.
— Зачем ты говоришь мне это? Сейчас в этом уже нет никакого смысла.
— Твое сомнение, связанное с ранением, мешало говорить с тобой, теперь тайна открыта и блок ликвидирован. Мы можем общаться лучше.
— Ты хочешь что-то передать мне?
— Да… Я знаю, что вы многое узнали о… семи планетах. Я не хочу, чтобы вы навредили им.
— Мы не навредим, мы только хотим выжить.
Ферлин почувствовал, как по ногам пробежал сквозняк, он повернул голову и увидел Торна. Тот стоял у открытой дверцы и ждал, когда Ферлин его заметит.
— Вы в порядке?
— Да, сэр. А разве все уже закончилось?
— Закончилось, Ферлин, вы можете выходить.
— Я думал, это продлится дольше, я едва успел разобрать пару фраз…
— Вы пробыли здесь четыре часа.
— Правда?
Ферлин выбрался из камеры и огляделся с таким видом, будто ничего не узнавал.
— Я даже не заметил, как быстро пролетело время.
— Это нормально, пойдемте, теперь вам нужно поспать.
94
В следующий раз Ферлин очнулся у себя в комнате, на кровати. Рядом на стуле сидел капитан Торн, а за небольшим столом медик, имени которого Ферлин не знал.
— Ферлин, вы в порядке? — спросил капитан, увидев, что тот открыл глаза.
— Да, сэр. Я, наверное, проспал несколько суток?
— А что, есть такое ощущение?
— Да, есть.
— На самом деле вы спали всего семь с небольшим часов. Сейчас поужинаете и можете спать дальше.
— Нет, я совсем не голоден, — отказался Ферлин и сел, с удовольствием ощутив босыми ногами теплый пол. — Я хочу вам кое-что показать, сэр. Мне кажется, я научился одной интересной вещи.
— Хорошо, если вы в порядке, одевайтесь и мы спустимся в мой кабинет. Я распоряжусь, чтобы туда подали ужин — вашу любимую рыбу.
Спустя пару минут они уже шагали по лестничным пролетам, и Ферлин по-прежнему ощущал себя лишенным каких-то переживаний и эмоциональных оценок. Да, он помнил, с каким волнением воспринял известие о необходимом контакте с призрачным, особенно «в гарнире» с перечисленными потерями процесса обучения, но теперь все это было позади.
Когда они пришли в кабинет, на столе в закрытых пластиковых коробках уже стоял ужин Ферлина.
— Может, сначала поедите? — соблюдая формальности, предложил Торн, но Ферлин снова отказался и потребовал лист бумаги.
Торн исполнил его просьбу и подал ручку. Ферлин посидел за столом пару минут, глядя на чистый лист и авторучку, а Торн находился напротив, с трудом подавляя волнение. Он чувствовал, что сейчас должно произойти что-то особенное, однако Ферлин все сидел, глядя на стол.
— Дайте еще один лист, сэр, и еще одну авторучку.
— Пожалуйста, друг мой, — и Торн подал Ферлину еще один комплект.
Тот положил листы рядом, взял авторучки в обе руки и начал ими одновременно писать, быстро выводя операторы одной и другой рукой. Поначалу Торну показалось, что Ферлин выписывает обеими руками одни и те же операторы, но потом он понял, что ошибся, тот писал одинаковое количество знаков, но они были разными.
Не успел капитан прийти к какому-то выводу, как Ферлин закончил писать, использовав всего по полстранички на каждом листе.
— Это все?
— Да, сэр, — кивнул Ферлин, пододвигая Торну оба листка.
— И что же это?
— Я должен был написать отчет, я его написал.
— Ага, — произнес Торн, сравнивая написанное слева и справа. — А скажите, Ферлин, имеет значение, какой лист справа, а какой слева?
Ферлин на мгновение задумался и сказал:
— Нет, сэр. В смысле, что если учиться двухстороннему письму, то поначалу будет непонятно, но те, кто уже освоил, смогут прочитать в любом порядке, главное, чтобы листков было два. Это как аудиозапись, можно слушать в привычную сторону, а можно включить задом наперед и, потренировавшись, все равно понять, что говорят.
— Хорошая аналогия, Ферлин. Спасибо, — сказал капитан, продолжая рассматривать написанное. Что-то он схватывал, пытаясь накладывать одно на другое, и у него даже возникали какие-то осмысленные ассоциации, но это пока был предел его возможностей, хотя он и пытался обучаться этому самостоятельно в течение последних месяцев.
— К счастью, у нас есть программа «оверлок», — сказал он и, поднявшись из-за стола, подошел к стоявшему на отдельном столе прибору, после чего засунул в сканер оба листка, нажал пару кнопок и вернулся за стол.
— Программа, конечно, еще далека от совершенства, она может использовать лишь самые простые операторы, однако это уже шаг к пониманию и написанию трехмерных знаков. Подождем, расшифровка займет не менее получаса, а вы пока поужинайте.
Ферлин так и сделал. Он перебрался за журнальный столик и, вскрыв коробки, почувствовал приступ голода. Торн не стал ему мешать, сделав вид, что занят какими-то старыми отчетами.
— Хорошая рыба, сэр, вы сами выбирали?..
Торн не ответил, и Ферлин продолжил ужин. Когда дошла очередь до третьего, он вскрыл цилиндрический контейнер и обнаружил стакан горячего какао.
— Вообще-то я не пью какао, но раз уж все остальное подобрано удачно, сделаю сегодня исключение.
Ферлин сделал несколько глотков и, в общем, остался доволен. Потом вытер губы салфеткой и вернулся к столу, после чего Торн поднял голову и, убрав бумаги в стол, спросил:
— Ну как вам рыба, Ферлин? Это я сам решился выбрать, хотя вы раньше пробовали другую.
— Отличная рыба, сэр. Я сразу это отметил и спросил, сами ли вы ее выбирали, но вы не ответили, видимо, читали очень важные отчеты.
— Что значит не ответил, Ферлин? Я смотрел второстепенные бумаги, лишь бы не мешать вам ужинать, и был весь во внимании — вы ничего не говорили.
— Ну как же? — слегка растерялся Ферлин. — А про какао? Я сказал, что не очень его люблю, но сегодня все так вкусно, может, и какао…
В этот момент раздался щелчок и прибор начал распечатывать расшифрованную информацию. Листки, как из пулемета, выбрасывались в лоток один за другим, пока не раздался еще один легкий щелчок и звуковой сигнал, сообщающий, что работа сделана.
— Так-так, сейчас посмотрим.
Торн выскочил из-за стола, забрал пачку листов и тотчас их пересчитал.
— Двадцать восемь штук, Ферлин! — сообщил он, возвращаясь за стол. — Сейчас посмотрим, что вы тут наваяли — вы и наша программа «оверлок».
И Торн начал быстро просматривать листки, отбрасывая их Ферлину.
— Читайте, сверяйте с тем, что хотели написать и что получили.
Ферлин стал читать и сразу увидел множество ошибок. Программа переводила несколько упрощенно, видно было, что ей не хватало данных, хотя понять смысл написанного было можно.
— Ну что же, Ферлин, по-моему, эксперимент удачный. Машина разобралась в ваших операторах, она совершенно точно поняла, что имеет дело именно с трехмерным письмом, но пока у нас недостаточные архивы, а вы, дорогой Ферлин, — тут Торн не сдержал довольной улыбки, — изъяснялись на очень сложной грамматике. Это замечательно. А теперь о вашем ужине…
Торн выдвинул ящик стола и достал обычный с виду «краб» — устройство для связи, которое легко закреплялось на голове, однако у этого вместо одного микрофона имелось целых четыре.