И гость улыбнулся, пожимая крепкую руку савояра.
— А я Ферлин Кокс, гражданский специалист, поэтому никаких званий.
— А это? — указал Штоллер на длинный кофр, в котором без труда угадывалась тара для перевозки спецоружия.
— Гражданские специалисты бывают разными, Марк, — заметил Весник. — С чего начнем, мистер Кокс?
— Давайте прежде разберемся с багажом, — сказал тот и, поставив кофр к стене, открыл замок одного из чемоданов. Сверху в нем оказался солдатский баул средних размеров. Его Ферлин вынул и поставил рядом с оружейным кофром.
— Это моя сумка с вещами, а остальное — новые блоки к вашей радиостанции.
— Очень кстати! — обрадованно произнес Весник и начал распаковывать новую аппаратуру. — «Оникс», Ларри! Они все же прислали нам «оникс»! Я уж думал, мы его никогда не увидим!
— Это отличный подарок, — подтвердил майор Горн и, подойдя к Веснику, погладил блестящий блок, о котором они столько мечтали.
— А что в другом ящике? — спросил Весник.
— Какие-то детали, я точно не знаю. В последний момент из службы техснабжения притащили, сказали, что вы за них все уши прожужжали.
Переглянувшись, Весник с Горном бросились к чемодану и, открыв крышку, замерли пораженные.
— Поверить не могу, — произнес Весник.
— Да, сегодня настоящий праздник, — согласился Горн.
— Что там? Что? — не утерпел капрал Штоллер, стараясь заглянуть через их головы. — Ух ты, это турбины для «стрейлисов»? Я прав?
— Ты прав, Марк, но тут не только долгожданные турбины, а еще и прицельные блоки!
— Электронно-оптические!
Видя неподдельную радость на лицах испытанных вояк, Ферлин улыбнулся. Неизвестно, сколько бы еще они ждали этих обновок, если бы не его миссия, которая требовала дополнительной поддержки.
Когда все гостинцы были извлечены и расставлены по углам до завтра, все четверо уселись за стол с картами и смогли, наконец, перевести дух и собраться с мыслями.
— Самое странное из всего, что связано с вашим визитом, мистер Кокс, это приказ разместить вас на постоянной основе, — признался Весник. — Мы ведь в основном занимаемся снабжением агентуры. У нас никто не задерживается.
— Да, я знаю. Но я надеюсь, что свою работу мне придется делать неподалеку.
— Вы расскажете нам об этом позже?
— Да, немного осмотрюсь…
— Вы можете прямо сейчас отправиться в гостевой кунг. Там все условия — душ, туалет, хорошая звукоизоляция и вам никто не помешает. Капрал проводит вас.
— Спасибо за такую роскошь, полковник, но у меня к вам еще одно дело. Думаю, я могу подтвердить личность двоих из четырех членов вашего коллектива, на которых вы отправляли запрос в центр.
— Вот как? — удивился Весник и переглянулся с Горном и Штоллером.
— Нам это очень бы помогло, мистер Кокс. Эти ребята отличные специалисты, а мы, по известным причинам, не можем использовать их на полную катушку.
— Я понимаю.
— Чьи же личности вы можете подтвердить? — спросил Горн.
— Лейтенанта Хирша, я знаю его и встречался с ним. И капрала Стентона, его я знаю еще лучше, мы знакомы много лет.
— Сэр, вы сказали — много лет, но ведь он очень молод, — заметил Штоллер.
Ферлин улыбнулся.
— Да, ему немного лет и я знаю его с детства. Джек Стентон жил неподалеку, мы были соседями.
— Ни-че-го себе! — произнес пораженный Весник. — Разве такое бывает?
— Признаюсь, я выбрал вашу базу еще и потому, что здесь служит мой земляк и его командир лейтенант Хирш. Они настоящие мастера своего дела, и я заранее рассчитывал на их помощь.
— Так что, прямо сейчас их вызвать? — спросил Штоллер, поднимаясь со стула.
— Не нужно, завтра утром я сам нанесу им визит, и закроем эту тему.
— Хорошо, мистер Кокс. Просто замечательно. Если вы подтвердите личности Хирша и Стентона, это автоматически легализует у нас и Шойбле, а вот полковник Веллингтон, что про него известно?
— Я старался навести справки и относительно Веллингтона, но это оказалось очень сложно, поскольку он находится на службе уже лет тридцать и всякий раз его деятельность была прикрыта спецотделами и спецпроектами внутри СГБ. Эти проекты открывались, потом закрывались, потом передавались, перемешивались. Где-то агенты оставались без связи и самоконсервировались, где-то исчезали и агенты, и сами руководители проектов. Единственное, что я могу подтвердить, так это его опыт, а вот лояльность…
— Вот и мы остановились на той же позиции, — сказал Весник. — По нему видно, что он битый и даже немного странный. Понятие свои-чужие у таких субъектов полностью деформированы.
— А чем он занимается сейчас?
— Мы решили отправить его на задание, — сказал Горн. — Причем по рекомендации вашего, я надеюсь, подлинного Джека Стентона.
— И что Веллингтон?
— Судя по его радиограммам, он практически готов к выполнению задания.
— А что за задание?
— Мы поручили ему уничтожить вражескую базу.
— В одиночку? — улыбнулся Ферлин.
— Там уж как получится. Деньги у него есть и он заверил нас, что этого достаточно.
99
Завтрак вышел так себе и это определило настроение Шойбле, Джека и даже Хирша, который в этих условиях не всегда отличал гречку от чечевицы и если дело не касалось овсяного печенья с молоком, вовсе избегал разговоров о еде.
— Этот соус, если его можно назвать соусом, все испортил, — сказал Шойбле, ложась на койку. Он все еще чувствовал во рту этот странный привкус. — Это похоже на сублимированный жир.
— Это похоже на прогорклый маргарин или даже подгоревший кожаный ботинок, — сказал Джек.
— Это был казеиновый клей… — неожиданно высказался Хирш, и Джек с Шойбле переглянулись.
— Ты чего это? — спросил Джек, садясь на кровати.
— Ничего не происходит, Джек, мы сидим здесь и ничего не происходит.
— Опять началось, — вздохнул Шойбле, тоже садясь и поглядывая на Джека. Им опять предстояло придумать какой-то ход, чтобы вывести их товарища из этого состояния.
Иногда на Хирша накатывало и он мог часами лежать с открытыми глазами и смотреть в потолок. Шойбле даже утверждал, что лейтенант при этом не моргал, но Джек и сам Хирш в это не верили.
— Тед, ну ты не прав, тут постоянно что-то происходит. Прилетают корабли, норзы накатывают начиненными взрывчаткой машинами, вы с Джеком недавно хорошо отбились от четырех «гассов», девки у вас были. Да тут приключений на целый год вперед, а ты говоришь, ничего не происходит.
— Я не об этом, Петер. Я о перспективе. Эта база стояла на месте лет двадцать, наверное, теперь переехала и еще будет стоять тут двадцать лет. Даже если получится уцелеть, что мы тут будем делать? Я, между прочим, хотел после контракта гражданскую жизнь начать, у меня на счету хорошие деньги, мозги встали на место по сравнению с тем, каким я был лет в двадцать. Я бы женился, честное слово. А здесь что? Вы хоть представляете, где мы находимся? Представляете, насколько далеко это от Большого сектора? Мы здесь никому не нужны и никому до нас нет дела.
В дверь постучали.
— Вот какой хрен тебя за язык тянул, Тедди? — покачал головой Шойбле. — Вот стопудово пришел старшина Корвакс тащить нас на какое-нибудь пиление дров или таскание воды. Открой, что ли, Джек…
Джек легко поднялся и пошел открывать. Он щелкнул задвижкой, распахнул дверь, и первое мгновение ему показалось, что он спит. Так и раньше бывало, когда они после завтрака возвращались в домик, заваливались на кровати и засыпали на полчасика, а потом бодренькие отправлялись по делам — в парк или на хозработы. И часто во время этой дремы он видел сны, например такие, как этот — будто Ферлин приехал к ним в гости, как тогда в роту Хольмера.
— Джек, ты что, не рад меня видеть?
Джек постоял еще немного, раздумывая.
— Ферлин, а ты мне не снишься?
— Нет, Джек, я пришел наяву.
— А может, ты мне кажешься? Тут последнее время такие видения накатывали, что я до сих пор об этом думать опасаюсь.
— Так я войду?
Не дожидаясь ответа, Ферлин шагнул в прихожую и обнял Джека, и только тогда тот понял, что это не сон. Он облегченно вздохнул и, отстранившись от Ферлина, сказал:
— Знаешь, ты приехал очень кстати.
— Я всегда появляюсь кстати, Джек Стентон, разве не так?
— Да с кем ты там разговариваешь?! — раздраженно крикнул Хирш, которому не нравилось, что все прекратили обсуждать его состояние.
— Со мной он разговаривает, Тедди! — объявил Ферлин, заходя в комнату.
— Ферлин?! — поразился Хирш, тотчас поднявшись — его хандры как не бывало. Они с Ферлином крепко обнялись, и у лейтенанта даже проступили слезы.
— У нас тут вообще-то в тапочках ходят, — пробурчал Шойбле и поставил рядом с Ферлином гостевую пару.
— Извините, господин сержант, я сейчас же переобуюсь.
— Да ладно, Ферлин, проходи так! — стали подталкивать его к столику Джек и Хирш, но гость все же переобулся и поблагодарил Шойбле.
— Спасибо, так значительно удобнее.
— А то! — улыбнулся Шойбле. — Я вам сейчас чайку организую, мы хоть и живем как дикари, но кое-какие господские привычки еще остались.
Пока Шойбле хлопотал насчет чая, Ферлин осматривался, в то время как Джек с Хиршем сидели с восторженными улыбками на лицах и во все глаза смотрели на Ферлина.
— Хорошо обжились, обстановка военная, но уютненько.
— Это я стараюсь!.. — выскакивая из угла с кипящим чайником, похвастался Шойбле. — Вот и чаек, только конфетки у нас не очень, бессрочного, так сказать, хранения.
— Тогда это тоже кстати будет, — сказал Ферлин и достал из кармана две толстенные плитки мармелада.
— Ох ты! Это я люблю! — воскликнул Шойбле и принялся вскрывать упаковку.
— Прямо с Большой земли, как у вас тут принято говорить. Ну расскажите мне, как вы тут оказались?
— Сначала расскажи, как ты тут оказался, — возразил Джек.
— Он на корабле вчера прибыл, чего не понятно? — набивая рот разноцветными кубиками, сказал Шойбле.