— Слушаю! Нет-нет, говори, раз начал. Говори!..
В этот миг я действительно пожалел о сигаретах с героином. Чего еще нужно? Пустой пляж, солнышко, рыжая спортсменка, мечтающая, чтоб ее трахнули.
Лотос…
Много ли сыра человеку требуется? Правда, друг Джимми-Джон?
[…………………………..]
— …Почти угадали, Тимми, почти угадали. На самом деле я старше вас, скоро юбилей — полвека. В восемнадцать — чемпионка Латвийской ССР, в девятнадцать — три мировых рекорда, в двадцать — чемпион мира. И все! Вы намекнули, что бывшие спортсмены ведут себя неадекватно, да? Думали, я спилась или на иглу села? Спилась бы, наверно, если бы могла. Не успела… Я ничего не успела, Тимми! Через месяц после чемпионата, того самого, мирового, разбилась. На обычной тренировке, совершенно случайно, нелепо. Какая-то глупость, даже не успела сообразить. Перелом позвоночника… Слава богу, вы не знаете, что это такое! Могу говорить, могу немного двигать руками. Могу… Могу видеть сны. И так — почти тридцать лет. Первый файл от Джимми мне прислали полгода назад. Mo11.jpg, один из самых простых. Стадион, беговая дорожка, рядом еще теннисный корт. В первый же день… В первую же ночь не выдержала — истерика, нечто страшное, невозможное. Представляете — истерика во сне! И тут появился Джимми, не сам, конечно, запись. Стали обмениваться письмами, даже перезваниваться, он подарил мне картинку с морским берегом, а две недели назад пригласил сюда. Знаете, Тимми, я чуть не заказала ему файл с тремя голодными мужиками в запертой комнате! Но потом поняла — сойду с ума. Секс — не только воображение, это весь человек. А если почти весь человек — недвижная, бесчувственная туша… Не шокирую, Тимми? Вид у вас, словно вы и вправду только-только школу закончили! Джимми обещал: все наладится, придет само собой, я просто должна привыкнуть к новому… новому телу, к новому миру. Да вот не налаживается. А вы зачем тут, Том Тим Тот? У вас тоже все на лбу написано, для вас придуманное Джимми — забавная игрушка, безопасный наркотик. Нет, не игрушка, Тимми! Это страшно, страшнее наркотика, куда страшнее. Только деваться мне некуда, вот беда. Об одном мечтаю — умереть во сне, где-нибудь здесь, а еще лучше — в небе. Не отворачивайтесь, Том Тим Тот, я еще живая!.. Слушайте, только сейчас поняла! Вы летаете… ПРОСТО летаете? Тимми, Тимми, научите, а? Я же всю жизнь мечтала, потому и планеризмом занялась!..
[…………………………..]
50. ПРЕЗЕНТАЦИЯ(Rezitativ: 0’49)
— Так вы Том Тим Тот?
И как ответить? Вариантов не слишком много.
— Он самый. С кем имею честь?
Знакомая веранда, знакомый столик, три шезлонга вокруг, в графине, как и прежде, нечто желтое. А вот Акулы нет. Вместо него…
— Бобби… Просто Бобби. На блядей не обращайте внимания. Эскорт от Джимми!
…Мальчишка лет шестнадцати, чуть полноватый, черная грива до плеч, на пухлых губах улыбочка, в левой ноздре — серьга. Майка, шорты, сандалии…
И две девицы в шезлонгах — негритяночка с китаяночкой. В ярких купальниках, с цветами в хитрых прическах.
Эскорт.
— А ну, брысь! Падайте, Том Тим!.. Рыжая — тоже из местных?
Я оглянулся. Мирца наивно моргнула, радостно заулыбалась…
Понял.
— Эскорт. От друга Джимми-Джона.
Взгляд нежданного гостя замер, посерьезнел, пухлые губы дрогнули.
— А у вас есть вкус, Том Тим! Или это Джимми так расстарался? Уступите на часок? А то мои… Сами видите!
Что именно, не пояснялось. По мне, телеса как телеса, не хуже, чем в mo14.jpg. И не лучше. Разве что программа чуть другая.
— Не выйдет! — Я упал в освободившийся шезлонг, блаженно потянулся. — У меня — программа-летчик, Самолеты, планеры… Еще вертолеты, кажется. Хотите трахнуть автопилот, Бобби?
Пухлый палец нерешительно коснулся носа. Замер.
— Пожалуй, нет. Предпочитаю обычных блядей. Девочки, ко мне! Место!..
…Негритяночка слева, китаяночка справа, Бобби, само собой, в кресле, словно султан турецкий. Мирца тоже присела — прямо на циновку. Отвернулась…
— Так вы, Том Тим, книжку накатали? Про эту, как ее? Во! Гипносферу?
Началось! Говоря акульими словами, презентация.
Мало чего просек, да и не важно. Каждому по планете, класс! Чего хочешь, то и вороти!.. Хе! Я себе такой дворец отгрохаю…
Я покосился на рыжую, та еле заметно дернула губами. Гипнотелепатия ни к чему, без слов понятно. У нас с ней все на лбу написано, у этого — зубилом выбито.
— А еще Джимми обещал, что можно кого угодно скопировать, если фотка будет и запись голоса. Представляете?
— Вполне, — не выдержал я. — С кого начать думаете? С жены соседа — или с самого соседа?
Захохотал, загоготал, забулькал… А смех не спрячешь — как и взгляд! Не шестнадцать тебе, Бобби, совсем не шестнадцать.
— А почему не Мэрилин Монро? Она, правда, фригидной была, так поправим. Хе-хе! Представляете, Том Тим? Вот картотеку завел, подбираю.
— Но они — не люди! — поразился я. — Не настоящие люди. Внешность и голос — еще не все.
Его брови поползли вверх.
— Как? Я чего, разговаривать с ними стану? А понадобится настоящая… Ну там, потрепаться по-умному, прежде чем в пасть дать… Заплачу любой профессорше, будь ей хоть сто лет. На картинку поглядит, от нее не убудет. А еще лучше студенточку найти, скажем, с ребенком, чтоб деньги нужны были. Во класс! Она ночью мужика своего обнимает, губами от счастья шевелит… Он и не подозревает ни хрена, приколись! А лучше, чтоб и он на картинку поглядел. Фэйсы им разные нарисовать, голос тоже разный. И по очереди, чтобы видели… А еще его можно тоже бабой сделать!..
«Фэйсы!» Сбоит программа-переводчик, сбоит! Или ей, бедной, просто деваться некуда? А в целом, ясно. И не в целом — тоже.
Встал, подмигнул Мирце. Рыжая кивнула, тоже поднялась.
— У вас, Бобби, все впереди. Скучать не будете.
— Уже уходите? — Турецкий Султан явно удивился. — А-а, понял, автопилот смазать пора! Во все, хе-хе, щели… Да и я пойду. Там, говорят, речка, искупаюсь, а то жарко чего-то… Эй, сучки, подъем!
Китаяночка, негритяночка… Бобби довольно ухмыльнулся, взял девиц за уши.
— Ничего мяско! А главное, что ни делай — ни хрена не будет… Н-на!
Крик — негромкий, полный боли. Я не успел даже охнуть, а китаяночка уже сползала на землю, прижимая руки к животу. В узких глазах блестели слезы.
— Вот тебе, сука! Вот тебе! Так вам всем, блядям!.. Подошва врезалась в лицо. Уже не крик — стон. Кровь хлынула из носа, из рассеченной брови…
— Получай!..
Мирцу я все-таки успел схватить за плечи. В последний миг.
— Не надо, Бобби. Мой эскорт — не только летчик. Личная охрана — реакция на всякую опасность. Может, и не убьет, но болеть будет долго.
— Она? — Султан покосился на рыжую, сплюнул. — Такая сопля?
Я развел руками:
— Бьет один раз — зато по яйцам. Промахивается редко.
— Правда?
Бобби ткнул пальцем в нос, хмыкнул.
— Надо и себе завести. Ну чего, Том Тим, до встречи? Пойду поразвлекаюсь. Сучки, за мной!..
Негритянка радостно улыбнулась. Та, что лежала на земле, попыталась встать, застонала…
[…………………………..]
— Я бы его убила, Тимми. Жаль, ты не дал!
— Не убила бы. Самое худшее — проснулся бы гад с головной болью. Мы не дома, Мирца! И урод этот не дома. Думает, что бьет девушку, а лупит сам себя, понимаешь?
— Может, и понимаю… Теперь даже у себя, в моем файле, буду представлять, как совсем рядом…
— А разве в нашем мире иначе? Но мы живем, не сходим с ума. Во всяком случае, не все. Ты до сих пор еще не поняла, Мирца, мы не в компьютере, у нас нет шлемов на головах, мы не стоим на дорожках. И наркотики тут ни при чем. Ты права, все вокруг — совсем не игрушка. Мы в иной части Вселенной, в другой точке Сферы, но этот мир реален. Искусственное тоже реально, правда? Тебе… Нам надо не прятаться, а просто жить. Жить — не ждать смерти. Джимми-Джон прав. Только тут… И еще в таком мире можно ПРОСТО летать!
— Это ты прав, Тимми. Я читала твой «Гипнономикон».
— Ерунда, его я не писал! Просто оказался в картинке, файл mo8.jpg…
— Знаю, Джимми объяснял. Когда ты смотришь на картинку, мир, куда ты попадаешь, становится твоим. Даже не так — он и есть ты. Самое яркое в тебе, то, о чем постоянно думаешь, легко записать, привести в систему. Не у всех получаются книги, у меня, например, написалась инструкция по обучению планеристов. Только не смейся!..
— Какой уж тут смех! Выходит, мистер Хайд поспособствовал? Не думал, что он такой теоретик!
— Мистер Хайд? А кто он?
[…………………………..]
…Белые пятна облаков поверх нечетких контуров континентов. Прямо в центре — зелено-бурая Европа, снежное пятно лежит на Германии, сползает к итальянскому сапогу. Над темно-синим Средиземноморьем ясно, вода блестит, еле заметно отсвечивает, отражая солнечный свет. А над желтой Африкой — снова тучи, огромная белая спираль закрывает Сахару, тянется к узкой полоске Нила…
Гигантский экран во всю стену. Выпуклый, трепещущий, живой. На экране — Земля. Наша Земля.
— Итак, дамы и господа!..
Итак… Мы с Мирцей в креслах, Джимми-Джон у экрана. На девушке строгий серый костюм, и на мне костюм, только черный, и даже на джинсовом Джимми-Джоне. А я еще не понимал, зачем переодеваться, к чему маскарад? Теперь — понял. Акула словно подводила черту. Раньше было одно, теперь — иное. Новое, совсем новое.
— Дамы и господа! Уважаемый Том Тим Тот, уважаемая Мирца…
Волнуется? Неужели акулы могут волноваться? У них кожа — хуже наждака! И кровь холодная. Однако волнуется, плейбой!
— Вы кое-что видели в нашем новом мире, в мире Гипносферы… Еще раз спасибо за термин, Том Тим! Видели хорошее — и совсем скверное. Вы наверняка поняли, что показал я вам это не зря…
Поняли? Я-то понял, причем давно, почти сразу. И рыжая наверняка сообразила. Но почему нас только двое?
— Собрание акционеров состоится завтра…
Наши взгляды встретились, и мне стало не по себе. Неужели мысли читает?