Майкл КрайтонСфера
Посвящается Линн Несбит
Естествоиспытатель совсем не принимает в расчет невероятное.
Природу не одурачишь.
Поверхность
К западу от Тонги
Долгое время горизонт оставался совершенно ровной голубой линией, отделявшей небо от Тихого океана. Военный вертолет мчался низко, почти касаясь волн. Несмотря на шум и страшную вибрацию, производимую лопастями, Норман Джонсон спал. Он устал; он провел в пути на разных военных самолетах больше четырнадцати часов. Не самое лучшее занятие для пятидесятитрехлетнего профессора психологии.
Он не знал, как долго он проспал. Проснувшись, юн увидел, что горизонт по-прежнему остается ровным; впереди белели полукружья коралловых атоллов. Он спросил по связи: «Что это?»
— Острова Нинихины и Тарахи, — ответил пилот. — Юридически — часть Тонги, но они необитаемы. Хорошо спалось?
— Неплохо. — Норман наблюдал, как внизу мелькали острова: дуга белого песка, несколько пальм, тут же про павшие. Опять гладь океана.
— Где они вас подхватили? — поинтересовался пилот.
— В Сан Диего, — сказал Норман. — Я вылетел вчера.
— Вы летели по маршруту Гонолулу-Гуам-Паго и теперь сюда?
— Точно.
— Долгое путешествие, — посочувствовал пилот. — Чем вы занимаетесь, сэр?
— Я психолог, — сказал Норман.
— Острая приправа, а? — ухмыльнулся пилот. — Почему бы и нет?
— Что вы имеете в виду?
— Два последних дня мы перевозим людей из Гуама: физиков, биологов, математиков. И каждый летит в никуда посередине Тихого океана.
— Но что происходит? — спросил Норман.
Пилот взглянул на него, но глаза его оставались непроницаемыми за темными стеклами солнцезащитных очков авиатора.
— Нам ничего не говорили, сэр. А вам? Что они сказали вам?
— Сказали, — ответил Норман, — что произошло крушение.
— A-а, вас вызывают в случае аварии?
— Да, бывало.
Норман Джонсон уже десять лет входил в состав аварийной команды FAA, экспертов которой кратким звонком вызывали на место бедствия. Первый раз это была катастрофа на Юнайтед Эйрлайнз в Сан Диего в 1976 году; потом его вызывали в Чикаго в 1978 и в Даллас в 1982 году. Каждый раз все происходило примерно одинаково: поспешный телефонный звонок, безумные сборы и недельное — или чуть больше — отсутствие. На этот раз его жена, Эллен, была раздражена вызовом: звонок раздался 1 июня, а это значит, что он должен был пропустить их традиционное барбекю на побережье 4 июня. Да еще после окончания второго курса из Чикаго, по дороге на летнюю практику в Каскады, возвращался Тим. Да и шестнадцатилетняя Эми тоже приезжала из своего Андовера, а она и Эллен ладили друг с другом только при посредничестве Нормана. Volvo снова зашумел. Да и возможно Норману придется пропустить день рождения матери на следующей неделе. «Что это за крушение? — недовольно сказала Эллен. — Я ничего не слышала ни о каком крушении». Она включила радио, и пока он собирался, никаких новостей о крушении не передавали.
Когда у его дома остановилась машина, Норман с изумлением обнаружил, что это был седан, принадлежавший ВМС, а за рулем сидел шофер в форме.
— Раньше они никогда не присылали военных машин, — заметила Эллен, спускаясь вслед за ним к входным дверям. — Это что, военная катастрофа?
— Не знаю, — признался он.
— Когда вернешься?
Он чмокнул ее в щеку:
— Я позвоню. Уж извини.
Но он не позвонил. Все были с ним весьма любезны, но старались держать его подальше от телефонов. Сначала на Хикам Филд в Гонолулу, потом на Военно-Воздушном Аэродроме в Гуаме, куда он прибыл в два часа ночи и, прежде чем вылететь, полчаса провел в комнате, пропахшей авиационным газолином, пытаясь вникнуть в статью взятого в дорогу «Американского журнала по психологии». Норман прибыл в Паго Паго, когда едва рассвело. Он торопливо влез в большой вертолет «Морской Разбойник», который немедленно поднялся над пальмами и ржавыми рифлеными крышами, взяв курс на холодно темнеющий восток.
Он находился в вертолете около двух часов, но часть времени он проспал. Эллен, и Том с Эми, и день рождения матери казались сейчас бесконечно далекими.
— Где точно мы находимся?
— Между Самоа и Фиджи, на юге Тихого океана, — ответил пилот.
— Можете показать мне карту?
— Не положено, сэр. Все равно много по ней не разглядишь. Как раз сейчас вы в двухстах милях от любого указанного пункта.
Норман вперился в однообразную гладь океана, по-прежнему голубую и безжизненную. Охотно верю, подумал он и зевнул.
— Вам не надоедает созерцать это?
— Сказать по правде, нет, сэр, — сказал пилот. — Я просто счастлив видеть его таким тихим. Наконец-то у нас хорошая погода. Правда, долго она не простоит — на Адмиралах собирается циклон и скоро он повернет сюда.
— И что тогда?
— Сущий ад, сэр. Погода может быть чертовски упрямой в этой части Тихого океана. Я сам из Флориды, сэр, и ребенком я видел несколько ураганов, но нет ничего подобного тихоокеанскому циклону, сэр.
Норман кивнул.
— Как скоро мы будем на месте?
— В любую минуту.
После двух часов однообразное скопление кораблей показалось Норману необычайно интересным. Там было около дюжины судов различных типов, расходившихся неровными кругами. По внешнему периметру Норман насчитал 8 эсминцев. Ближе к центру располагались большие корабли с широко расставленными двойными корпусами, похожие на плавучие доки; затем ящикообразные суда с посадочными площадками для вертолетов; и в центре этой серой массы — два белых корабля, с ровными дорожками и радаром каждый. Пилот перечислял их:
— Снаружи для защиты стоят эсминцы, дальше суда RVS, «Управление роботами на расстоянии»; затем MSS, «Обеспечение и Снабжение», а в центре OSRV.
— OSRV?
— «Океанографические исследовательские и изыскательские работы». — Пилот указал на белые суда: — «Джон Хэйвс» перед нами и «Уильям Артур» справа по борту». Мы сядем на «Хэйвса». — Пилот облетел по кругу скопление кораблей, и Норман смог разглядеть катера, снующие взад-вперед среди них, оставляя пенистые белые бурунчики в глубокой синеве воды.
— И все это из-за крушения самолета?
— Ха! — ухмыльнулся пилот. — Я не говорил о крушении. Пристегните ваши ремни, если хотите, сэр. Мы приземляемся.
Барнс
Красный радар увеличился и скрылся под ними, как только вертолет сел. Норман неумело возился с замком пристяжного ремня, когда морской офицер поднялся по трапу и открыл дверь.
— Доктор Джонсон? Норман Джонсон?
— Да, верно.
— Есть какой-нибудь багаж, сэр?
— Только это, — Норман повернулся назад, вытащил свой дипломат. Офицер перехватил его.
— Может быть, исследовательские инструменты?
— Нет, больше ничего.
— Тогда сюда, сэр. Нагните голову, следуйте за мной и не выходите на корму, сэр.
Норман вышел, приседая под лопастями. Он спустился за офицером по узким ступеням винтовой лестницы. К раскаленным металлическим перилам нельзя было притронуться. Позади поднялся вертолет, и пилот помахал на прощанье. Как только вертолет взлетел, почувствовалось, каким неподвижным и невыносимо горячим был тихоокеанский воздух.
— Хорошо добрались, сэр?
— Отлично.
— Хотите пройти, сэр?
— Я только что прибыл.
— Нет, я хочу сказать: хотите принять что-нибудь от головы?
— Нет, — отказался Норман.
— Ну и правильно. Не пользуйтесь препаратами на корабле, от них еще больше мутит.
— Ладно.
— С прошлой ночи закручиваем гайки. Мы работаем над проблемой и надеемся вскоре разрешить ее. — Он вгляделся в Нормана: — На борту сейчас много женщин, сэр.
— Вижу, — сказал Норман.
— Хотите воспользоваться туалетом?
— Спасибо, пока нет.
— В таком случае, капитан Барнс хотел бы встретиться с вами.
— Мне нужно позвонить семье.
— Скажите об этом капитану Барнсу, сэр.
Нагнувшись, они прошли через дверь и, после раскаленного солнца, очутились в освещенном флюоресцентными лампами коридоре, где было гораздо прохладнее.
— Кондиционер недавно полетел, — пояснил офицер. — Но и это что-то.
— И часто он выходит из строя?
— Только когда так жарко.
Через другую дверь — в большую мастерскую: металлические стены, полки с инструментами, ацетиленовые паяльные лампы, рассыпающие искры, когда рабочие склонялись с ними над частями металлических понтонов и сложной техники; кабели змеились по полу. «Здесь мы ремонтируем подводную технику, — прокричал офицер сквозь шум и грохот. — Большинство тяжелых работ производится на плавучих базах. Мы здесь занимаемся только электроникой. Теперь нам сюда, сэр».
Через другую дверь, по другому коридору — в широкую комнату с низким потолком, битком набитую видеомониторами. Полдюжины техников сидели в затененной полутьме перед цветными экранами. Норман помедлил, заглядевшись.
— А тут мы ведем контроль за подводными работами, — пояснил офицер. — Три или четыре робота всегда находятся на дне, в любой момент.
Норман слышал потрескивание и свист радиосвязи, но он ничего не мог разобрать из долетающих обрывков слов. На одном из экранов он увидел передвигающегося по дну водолаза. Водолаз стоял в снопе резкого искусственного света, одетый в костюм, который Норману никогда не доводилось видеть — тяжелый синий костюм и желтый, плотно облегающий голову желтый шлем.
Норман показал на экран:
— На какой это глубине?
— Не знаю. Две, две с половиной тысячи футов, что-то около этого.
— А что они обнаружили?
— Пока только большой титановый киль. — Офицер оглянулся: — Ни на одном из дисплеев его сейчас не видно. Билл, ты не можешь показать д-ру Джонсону киль?
— Прошу прощения, сэр, — отозвался тот, — но в настоящее время основная техника работает к северу от него, в квадранте 7.