— Ты говоришь, как Мак Дак, — сказал Норман и тоже засмеялся. И его голос прозвучал скрипуче, как у персонажа из мультфильма.
— Послушай лучше себя, Микки, — проскрипел Тед.
Передразнивая друг друга, они оба заливались смехом.
— Заткнитесь, вы, дурни, — сказал Барнс из динамика. — Это серьезно.
— Да, сэр, капитан, — ответил Тед, но его голос стал тонким просто до неприличия, и они вновь расхохотались, а в металлическом цилиндре зазвенели их тонкие, как у школьниц, голоса.
Это гелий сделал их высокими и скрипучими. Но он подействовал не только на голоса.
— Дрожите, ребята? — поинтересовался Барнс.
Им и в самом деле стало холодно. Норман видел, что Теда трясет, но и его ноги покрылись гусиной кожей. Как будто ветер пронизывал их тела — но никакого ветра не было. Легкость гелия усилила испарение, отчего и стало холоднее.
С противоположной стороны цилиндра что-то говорил Тед, но Норман ничего не мог понять; его голос стал таким тонюсеньким, что уже ничего нельзя было разобрать. Только тонкое повизгивание.
— Как будто пару крыс запустили, — довольно заметил Барнс.
Тед перевел глаза на динамик и что-то проскрипел.
— Хотите говорить нормально, так воспользуйтесь толкером, — посоветовал Барнс. — Они в ящиках под сиденьями.
Норман нашарил металлический ящик, щелкнул, открывая его, замком. Металл звонко скрипнул, как мел по доске. Все звуки в помещении были очень высокими. В ящике он увидел две черных пластиковых прокладки с ошейником.
— Просто наденьте его на шею, а прокладку расположите прямо против глотки.
— Ладно, — ответил Тед и удивленно заморгал. Голос его звучал хотя и грубовато, но все же нормально.
— Эти штуки должно быть изменяют частоту колебания голосовых связок, — предположил Норман.
— И почему вы вечно все пропускаете мимо ушей на инструктаже? — спросил Барнс. — Конечно, именно это они и делают. Вам следует носить толкеры все время, пока вы будете здесь, внизу. Если хотите, чтобы вас понимали. Все еще холодно?
— Да, — ответил Тед.
— Ну, поднимайтесь, атмосферное давление уже для вас нормальное. — Опять раздался свист, и дверь в стене отодвинулась. В дверях стоял Барнс с легкими куртками в руках.
— Добро пожаловать на DH-8,— сказал он.
DH-8
— Теперь все в сборе, — сказал Барнс, — и у нас есть немного времени, чтобы совершить обход, прежде чем мы откроем космический корабль.
— Вы готовы это сделать прямо сейчас? — спросил Тед. — Чудесно. Мы только что говорили об этом с Норманом. Это такой великий момент — наша встреча с пришельцами. Мы должны подготовить приветственную речь, прежде чем мы войдем туда.
— У нас будет время обдумать это, — сказал Барнс и как-то странно посмотрел на Теда. — Сначала я покажу вам жилой модуль. Идемте.
Он объяснил, что модуль состоит из пяти больших цилиндров, обозначенных от А до Е.
— А — шлюзовой цилиндр, куда мы попали в первую очередь. — Он провел их в смежное помещение. По стенам висели тяжелые подводные костюмы, а на одной — желтые шлемы, вроде тех, которые носили водолазы. Шлемы выглядели как модернистские фантазии. Норман постучал по одному из них костяшками пальцев: сделанный из пластика, он оказался удивительно легким.
На одном из шлемов, над защитным стеклом было написано «ДЖОНСОН».
— Мы их будем носить? — спросил Норман.
— Ну да, — ответил Барнс.
— Когда будем выходить наружу? — уточнил Норман, которого вдруг кольнуло беспокойство.
— Разумеется. Не думайте сейчас об этом. Все еще холодно?
Они и правда мерзли по-прежнему, и Барнс велел им переодеться в плотно пригнанные по их фигурам спортивные костюмы из синего облегающего полиэстера. Тед нахмурился.
— Думаете, они выглядят теплее?
— Одежда не должна много весить, — возразил Барнс, — но она предотвратит потерю тепла под воздействием гелия…
— Цвет непривлекательный, — заявил Тед.
— Да плюнь ты на цвет, — посоветовал Барнс, протягивая им невесомые куртки. Норман почувствовал тяжесть в кармане и вытащил пакетик с батарейками.
— Внутри куртки находятся провода электроподогрева, — пояснил Барнс. — Наподобие электропледа, под которым легче заснуть. Идите за мной.
Они прошли в цилиндр В, в котором помещались энергетические системы и системы жизнеобеспечения. На первый взгляд он напоминал большую бойлерную, с разноцветными трубами и приборными досками.
— Вот здесь вырабатывается все наше тепло, энергия, воздух, — сказал Барнс и принялся объяснять детально — Генератор IC 240/110, закрытого цикла. Камеры кислородной и водородной подпитки для подводных работ. Видеомониторы, подключенные к высокочувствительным датчикам. Жидкостный процессор на сереброцинковых батареях. А это старший офицер Флетчер. Крошка Флетчер.
Норман увидел крупную ширококостную фигуру человека, орудовавшего тяжелым гаечным ключом в сплетении труб. Фигура повернулась: Элис Флетчер улыбнулась им и помахала рукой, вымазанной в машинном масле.
— Похоже, она знает свое дело, — одобрительно заметил Тед.
— Еще как, — сказал Барнс. — Видите, как чрезмерно велики все системы жизнеобеспечения. Флетчер — наша заключительная чрезмерность. В действительности, вы еще столкнетесь с тем, что весь жилой модуль находится на саморегулировании. — Он прицепил тяжелый значок на спортивный костюм: — Их надо носить все время, хотя это только предосторожность — тревога срабатывает автоматически, если условия жизнеобеспечения снижаются ниже допустимого. Но этого не произойдет. Во всех помещениях установлены высокочувствительные датчики. Вы должны усвоить, что вся окружающая обстановка постоянно воспринимает ваше присутствие. Свет загорается и гаснет, тепловые радиаторы включаются и выключаются и вентиляторы вращаются в нужном направлении. Здесь сплошная автоматика, помните об этом. Взятые в отдельности, все системы чрезмерны. Мы можем лишиться энергии, лишиться воздуха и воды, и все же прекрасно просуществовать еще 130 часов.
Норману не показалось, что 130 часов — это так уж долго. Он быстро подсчитал: пять дней. А пять дней — это не так уж много.
Они вошли в следующее помещение, где тут же вспыхнул свет. В цилиндре С размещались жилые отсеки — спальни, туалеты, душ («всегда горячая вода, вы увидите»). Барнс демонстрировал все с таким гордым видом, как будто это был первоклассный отель.
Жилые помещения были отлично изолированы: ковровые покрытия на потолке, стенах и полу. Переизбыток мягкой вздутой материи напоминал пышно взбитое ложе. Но, несмотря на яркие цвета и очевидную заботливость в убранстве жилища, Норману оно показалось тесным и тоскливым. Иллюминаторы были крошечными и отражали только темень океана. А там, где кончалась обивка, виднелись тяжелые болты и стальная обшивка, напоминающие о том, где они на самом деле находятся. Ощущение было такое, будто они стиснуты в гигантских металлических легких, и это было недалеко от истины.
По узкой переборке они перебрались в цилиндр D, небольшую лабораторию, с приборами и микроскопами на полках повыше, с электроникой на нижнем ярусе.
— Это Тина Чан, — представил Барнс очень спокойную женщину. Они пожали друг другу руки. Норману казалось, что Тина неправдоподобно спокойна, пока он не понял, что она из тех людей, которые почти не моргают.
— Будьте полюбезнее с Тиной, — посоветовал Барнс. — Она — единственная ниточка, которая связывает нас с внешним миром. Она присматривает за всей нашей электроникой.
Тина Чан сидела в окружении таких громоздких мониторов, каких Норману раньше видеть не приходилось. Они напоминали первые телевизоры пятидесятых годов.
Барнс объяснил, что другое оборудование, в том числе мониторы, не будут хорошо работать в гелиевой атмосфере. На заре глубоководных модулей их меняли ежедневно. А теперь их одевают в защитную оболочку; отсюда и толщина.
Рядом с Чан находилась и другая женщина, Джейн Эдмундс, которую Барнс представил как архивиста подразделения.
— Что значит — архивист подразделения? — спросил у нее Тед.
— Старший офицер первого ранга, обработка данных, — ответила она официально. Джейн Эдмундс носила очки и стояла по стойке смирно. Норману она показалась похожей на библиотекаршу.
— Обработка данных… — начал Тед.
— Я должна отслеживать на пленку все происходящее, вести записи, сэр. Каждый момент этого исторического события должен быть зафиксирован, и я должна наладить доскональный учет. — Норман подумал: настоящая библиотекарша.
— О, замечательно! — обрадовался Тед. — Рад это слышать. Фильм или видеозапись?
— Видео, сэр.
— Я немного знаком с видеокамерой, — сообщил, улыбаясь, Тед. — Какая у вас пленка: полдюйма или три четверти?
Эдмундс отчеканила параметры и характеристику видеопленки, используемой водолазами ВМС. Тед только и нашелся сказать:
— О…
— Это несколько лучше тех поступающих в продажу систем, которые вам знакомы, сэр.
— Ясно, — сказал Тед. И преспокойно продолжал болтать с Эдмундс о разных технических материях.
— Похоже, Теда интересует все, что касается записи.
— Похоже, что да. — Но Нормана удивляло, почему это так обеспокоило Барнса. Был ли Барнс озабочен самой видеозаписью? Или его волновало то, что Тед может устроить нежелательное представление? Да устроит ли Тед представление? Или Барнс беспокоился из-за вмешательства гражданского лица?
Эдмундс продолжала сыпать техническими терминами, и Норман сказал:
— Я заметил, что вся ваша техническая команда — чисто женская.
— Да, — согласился Барнс. — Исследования по погружениям показывают, что женщины выносливее для работы в подводных условиях. Физические размеры их меньше, они меньше потребляют воздуха и пищи; они более общительны и терпимее при совместном проживании, да и психологически они более выносливые и стойкие. По правде сказать, в ВМС давно поняли, что экипажи подлодок должны быть только женскими, — Барнс засмеялся. — Но как это осуществить?