— Почему?
— Ну, давайте предположим, что пришельцы опередили нас на тысячу лет, а нас можно соотнести, скажем, со средневековой Европой. Представьте, что вы попали в средневековую Европу с телевизором. Ну, и в какую розетку вы его там воткнете?
Барнс молча переводил взгляд с одного на другого. Наконец он сказал:
— Прошу прощения, но это слишком большая ответственность для меня. Я не могу сам принять решения для открытия сферы. Я должен переговорить с Вашингтоном.
— Теда это не обрадует, — заметил Гарри.
— Наплевать на Теда, — заявил Барнс. — Я должен довести все это до сведения Президента. Пока не будет получено его разрешения, я никому не позволю пытаться открыть сферу.
Барнс объявил двухчасовой отдых, и Гарри отправился спать. Бет тоже объявила, что пойдет спать, но осталась в отсеке управления вместе с Тиной Чан и Норманом. В отсеке у Чан были удобные кресла с высокими спинками, и Бет вертелась в одном из них, то поджимая, то вытягивая ноги. Отрешенно глядя в пространство, она поигрывала прядями своих волос, накручивая их колечками вокруг уха.
Устала, подумал о ней Норман. Мы все устали. Он посмотрел на Тину, спокойно и плавно двигавшуюся по комнате, регулирующую мониторы, проверяющую провода датчиков, меняющую видеопленки, как всегда сосредоточенную и натянутую, как струна. Поскольку Эдмундс была с Тедом на корабле, Тина приглядывала и за записывающими устройствами, и за собственными средствами связи. Офицер ВМС, она не производила такого усталого впечатления, как остальные, но ведь она и не была на корабле. Для нее корабль оставался тем, что она наблюдала по мониторам, программой телевидения, чем-то отвлеченным. Тина, не сталкивалась непосредственно с новым окружением, изматывающим умственными усилиями осознать, что происходит, что это такое.
— Выглядите усталым, сэр, — заметила Тина.
— Да. Мы все устали.
— Это атмосфера, — пояснила она. — Приходится дышать гелием.
И никакой психологии, с грустью подумал Норман.
— Воздействует плотность здешнего воздуха, — продолжала Тина. — У нас здесь тридцать атмосфер. Если бы мы дышали обычным воздухом в условиях этого давления, он был бы почти таким же густым, как жидкость. Гелий легче, но все же гораздо плотнее того, что здесь требуется. Вы не осознаете этого, но все это затрудняет ваше дыхание, утяжеляет работу ваших легких.
— Но вы не устали.
— О, ну я-то привыкла. Я и раньше бывала под водой.
— Вот как! А где?
— Я правда не могу сказать, д-р Джонсон.
— Операции ВМС?
Она улыбнулась:
— Мне нельзя говорить об этом.
— Опять ваша загадочная улыбка?
— Надеюсь, сэр. А вы не думаете, что вам следует попытаться поспать?
— Вероятно, — кивнул он.
Норман подумывал пойти поспать, но перспектива узкой жесткой койки его совсем не привлекала. Вместо этого он спустился в кают-компанию в надежде найти один из знаменитых десертов Леви. Роз Леви там не оказалось, зато под пластиковым колпаком он обнаружил кокосовый пирог. Он нашел тарелку, отрезал кусок и сел с ним около иллюминатора; огни окружавшей корабль решетки погасли, водолазы исчезли. Норман видел свет в иллюминаторах модуля DH-7, расположенного всего в нескольких десятках ярдов. Водолазы, должно быть, готовились к подъему на поверхность. А может, они уже поднялись.
В стекле иллюминатора он видел собственное отражение. Оно выглядело старым и усталым. «Это место не для пятидесятитрехлетнего старика», — сказал он, глядя на отражение.
Когда он снова выглянул наружу, он заметил движение каких-то огней в отдалении, потом какая-то субмарина прошла под цилиндр DH-7. Через какое-то мгновение рядом с ней вошла в док вторая субмарина. Огни на первой субмарине погасли. Через короткое время вторая субмарина вновь ушла в черную воду, а первая осталась на дне.
Что-то происходило, но Норман чувствовал, что ему нет до этого дела. Он слишком устал. Его больше интересовал вкус пирога, и он взглянул вниз. Пирог был съеден, и только крошки лежали на тарелке.
Устал, опять подумал он. Слишком устал. Он положил ноги на журнальный столик, опираясь спиной на прохладную стену.
Вероятно, он проспал какое-то время, потому что он проснулся в темноте, не понимая, где находится. Он сел, и тут же вспыхнул свет. Он был по-прежнему в кают-компании.
Инструктируя их, Барнс объяснил, что модуль отрегулирован так, что реагирует на присутствие человека. Очевидно, датчики перестают воспринимать заснувшего, находящегося без движения человека, и автоматически выключают освещение. А когда он просыпается и вновь начинает двигаться, оно автоматически включается. Хотелось бы ему знать, будет ли гореть свет, если спящий начнет храпеть? Кто разработал все это, хотелось бы ему знать? Брали ли в расчет храп инженеры и дизайнеры, создававшие подводные жилые модули для ВМС? Был ли в модуле датчик, регистрирующий храп?
Норман вспомнил о пироге.
Он поднялся и прошел через кают-компанию на кухню. Нескольких кусков пирога недоставало. Разве он съел их? Он не помнил этого.
— Как много записей, — сказала Бет. Норман обернулся.
— Да, — согласилась Тина. — Мы записываем все, что происходит в модуле, и так же поступают на других кораблях. Накапливается множество материала.
Прямо над его головой был установлен монитор. На его экране Бет и Тина сидели в центре связи и ели пирог.
Ага, подумал он. Вот куда подевался пирог.
— Каждые двенадцать часов видеозаписи передаются на субмарину, — сообщила Тина?
— Зачем?
— Если что-то случится здесь, внизу, субмарина автоматически поднимется на поверхность.
— Ах, вот что, — сказала Бет. — Даже и думать об этом не хочу. А где сейчас д-р Филдинг?
— Он покинул сферу и отправился к главному пульту управления полетом вместе с Эдмундс, — ответила Тина.
Норман смотрел на экран монитора. Тина ушла за пределы видимости. Бет сидела спиной к монитору и ела пирог. На мониторе позади Бет Норман ясно видел поблескивающую сферу. Мониторы показывают мониторы, подумал он. Люди ВМС, которые вечно прокручивают записанный материал, наверное, просто помешались.
Тина спросила:
— Ты думаешь, им когда-нибудь удастся открыть сферу?
— Возможно, — сказала Бет, продолжая жевать пирог. — Я не знаю.
И тут, к собственному ужасу, Норман увидел, как на мониторе позади Бет дверь сферы медленно стала отворяться, открывая черноту пещеры.
Открыта
Они, должно быть, подумали, что он свихнулся, когда он ворвался в цилиндр D и, прыгая по узким ступеням на верхний уровень, закричал: «Она открыта! Она открыта!»
Он пришел к пульту связи, как раз когда Бет стряхивала с губ последние крошки кокосового пирога. Она отложила вилку:
— Что открыто?
— Сфера!
Бет подскочила на стуле. Тина обежала ряды мониторов, и теперь они вместе с Норманом смотрели на экран позади Бет. Повисла обескураживающая тишина.
— Мне кажется, она закрыта, Норман.
— Она была открыта. Я видел это. — Он рассказал им о том, что наблюдал по монитору, сидя в кают-компании. — Это было всего несколько секунд назад, сфера была совершенно точно открыта. Должно быть, она снова закрылась, пока я бежал сюда.
— Ты в этом уверен?
— В кают-компании такой маленький монитор…
— Я видел это, — твердо сказал Норман. — Прокрутите запись, если вы мне не верите.
— Прекрасная мысль, — сказала Тина и отправилась к пульту записи, чтобы разыскать нужную пленку.
Норман тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание. Впервые в жизни он попал в обстановку плотной атмосферы и теперь постоянно чувствовал ее воздействие. DH-8 не лучшее место для поразительных открытий и пробежек, решил он.
Бет оглядела его:
— Ты в порядке, Норман?
— Все нормально. Говорю тебе, я это видел. Она открывалась. Тина?
— Еще буквально секундочку.
Позевывая, вошел Гарри:
— Отличные здесь постели, не правда ли? — сказал он. — Спишь, как в мешке с мокрым рисом. Своего рода сочетание постели с холодным душем. — Он вздохнул. — Отправление разобьет мне сердце.
— Норман думает, что сфера была открыта, — сообщила Бет.
— Когда? — спросил Гарри, вновь зевая.
— Несколько секунд назад.
Гарри многозначительно кивнул:
— Интересно, интересно. Сейчас она закрыта, как я вижу.
— Мы прокручиваем видеозапись, чтобы увидеть это.
— Угу. А что, пирога больше не осталось?
Гарри кажется слишком холодным, подумал Норман. Такие новости, а он даже не кажется пораженным. Почему бы это? Опять-таки, разве не Гарри верил в это? Да спал ли он, не бодрствовал ли? Или тут было еще что-то?
— Начнем отсюда, — сказала Тина.
На мониторе запрыгали полосы, затем появилось изображение — Тина говорила: «…часов записи переправляются на субмарину».
Бет: Зачем?
Тина: На тот случай, если что-нибудь произойдет с нами здесь, внизу, субмарина автоматически отправится на поверхность.
Бет: О, вот что. Я как-то и не задумывалась над этим. А где сейчас д-р Филдинг?
Тина: Он оставил сферу и вместе с Эдмундс вернулся к главному пульту управления корабля.
На экране Тина ушла за пределы видимости. Одна Бет уплетала пирог, сидя в кресле спиной к монитору.
Не видимая на экране Тина сказала:
— Как ты думаешь, они когда-нибудь откроют сферу?
Бет ела свой пирог:
— Возможно, — сказала она, — я не знаю.
Последовала короткая пауза, затем на мониторе позади Бет дверь сферы приоткрылась.
— Эй! Она действительно открылась!
На экране Бет не замечала монитора. Тина, все еще за пределами видимости, сказала:
— Она пугает меня.
Бет: Не вижу причин для испуга.
Тина: Неизвестность.
— Конечно, — согласилась Бет, — но неизвестное не всегда опасное или страшное. Неизвестное скорее непонятно.
— Мне это не совсем понятно.
— Ты боишься змей? — спросила Бет на экране.
Во время всей этой беседы сфера оставалась открытой. Глядя на экран, Гарри сказал: