— Как жаль, что мы не можем заглянуть внутрь ее.
— Я могу попробовать помочь этому, — предложила Тина, — я могу интенсифицировать изображение с помощью компьютера.
— Похоже на то, как будто там множество маленьких огоньков, — сказал Гарри. — Маленькие перебегающие огоньки внутри сферы.
На экране монитора вновь появилась Тина:
— Змеи меня не волнуют.
— Я терпеть не могу змей, — призналась Бет. — Скользкие, холодные, отвратительные существа.
— Ах, Бет, — сказал Гарри. — Неужели и они напоминают тебе мужчин?
На экране Бет продолжала:
— Если бы я была марсианином, прибывшим на Землю и наступившим на змею — странную, холодную, извивающуюся, — я бы не знала, что и подумать о ней. Но шанс, что я наступлю именно на ядовитую змею, невелик. Менее одного процента змей ядовиты. Значит, для марсианина не было бы большой опасностью встретиться со змеей; он бы просто стал в тупик. То, что и случилось с нами. Мы попали в тупик. — На экране Бет продолжала: — В любом случае, я не думаю, что мы когда-нибудь откроем эту сферу.
Тина: Надеюсь, что нет.
Позади нее на мониторе сфера закрылась.
— Ух! — выдохнул Гарри. — Сколько всего времени она была открыта?
— Четыре и тридцать три сотых секунды, — ответила Тина.
Они остановили запись. Тина спросила:
— Кто-нибудь хочет посмотреть еще раз? — Она выглядела бледной.
— Не сейчас, — отозвался Гарри. Он отрешенно барабанил пальцами по ручке кресла, размышляя.
Все остальные молчали; они терпеливо ждали, что скажет Гарри. И тут Норман осознал, как все полагаются на него. Гарри — их мозговой центр, думал Норман. Мы нуждаемся в нем, прислушиваемся к нему.
— О’кей, — произнес наконец Гарри. — Все возможно. У нас слишком мало данных. Вопрос в том, среагировала ли сфера на что-то во внешнем окружении, или она просто открылась, побуждаемая внутренними причинами. А где Тед?
— Тед покинул сферу и отправился к пульту управления полетом.
— Тед вернулся, — произнес Тед, широко улыбаясь. — И у меня есть стоящие новости.
— У нас тоже, — заявила Бет.
— Это не может ждать, — возразил Тед.
— Но…
— …Я знаю, куда направлялся этот корабль, — сказал Тед интригующе. — Я проанализировал данные полета на пульте управления, сопоставил с расположением звезд, и теперь я знаю, где расположена черная дыра.
— Тед, — сказала Бет. — Сфера открылась.
— Правда? Когда?
— Несколько минут назад. Теперь она снова закрылась.
— А что показывают мониторы?
— Никакого биологического риска. Она кажется безопасной.
Тед взглянул на экран:
— Тогда какого черта мы тут делаем!
Вошел Барнс:
— Двухчасовой отдых закончен. Все готовы к возвращению на корабль для последнего осмотра?
— Придется это сделать немедленно, — ответил Гарри.
Сфера пребывала полированной, молчаливой, закрытой. Они стояли вокруг нее, глядя на свои, искаженные сферой, отражения. Никто ничего не говорил. Они просто прошлись вокруг нее.
Наконец Тед сказал:
— У меня такое чувство, как будто это экзамен и я проваливаюсь.
— Что-то похожее на Послание Дэйвиса? — спросил Гарри.
— Ну конечно, — ответил Тед.
Норман знал о Послании Дэйвиса. Это был один из тех эпизодов, который энтузиасты поиска внеземных цивилизаций хотели бы забыть. В 1979 году в Риме состоялась грандиозная встреча ученых, вовлеченных в проект SETI (Поиск Внеземного Разума). Началось с того, что SETI призвало к поискам рая с помощью радиоастрономии. И ученым пришлось задуматься над тем, какого рода послание может быть получено.
Эмерсон Дэйвис, физик из Кэмбриджа, разработал тип послания, основанного на физических константах, предположительно одинаковых во всей вселенной. Он расположил эти константы в бинарно-иллюстративной манере.
Поскольку Дэйвис полагал, что именно таким-то и будет послание иного разума, он посчитал, что ученые из SETI тоже прочтут его. Он раздавал свою картинку всем участникам конференции.
И никто не смог прочесть ее.
Когда же Дэйвис растолковал ее, все согласились, что это была разумная мысль и превосходное послание для внеземных цивилизаций. Но факт оставался фактом, что никто из них не сумел прочесть этого превосходного послания.
Одним из тех, кто безуспешно пытался прочесть это послание, был Тед.
— Ну, мы не очень-то и старались, — заявил Тед. — На этой конференции было так много всего. А вот тебя не было там с нами, Гарри.
— Стоило только захотеть прокатиться в Рим, — заметил Гарри.
Бет сказала:
— Это только мое воображение, или расположение насечек на двери изменилось?
Норман посмотрел. На первый взгляд глубокие насечки казались теми же самыми, но, возможно, их расположение и изменилось. Но даже если и так, изменение было едва заметным.
— Мы можем сравнить их со старыми видеозаписями, — предложил Гарри.
— Мне они кажутся теми же самыми, — возразил Тед. — К тому же это металл. Сомневаюсь, чтобы он мог измениться.
— То, что мы называем металлом, ничем не отличается от жидкости, текущей при комнатной температуре, — возразил Гарри. — Поэтому возможно, что и этот металл изменяется.
— Я все же сомневаюсь, — сказал Тед.
— Послушайте, вы, — вмешался Барнс, — предполагается, что вы эксперты. Мы знаем, что эта штука может открываться, что она уже была однажды открыта. Как нам снова открыть ее?
— Мы пытаемся, Гэл.
— Не похоже, чтобы вы что-то делали.
Время от времени они поглядывали на Гарри, но Гарри так же, как они все, стоял около сферы, подперев подбородок и в задумчивости теребя пальцами нижнюю губу.
— Гарри?
Но Гарри молчал.
Тед ходил и похлопывал ребром ладони по сфере, но это не давало никаких результатов. Тед постучал по сфере кулаком; потом он вздрогнул и отдернул руку.
— Не думаю, чтобы мы могли чего-нибудь добиться силой. Думаю, что она сама должна впустить внутрь себя, — заметил Норман. Остальные промолчали.
— Моя высоколобая, просвещенная команда, — сказал Барнс, желая их уколоть, — И вот они стоят вокруг и смотрят на нее.
— А что бы ты хотел, чтобы мы сделали, Гэл? Кокнули ее?
— Если вы не в состоянии открыть ее, найдутся другие, не сомневайтесь. — Он взглянул на часы. — Есть еще какие-нибудь необыкновенные предложения?
Ни у кого не было.
— О’кей, — произнес Барнс. — Наше время истекло. Давайте возвращаться на корабль и готовиться к подъему на поверхность.
Отправление
Норман извлек небольшой морской рюкзак из-под своей койки в цилиндре С, принес бритвенные принадлежности из душевой, нашел записную книжку и запасную пару носков и затянул рюкзак.
— Я готов.
— Я тоже, — отозвался Тед. Тед был безрадостен — он не хотел уезжать. — Кажется, больше мы уже не задержимся. Погода ухудшается, и все водолазы покинули DN-7, так что остались мы одни.
Норман радовался перспективе вновь оказаться на поверхности. Вот уж никогда не ожидал, думал он, что мне покажется за счастье увидеть эскадру военных кораблей. Но это так.
— А где остальные? — спросил Норман.
— Бет уже упаковалась. Думаю, она с Барнсом в узле связи. Наверное, и Гарри там, — Тед облачился в костюм. — Скажу тебе честно, я рад распрощаться с этими костюмами.
Они вышли из спального отсека и тоже отправились в узел связи. Проходя коридорами, они столкнулись с Элис Флетчер, шедшей в цилиндр В.
— Готовы к отправлению? — спросил Норман.
— Да, сэр, так точно, — бодро отрапортовала она, но черты лица ее были напряженными, усталыми — видимо, сказывалось давление.
— Разве туда нужно идти? — спросил Норман.
— Нужно проверить двигатели модуля.
— Двигатели модуля? — удивился Норман. Но зачем их проверять, если они уже покидают его?
— Вероятно, забыла там что-нибудь нужное, — предположил Тед.
В узле связи царила зловещая тишина, только Барнс вел в углу переговоры с судами на поверхности.
— Повторите еще раз, — потребовал он. — Я хочу знать, чье это предписание, — он явно злился.
Они посмотрели на Тину:
— Как погода наверху?
— Быстро ухудшается.
Барнс прошипел:
— Вы спустите их вниз или нет, идиоты?
Норман опустил свой рюкзачок на пол. Бет сидела у иллюминатора, усталая, с закрытыми глазами. Тина выключала мониторы, один за другим, и вдруг остановилась:
— Смотрите.
На экране монитора они увидели гладко полированную сферу.
Рядом с ней стоял Гарри.
— Что он там делает?
— Разве он не собирался вернуться вместе с нами?
— Мне казалось, что да.
— Я не заметил; думал, мы все возвращаемся.
— Черт побери, разве я вам не говорил… — начал Барнс и не договорил. Он уставился на экран.
На экране видеомонитора Гарри повернулся лицом к камерам и слегка поклонился.
— Леди и джентльмены, думаю, вам покажется это интересным.
Затем он вновь обернулся к сфере. Он стоял в непринужденной позе, руки свободно висели вдоль тела. Он не двигался и не говорил. Потом закрыл глаза, глубоко вздохнул.
Дверь сферы отворилась.
— Неплохо, а? — сказал с усмешкой Гарри.
Затем он вошел вовнутрь. Дверь за ним закрылась.
Все заговорили одновременно. Барнс кричал громче всех, требовал тишины, но его никто не слушал, пока в модуле внезапно не погас свет. Они погрузились в темноту.
— Что случилось? — спросил Тед.
Свет проникал только через иллюминаторы, свет от окружавшей корабль решетки. Почти тут же погас и он.
— Нет энергии…
— Я и пытаюсь объяснить, — сказал Барнс.
Раздалось жужжание, потом мигнули огни, и вновь вспыхнул свет.
— Мы перешли на внутреннее энергообеспечение, нас теперь обеспечивает собственный дизель.
— Почему?
— Глядите, — позвал Тед, показывая на иллюминатор.
Что-то похожее на серебристую змею вилось снаружи. Вдруг Норман понял, что это кабель, который связывал их с поверхностью, мотается туда-сюда перед иллюминатором, сворачиваясь большими кольцами на дне.