— Я бы сказал, да.
— Ты в этом уверен? — спросил Гарри. Он вскочил, подошел к зеркалу, висящему на стене, уставился на свое отражение.
— Ну, и как тебе кажется, ты выглядишь?
— Не знаю. По-другому.
— Как по-другому?
— Я не знаю!.. — Он стукнул кулаком по стене рядом с зеркалом, изображение в зеркале задрожало. Он отвернулся, опять уселся на койку. — Просто по-другому.
— Гарри…
— Что?
— Ты помнишь, что произошло?
— Разумеется.
— Что же произошло?
— Я вошел внутрь.
Норман подождал, но Гарри замолчал. Он сидел, уставившись в ковер на полу.
— Ты помнишь, как открылась дверь?
Гарри не отвечал.
— Как ты открыл дверь, Гарри?
Гарри посмотрел на Нормана:
— Вы собирались подняться наверх. Вернуться на поверхность. Вы не собирались оставаться.
— Как ты открыл дверь, Гарри?
Опять молчание.
— Я открыл ее.
Он сел прямо, вытянув вдоль боков руки. Похоже, что он припоминал, вызывал что-то в памяти.
— А потом?
— Я вошел вовнутрь.
— А что произошло внутри?
— Это было прекрасно…
— Что было прекрасно?
— Туман, — ответил Гарри. Потом замолчал опять, неподвижно уставившись в пространство.
— Туман? — допытывался Норман.
— Море. Туман. Прекрасно…
Говорил ли он об огоньках, хотел бы знать Норман. О скоплении перебегающих огоньков?
— Что было прекрасно, Гарри?
— Не смейся надо мной, — сказал Гарри. — Обещай,
что не будешь смеяться?
— Я не буду над тобой смеяться.
— Тебе кажется, я выгляжу, как раньше?
— Думаю, да.
— Тебе не кажется, что я как-то переменился?
— Нет. Я этого не замечаю. А ты думаешь, что ты переменился?
— Не знаю. Может быть. Быть может, я…
— Что-то произошло в сфере, что изменило тебя?
— Ты ничего не понимаешь про сферу.
— Тогда объясни мне, — попросил Норман.
— В сфере ничего не произошло.
— Но ты провел в ней три часа…
— Ничего не произошло. Ничего никогда не происходит в сфере. Там всегда все то же самое, внутри сферы.
— Что то же самое? Море?
— Море всегда разное. А сфера всегда одна и та же.
— Не понимаю, — сказал Норман.
— Я знаю, что ты не понимаешь, — кивнул Гарри и вновь сжал голову руками. — Но что я-то могу?
— Расскажи мне побольше.
— Больше нечего рассказывать.
— Тогда расскажи еще раз.
— Это не поможет, — возразил Гарри. — Как ты думаешь, вы скоро сможете отправиться?
— Барнс сказал, что в ближайшие несколько дней это у нас не получится.
— Я думаю, вам надо отправляться как можно скорее. Скажи остальным. Убеди их. Заставь их вернуться.
— Почему, Гарри?
— Я не могу… Я не знаю.
Гарри смежил глаза и улегся опять на постель.
— Ты хотел расспросить меня, — сказал он. — Но я очень устал. Может быть, мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Скажи остальным, Норман, увези их отсюда. Это… становится опасным, оставаться здесь.
И он растянулся на койке и закрыл глаза.
Изменения
— Он спит, — пояснил Норман остальным. — У него шок. Он чем-то озадачен. Но в остальном он цел и невредим.
— Он рассказал тебе что-нибудь, — спросил Тед, — о том, что там происходило?
— Он слишком измучен, — ответил Норман, — но он скоро придет в себя. Когда мы его только нашли, он даже не помнил, как его зовут. Теперь вспомнил. Он вспомнил мое имя, вспомнил, кто он такой. Он помнит, что он вошел в сферу. Я думаю, что он, конечно же, помнит и то, что случилось внутри сферы. Но не рассказывает.
— Здорово, — сказал Тед.
— Он упоминал море и туман. Но я не очень-то разобрался, что он имел в виду.
— Выгляни наружу, — позвала Тина, указывая на иллюминаторы.
Нормана сразу поразило количество света — тысячи огней в темноте океана, — и его первым чувством был беспричинный страх: как будто огоньки из сферы явились сюда. Но потом он рассмотрел, что огни были не бесформенными и двигались, извиваясь.
Они прижались лицами к иллюминаторам.
— Спрут, — произнесла, наконец, Бет. — Биолюминесцентный спрут.
— Да их тысячи.
— Больше, — поправила она, — думаю, что около полумиллиона вокруг всего модуля.
— Великолепно.
— Какая громадная колония, — заметил Тед.
— Впечатляющая, но ничего необычного, — пояснила Бет. — Плодородие моря легко сравнить с плодородием земли. В море зародилась жизнь и впервые появилось соперничество между видами животных. Одна из реакций на конкуренцию животных — производство огромного количества особей. И многие морские животные так и поступают. Как правило, мы привыкли думать, что то, что животные вышли из океана на землю, это шаг вперед в эволюции. Но истина заключается в том, что первых животных буквально выдворили из моря. Они просто сбежали от конкуренции. Можете вообразить себе, что почувствовали первые амфибии, выбравшиеся на берег, задравшие головы, чтобы осмотреться, и увидевшие широкую сушу, где и помину не было ни о какой конкуренции. Это должно было выглядеть, как обещанный…
Бет, не договорив, неожиданно повернулась к Барнсу:
— Скорей: где вы держите сети?
— Я не хочу, чтобы ты выходила наружу.
— Я должна, — отрезала Бет. — У этих спрутов по шесть щупалец.
— Вот как?
— Науке неизвестны спруты с шестью щупальцами. Это неописанный вид. Я должна взять образцы.
Барнс объяснил ей, где находится контейнер с инструментами, и она ушла. Норман наблюдал за колонией спрутов с удвоившимся интересом.
Каждое животное было примерно длиной в фут и казалось прозрачным. Большие глаза спрутов были хорошо видны на теле и голубовато светились.
Через несколько минут снаружи появилась Бет. Стоя в середине колонии, она водила сетью, отлавливая экземпляры для коллекции. Несколько спрутов злобно выпустили чернильные облака.
— Вот злючки, — сказал Тед. — А известно ли вам, что появление чернил у спрутов крайне любопытно…
— Что бы вы сказали о спруте на обед? — спросила Леви.
— Нет, черт возьми. Если это неизученный вид, мы не можем его есть. Только мне еще не хватало, чтобы кто-нибудь погиб от пищевого отравления.
— Весьма разумно, — заметил Тед. — Мне спруты как-то никогда не нравились. Интересный двигательный механизм, но строение отвратительное.
В этот момент с жужжанием самопроизвольно включился один из мониторов. Они наблюдали, как экран быстро покрывается рядами цифр.
— Откуда они идут? — спросил Тед. — С поверхности?
Барнс покачал головой:
— Связь с поверхностью оборвана.
— А может быть они как-нибудь передаются под водой?
— Нет, — ответила Тина, — сигналы поступают слишком быстро для подводной передачи.
— А есть другой пульт в модуле? Нет? А в DH-7?
— DH-7 сейчас пуст. Водолазы ушли.
— Тогда откуда же они идут?
Барнс сказал:
— Мне это кажется случайностью.
— Возможно, разладка памяти от тепловых перепадов где-нибудь в системе, — кивнула Тина. — Когда мы переключались на внутреннее энергообеспечение.
— Возможно, так и есть, — согласился Барнс. — Разрядка при переключении.
— Я думаю, нужно закрепить это в памяти, — кивнул Тед на экран. — На тот случай, если это послание.
— Послание откуда?
— Из сферы?
— Черт, — выругался Барнс. — Это не может быть послание.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что нет способа передать это послание. Мы ото всего отключены. И уж, разумеется, от сферы. Просто сброс памяти внутри нашей собственной компьютерной системы.
— Как велика ваша компьютерная память?
— Изрядное количество. Десять гигабайт, что-то в этом роде.
— Может быть гелий попал в микросхему, — предположила Тина. — А может быть, это воздействие подводных условий.
— Я все же думаю, вам следует записать это, — настаивал Тед.
Норман смотрел на экран. Он не был математиком, но за свою жизнь он просмотрел кучу статистики, разыскивая те или иные данные. Вот уж чего не отнимешь у людей, так это свойства зрительно выуживать нужную информацию в материале. Норман не мог бы поручиться, но он чутьем увидел в этих цифрах что-то неслучайное, сказав об этом Барнсу.
— Тогда запишите, — пожал плечами тот.
Тина вернулась к пульту. Но когда ее пальцы коснулись его, экран был уже чистым.
— Стоило беспокоиться, — сказал Барнс. — Вот оно и исчезло. Плохо только, что Гарри не смог взглянуть на это вместе с нами.
— Да, — сказал Тед уныло. — Очень плохо.
Анализ
— Посмотри вот на этого, — предложила Бет. — Он еще жив.
Норман сидел в ее маленькой биологической лаборатории наверху цилиндра D. Никто не был здесь с момента прибытия, потому что ничего живого им до этих пор не попадалось. Теперь, выключив свет, Норман и Бет наблюдали, как спрут двигается в стеклянной банке.
Это было нежное существо. Голубое свечение исходило из полосок на спине и по бокам.
— Да, — сказала Бет, — биолюминесцентное свечение, похоже, расположено на спине. Это бактерии, конечно же.
— Что?
— Источник биолюминесцентного света. Сам спрут светиться не может. А светятся бактерии, которые в морских условиях внедряются в тело животных. Ты видишь бактерии, которые просвечивают сквозь кожу.
— Что-то вроде инфекции?
— Да, похоже.
Большие глаза спрута были раскрыты, щупальца шевелились.
— И можно видеть все внутренние органы, — продолжала Бет. — Мозг спрятан между глазами. Вот этот мешочек — пищеварительный тракт, за ним — желудок, а внизу — видишь, как бьется? — сердце. А в сторону от желудка отходит что-то вроде дымохода — оттуда он и пускает струю чернил. С его помощью он и двигается.
— Это правда новый вид?
Она вздохнула.
— Не знаю. Внутри-то он совершенно обычный. Но несколько щупалец определяют его как новый вид.
— Ты назовешь его «Спрутус бетус»? — спросил Норман.
— «Архитевтис бетис», — улыбнулась она. — Похоже на что-то зубоврачебное, как будто тебе нужно построить мост.