Барнс возразил:
— А ты думаешь, что нет? А для чего тогда мембрана у клетки? Для чего иммунная система? Твоя кожа? Ранозаживление? Каждое живое существо должно сохранять в целости свое физическое тело. Это защита, и мы не можем представить без нее жизни. Мы не можем представить живое существо вне пределов его тела, которое должно быть защищено. Каждое живое существо знает о защите, я тебя уверяю. А теперь спроси его.
— Я бы сказала, что капитан в чем-то прав, — заметила Бет.
— Возможно, — ответил Тед, — но я не уверен, что мы должны представлять концепции, которые вызывают паранойю…
— …Я старший здесь, — сказал Барнс.
На экране появилось:
А ВАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ДАЛЕКО УВЕЛО ВАС ОТ ВАШЕГО МЕСТА?
— Скажи, чтобы он подождал минутку.
Тед отпечатал:
ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИ. МЫ БЕСЕДУЕМ.
ДА, Я ТОЖЕ. НЕСКАЗАННО РАД БЕСЕДОВАТЬ С МНОЖЕСТВЕННЫМИ СУЩНОСТЯМИ, СДЕЛАННЫМИ В США. МНЕ ЭТО ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ.
СПАСИБО, — отпечатал Тед.
Я ПОЛЬЩЕН КОНТАКТОМ С ВАМИ, СУЩНОСТИ, Я СЧАСТЛИВ ПОБЕСЕДОВАТЬ С ВАМИ. МНЕ ЭТО ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ.
Барнс сказал:
— Не удаляйтесь от темы.
На экране появилось: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ. МНЕ ЭТО ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ.
Норман подумал: «Понятно, как ему хочется побеседовать с кем-нибудь после трех веков одиночества. А может быть, оно было еще дольше? Не плыл ли он по космосу тысячи лет, прежде чем космический корабль подхватил его?»
Все это ставило перед Норманом целый ряд вопросов. Если у пришельца были чувства — а они, похоже, были, — тогда существовала и возможность всех видов отклонений чувственного восприятия, включая неврозы, даже психозы. У многих людей, оказавшихся в изоляции, очень быстро разрушалась психика. А этот разум был изолирован сотни лет. Что происходило с ним в это время? Стал ли он нервозным? Не поэтому ли он был таким ребячливым и капризным сейчас?
НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ. МНЕ ЭТО ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ.
— Нам надо остановиться, черт возьми, — сказал Барнс.
Тед отпечатал: МЫ ОСТАНОВИМСЯ СЕЙЧАС, ЧТОБЫ ПЕРЕГОВОРИТЬ МЕЖДУ СОБОЙ.
НЕТ НЕОБХОДИМОСТИ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ. МНЕ НЕТ ДО ЭТОГО ДЕЛА.
Норман подумал, что тон у пришельца стал требовательным и раздраженным. Даже слегка царственным. «МНЕ НЕТ ДО ЭТОГО ДЕЛА», — этот пришелец разговаривает, как Луи XIV.
ЭТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ НАС, — отпечатал Тед.
Я НЕ ЖЕЛАЮ ЭТОГО.
ЭТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ НАС, ДЖЕРРИ.
Я ПОНИМАЮ.
Экран очистился.
— Так-то лучше, — сказал Барнс. — А теперь давайте обмозгуем и составим план игры. Что мы хотим спросить у этого парня?
— Я думаю, нам следует принять во внимание, — вмешался Норман, — что он демонстрирует эмоциональное восприятие нашего взаимодействия.
— И что это означает? — заинтересовалась Бет.
— Я думаю, нам следует принимать его эмоциональное содержимое в расчет, когда мы общаемся с ним.
— Хочешь подвергнуть его психоанализу? — спросил Тед. — Положишь его на кушетку и, станешь выяснять, почему у него было несчастное детство?
Норман с трудом сдержал негодование. Под этим мальчишеским проявлением явно скрывался мальчишка, полагал он.
— Нет, Тед, но если у Джерри есть эмоции, то нам следует принимать в расчет психологический аспект его ответов.
— Я и не думал обидеть тебя, — сказал Тед, — но лично я не вижу, чтобы психология могла предложить что-то стоящее. Психология — не наука, это форма суеверия или религии. У нее просто нет никаких достойных теорий или актуальных данных, чтобы было о чем говорить. Все это так расплывчато. Эмоции — да говори ты что угодно насчет эмоций, и кто сможет тебя опровергнуть? Я говорю как астрофизик — эмоции не так уж и важны. Не думаю, чтобы они много значили.
— Да, многие интеллектуалы согласились бы с тобой, — сказал Норман.
— Да. Вот, — продолжал Тед, — здесь мы и столкнулись с высоким интеллектом, не так ли?
— В общем, — ответил Норман, — люди, которые не в ладу с чувствами, склонны думать, что чувства не важны.
— Хочешь сказать, что я не в ладу со своими чувствами? — спросил Тед.
— Если ты считаешь их не важными, — конечно, нет.
— Нельзя ли продолжить этот спор позже? — поинтересовался Барнс.
— Ничто, как мысль подтверждает это, — сказал Тед.
— Почему же всегда говоришь ты один, — разъяренно произнес Норман, — и затыкаешь рты другим?
— Мы переходим на личности, — заявил Тед.
— Ну и, наконец, я же не опровергаю ценности твоей области знаний, — сказал Норман, — хотя смог бы без больших усилий. Астрофизики склонны фокусироваться на отдаленных мирах, чтобы избежать сложностей собственной жизни. И пока ничто в астрофизике не доказано со всей убедительностью'…
— …Совершенно не так, — сообщил Тед.
— Хватит наконец! — стукнул кулаком по столу Барнс. Все вдруг ощутили неловкость.
Норман был вне себя от злости, но он был смущен. Тед достал меня, думал он, он меня доконал. И сделал это самым простым способом — напав на мой научный предмет. Нормана удивляло, почему это вдруг сработало. Всю свою жизнь в университете он слышал нападки от «конкретных» ученых — физиков и химиков, — объяснявших ему терпеливо, что психология никчемная наука, до тех пор, пока не начинали бракоразводных процессов с женами, пока их дети не предпринимали попытки самоубийства или не попадали в беду с наркотиками. Он давным-давно перестал отвечать на подобные нападки.
И все же Тед доконал его.
— …возвратимся к главному вопросу, — говорил Барнс. — Он состоит в следующем: что мы хотим спросить у этого парня?
ЧТО МЫ ХОТИМ СПРОСИТЬ У ЭТОГО ПАРНЯ?
Они уставились на экран.
— Ух ты, — произнес Барнс.
УХ ТЫ.
Значит ли это то, что я думаю, оно значит?
ЗНАЧИТ ЛИ ЭТО ТО, ЧТО Я ДУМАЮ, ОНО ЗНАЧИТ?
Тед отшатнулся от пульта. Он громко сказал:
— Джерри, ты понимаешь, что я говорю?
ДА ТЕД.
— Гениально, — тряхнул головой Барнс. — Просто гениально.
Я ТОЖЕ СЧАСТЛИВ.
Переговоры с пришельцем
— Норман, — спросил Барнс, — помнится, ты предполагал это в своем докладе? Возможность, что пришельцы смогут читать наши мысли?
— Я отмечал это, — согласился Норман.
— И каковы были твои рекомендации?
— Никаких не было. Это было то, что Госдепартамент посоветовал мне включить как возможность, что я и сделал.
— Ты не дал никаких рекомендаций в твоем докладе?
— Нет, — подтвердил Норман. — Сказать по правде, тогда я думал, что вся затея — просто шутка.
— Нет, не шутка, — возразил Барнс. Он грузно опустился в кресло, глядя на экран. — И что же, дьявол, нам теперь делать?
НЕ БОЯТЬСЯ.
— Хорошо ему говорить, когда он все слышит, — он взглянул на экран. — Ты слышишь нас сейчас, Джерри?
ДА’ ГЭЛ.
— Ну и дела, — сказал Барнс.
— Потрясающее достижение, — заявил Тед. А Норман поинтересовался:
— Джерри, ты можешь читать наши мысли?
ДА НОРМАН.
— О, мама дорогая, — сказал Барнс. — Он может читать наши мысли.
А может, и нет, подумал Норман. Он нахмурился, сконцентрировал свои мысли и подумал: «Джерри, ты меня слышишь»?
Экран оставался пустым.
«Джерри, скажи мне твое имя».
Ничего не изменилось на экране.
Может быть, видимый образ, подумал Норман. Возможно, он воспринимает видимый образ. Норман порылся в памяти, стараясь вызвать какой-то зрительный образ, и выбрал песчаный берег, в тропиках, потом пальму. Образ пальмы был ясным, но Норман подумал, а знает ли Джерри, что такое пальма. Может быть это ничего не скажет Джерри, надо выбрать что-то в пределах его опыта. Он решил вообразить планету с кольцами вокруг, вроде Сатурна. Он нахмурился: Джерри, я посылаю тебе картинку. Скажи мне, что ты видишь.
Он сфокусировал свои мысли на образе Сатурна, ярко-желтой сфере со слегка наклоненным кольцом, вращающимся в черноте космоса. Он удерживал образ около десяти секунд и затем взглянул на экран.
Экран не изменился.
Джерри, ты тут?
Экран не изменялся.
— Джерри, ты тут? — спросил Норман вслух.
ДА НОРМАН. Я ТУТ.
— Не думаю, что нам следует говорить в этой комнате, — заявил Барнс. — Может, стоит пройти в другой цилиндр и пустить воду…
— Как в шпионских фильмах?
— Почему не попробовать?
Тед сказал:
— Я думаю, что мы несправедливы к Джерри. Если нам кажется, что он посягает на нашу частную жизнь, почему бы не сказать ему об этом прямо? Сказать, чтобы не вмешивался?
Я НЕ ЖЕЛАЮ ВМЕШИВАТЬСЯ.
— Ну-ка, прикинем, — предложил Барнс. — Этот парень знает о нас куда больше, чем мы о нем.
ДА Я ЗНАЮ МНОГОЕ О ВАШИХ СУЩНОСТЯХ.
— Джерри, — позвал Тед.
ДА ТЕД. Я ТУТ.
— Пожалуйста, оставь нас одних.
Я НЕ ЖЕЛАЮ. Я ТАК СЧАСТЛИВ ПОБЕСЕДОВАТЬ С ВАМИ. ДАВАЙТЕ ПОГОВОРИМ. Я ЖЕЛАЮ.
— Очевидно, что никаких доводов он слушать не будет, — сказал Барнс.
— Джерри, — повторил Тед. — Ты должен нас ненадолго оставить одних.
НЕТ. ЭТО НЕВОЗМОЖНО. Я НЕ СОГЛАСЕН. НЕТ!
— Вот птичка и показала коготки, — сказал Барнс.
Дитя, играющая в короля, подумал Норман.
— Позвольте мне.
— Ради Бога.
— Джерри, — позвал Норман.
ДА НОРМАН. Я ТУТ.
— Джерри, мы так взволнованы беседой с тобой.
СПАСИБО. Я ТОЖЕ ВЗВОЛНОВАН.
— Джерри, мы считаем тебя обаятельной и славной сущностью.
Барнс, вращая глазами, затряс головой.
СПАСИБО НОРМАН.
— И нам хотелось бы говорить с тобой долгими часами.
ЗДОРОВО.
— Мы восхищены твоими талантами и способностями.
СПАСИБО.
— И мы знаем, что ты обладаешь огромной силой и знанием всех вещей.
ЭТО ТАК, НОРМАН. ДА.