Норман огляделся. По воде тянулись слизистые прожилки, и множество белых сфер опускались на дно.
— Что это, Бет?
— Яйца. — Через наушники он слышал ее глубокое, медленное дыхание. — Давай уйдем отсюда, Норман. Пожалуйста.
— Только еще секундочку.
— Нет, Норман. Сейчас.
По радио они услышали тревогу. Отдаленная, глухая, она, казалось, раздавалась из модуля. Они услышали голоса, и затем громкий голос Барнса произнес:
— Какого черта вы там делаете?
— Мы нашли Леви, Гэл.
— Ну-ка, немедленно возвращайтесь! — закричал Барнс. — Датчики заработали. Вы не одни там, снаружи — и то, что там появилось, дьявольски здоровых размеров.
Норман соображал медленно, с трудом.
— А что с телом Леви?
— Оставьте его. И возвращайтесь!
Но тело, подумал он вяло. Надо же что-то делать с телом. Не мог он вот так просто оставить тело.
— Что там у тебя еще, Норман?
Норман пробормотал что-то и смутно почувствовал, как Бет крепко ухватила его за руку, развернула его лицом к модулю. Теперь вода клубилась от множества белых яиц. Тревога звенела у него в ушах невыносимо громко. И тут он понял: новая тревога. Этот сигнал тревоги исходил изнутри его костюма.
Он задрожал, зубы его стали стучать; он попытался произнести что-то, но до крови прикусил язык. Он словно весь одеревенел. Все происходило в каком-то замедленном темпе.
Когда они подошли к модулю, он увидел, что яйца стучат по крышам цилиндров, которые густо покрываются белыми шишками.
— Скорее! — кричал Барнс. — Скорее! Он надвигается с той стороны!
Они были под воздушной камерой, и Норман ощутил, как вздымается волнами вода. Что-то очень большое находилось где-то рядом. Бет толкнула его вперед, его шлем выскочил уже за ватерлинией, и мощные руки Флетчер втащили его вовнутрь. Мгновение спустя и Бет проскользнула внутрь, люк захлопнулся. Кто-то снял с него шлем, и он услышал, как непереносимо громко звенит в его ушах тревога. Все его тело судорожно сжималось, ударяясь об пол. Они стащили с него костюм, закутали его в шерстяной плед и держали так до тех пор, пока его судороги не прекратились. И внезапно, несмотря на тревогу, он заснул.
Военные соображения
— Какого черта вас туда понесло? — спросил Барнс. — Вы не получали на это никакого позволения. Никто из вас.
— Леви могла быть еще жива, — сказала Бет, отвечая спокойствием на негодование Барнса.
— Но она не была жива, и, отправившись туда, вы рисковали жизнью двух гражданских участников экспедиции безо всякой надобности.
— Это была моя идея, Барнс, — сказал Норман. Он все еще лежал закутанный в одеяла, но его отпоили горячим и дали ему отдохнуть, и теперь он чувствовал себя гораздо лучше.
— Да и вы, — продолжал Барнс. — Счастье, что вы остались в живых.
— Кажется, да, — согласился Норман. — Но я так и не знаю, что случилось.
— Вот что случилось, — сказал Барнс, держа маленький вентилятор прямо перед ним. — Твой костюм разгерметизировался, и гелий мгновенно стал замораживать тебя. Еще пара минут, и ты бы умер.
— Все произошло так быстро, — произнес Норман, — я даже не понял…
— Вы, несчастные, — начал Барнс. — Я должен кое-что прояснить. Это не научная конференция. Это не каникулы под водой, где вы можете поступать, как вам заблагорассудится. Это военная операция и вы должны следовать военным приказам, черт вас дери. Ясно?
— Это военная операция? — переспросил Тед.
— Сейчас — да, — отрезал Барнс.
— Подожди-ка. Сейчас или всегда?
— Сейчас.
— Ты не ответил на вопрос, — продолжал настаивать Тед. — Потому что если это военная операция, я думаю, нам следует это знать. Лично я не хочу иметь никакого дела с…
— Тогда отправляйся, — посоветовала Бет.
— …военной операцией, каковая…
— Подумай, Тед, — сказал Барнс. — Ты знаешь, во что это обошлось ВМС?
— Нет, но я не вижу…
— А я скажу тебе. Глубоководный жилой модуль, с разреженной воздушной атмосферой обходится примерно в сто тысяч долларов в час. К тому времени, когда мы все поднимемся отсюда, общая стоимость проекта составит от восьмидесяти до ста миллионов долларов. Военные не делают подобных вложений, если речь не идет о том, что они называют «ожидание серьезной военной пользы». Это же просто. Нет ожиданий, нет и денег. Ты улавливаешь мою мысль?
— Ты имеешь в виду оружие? — спросила Бет.
— Возможно, — согласился Барнс.
— Ну, — сказал Тед. — Лично я никогда не желал ввязываться…
— Так ли? Значит, ты бы проделал весь этот путь от Тонги и я бы сказал тебе: «Тед, там внизу, на дне океана, находится космический корабль, на борту которого, возможно, есть живые существа из иной галактики, но это военная операция», а ты бы сказал: «Дудки, я не хочу и слышать об этом, можешь меня вычеркивать»? Вот как бы ты поступил, а, Тед?
— Ну… — начал Тед.
— Тогда лучше заткнись, — отрезал Барнс. — Потому что именно в такую позу ты бы и стал.
— Давай, давай, — сказала Бет.
— Лично мне кажется, что ты перевозбудился, — сказал Тед.
— Лично мне кажется, что ты свихнувшийся эгоист, — отпарировал Барнс.
— Постойте, — сказал Гарри. — Кто-нибудь знает, почему Леви отправилась туда первой?
— Она была на TRL, — ответила Тина.
— Где?
— Локаут приказного времени, — пояснил Барнс. — Это режимная обязанность. После смерти Эдмундс ее работа перешла к Леви — та должна была каждые двенадцать часов отправляться на субмарину.
— Отправляться на субмарину? Зачем? — удивился Гарри.
— Видите вон там DH-7? — показал Барнс на иллюминатор. — Так вот, рядом с первым цилиндром расположен ангар, под куполом которого помещается субмарина, оставленная водолазами. В ситуации вроде нынешней, — продолжал Барнс, — правила ВМС требуют, чтобы все записи и сообщения переправлялись на субмарину каждые двенадцать часов. Субмарина поставлена на специальный режим подъема и спуска, счетчик срабатывает каждые двенадцать часов. Таким образом, если никто не попадет туда в течение двенадцати часов, чтобы передать последние сообщения и нажать на желтую кнопку «Отсрочка», субмарина автоматически сбрасывает балласт, спускает воздух и без промедления поднимается наверх.
— Но почему?
— Если здесь, внизу, произойдет какое-нибудь несчастье — скажем, что-нибудь случится со всеми нами, — тогда субмарина автоматически поднимется на поверхность через двенадцать часов, со всеми записями, фиксирующими события до определенного момента. ВМС обнаружат субмарину на поверхности и смогут по записям восстановить то, что происходило с нами здесь, внизу.
— Ясно. Эта субмарина — наш регистратор полетов.
— Можно сказать и так. Но это и наш единственный путь наверх, наш единственный аварийный выход.
— Значит, Леви отправилась на субмарину?
— Да. И она все сделала, потому что субмарина все еще здесь.
— Она переписала записи, нажала на кнопку «Отсрочка» и потом погибла на обратном пути?
— Да.
— Как она умерла? — спросил Гарри, внимательно глядя на Барнса.
— Точно неизвестно, — сказал Барнс.
— Все ее тело было раздроблено, — отозвался Норман. — Оно напоминало губку.
Гарри спросил Барнса:
— Час назад ты приказал переставить и переналадить высокочувствительные датчики. Почему?
— Мы получили очень странную информацию в предыдущий час.
— Информацию какого рода?
— Что-то снаружи. Что-то очень большое.
— Но тревога не сработала.
— Да. Это нечто большее, чем то, на что рассчитаны параметры системы тревоги.
— Ты хочешь сказать, что это слишком велико для того, чтобы запустить механизм тревоги?
— ж- Да. После первой ложной тревоги установки полетели, перестав реагировать на что-то больших размеров. Вот почему Тина должна была переналадить установки.
— А что же вызвало тревогу сейчас? — спросил Гарри. — Когда Норман и Бет были там, снаружи?
— Тина? — переадресовал вопрос Барнс.
— Я не знаю, что это было. Кажется, какое-то животное. Оно не издавало звуков и было очень большим.
— Большим? Но каким?
Тина покачала головой:
— По электронным отпечаткам, д-р Адамс, я бы сказала, что оно было почти таких же размеров, как наш модуль.
Место битвы
Бет опустила одно из круглых белых яиц на подставку микроскопа.
— Так, — сказала она, вглядываясь в отверстие, — это явно морское беспозвоночное. Но самое интересное — это слизистое покрытие. — Она повернула яйцо пинцетом.
— Что это такое? — спросил Норман.
— Какое-то белковое вещество. Клейкое.
— Нет, я имел в виду, что это за яйцо?
— Еще не знаю. — Бет продолжала свое изучение, когда снова взвыла сирена тревоги и заполыхали красные огни. Норман почувствовал внезапный страх.
— Вероятно, опять ложная тревога, — предположила Бет.
— Внимание, внимание, — сказал Барнс через динамик. — Всеобщее внимание, готовность к сражению.
— О, Господи, — вымолвила Бет.
Она быстро проскользнула вниз, как будто лаборатория была огневой точкой, Норман неловко пыхтел за ее спиной. В комнате связи цилиндра D он увидел знакомую сцену: все столпились у компьютеров, а задние панели вновь были сняты. Огни по-прежнему полыхали, сирена завывала.
— Что там такое? — прокричал Норман.
— Оборудование не работает!
— Какое оборудование не работает?
— Мы не можем отключить чертову тревогу, — проорал Барнс. — Она включилась, но мы не можем ее выключить! Элис!..
— Работаю над этим, сэр!
Массивная женщина-инженер ковырялась за компьютером, Норман видел ее согнутую спину.
— Выруби проклятую штуковину!
— Вырубаю, сэр!
— Выруби, я не могу услышать!
Услышать что? хотел бы знать Норман. И тут Гарри влетел в комнату, столкнувшись с Норманом. «Боже…»
— Это авария! — надрывался Барнс. — Это авария! Военнослужащий Чан! — Тина работала по соседству с ним, как всегда невозмутимая, регулируя мониторы. Она сняла наушники.