Норман повернулся и побежал. Вода уже переливалась через край люка, когда ему удалось захлопнуть за собой тяжелую дверь, закрутить колесо, чтобы замкнуть ее.
В цилиндре D ничего нельзя было разглядеть; дым был еще гуще. Он различал туманные пятна красного пламени, едва видимые в дыму. Услышал свист огнетушителей. А где его огнетушитель? Наверное, он оставил его в цилиндре Е. Как слепой, пробирался он по стене в поисках другого огнетушителя, задыхаясь в дыму. Его глаза и легкие горели, несмотря на противогаз.
Затем сопровождаемые скрежетом металла начались удары, модуль сотрясался от ударов спрута. Норман слышал, как пробивался в динамике голос Флетчер, но он был скрипучим и неясным. Удары сопровождались ужасающим металлическим скрежетом. И Норман подумал: мы погибнем. Вот теперь-то мы и погибнем.
Он не мог найти огнетушитель, но его руки нашарили что-то металлическое на стене, и Норман ощупывал предмет в дымной темноте, желая понять, что это, что за выступ, и затем два миллиона вольт пронизали его конечности, тело, и, едва вскрикнув, он упал навзничь.
Последствия
Он увидел скопление огней в странной перспективе, расходящиеся под углом. Он сел, сразу почувствовав острую боль, и огляделся. Он сидел на полу цилиндра D. Слабый дымок курился в воздухе. Мягкая обивка стен почернела и обуглилась в нескольких местах.
Должно быть, здесь был пожар, подумал он, удивленно разглядывая повреждения. Когда же это случилось? И где был он в это время?
Он медленно встал на одно колено, потом поднялся на ноги, повернулся к цилиндру Е. Но люк в потолке был почему-то заперт. Он попытался открутить колесо, чтобы открыть дверь, но оно не поддавалось.
Никого не было видно. Куда они все подевались? Потом он начал припоминать, что случилось с Тедом. Он погиб. Спрут утащил его тело через шлюз. А потом Флетчер велела всем возвращаться и рванула рычаг энергогенератора…
Понемногу память возвращалась к нему. Пожар. Горело в цилиндре Е. Он отправился туда вместе с Тиной гасить огонь. Он вспомнил, как вошел туда, как пламя лизало обшивку стен… А дальше? Он забыл…
Где же остальные?
Его ужаснула мысль, что он один уцелел, но потом он расслышал кашель в цилиндре С. Он пошел на звук, но никого не нашел и отправился в цилиндр В.
Флетчер там не было. Металлические трубы были залиты кровью, на ковре валялся один из ее башмаков. И все.
Из-за труб снова послышался кашель.
— Флетчер?
— Минутку…
Из-за труб появилась Бет, вся в грязи.
— Хорошо, что ты очнулся. Я запустила большинство систем. Благодаренье Богу, ВМС печатают инструкции на корпусах машин. Во всяком случае, дым рассосался и можно нормально дышать. Воздух не самый лучший, но ничего, да и вся эта жизненноважная ерунда кажется неповрежденной. У нас есть и воздух, и вода, и тепло, и энергия. Я только хочу разузнать, на сколько всего этого должно хватить.
— Где Флетчер?
— Я нигде не нашла ее, — Бет показала на башмак на полу и на пятна крови.
— Тина? — продолжал спрашивать Норман. Его встревожила перспектива остаться тут без кого-либо из людей ВМС.
— Тина была с тобой, — нахмурилась Бет.
— Ничего не помню, — сказал Норман.
— Вероятно, тебя ударило током, — предположила Бет. — И из-за этого у тебя регрессивная амнезия. Ты не помнишь того, что случилось за несколько минут до шока. Я не могу найти и Тину, но согласно показаниям датчиков цилиндр Е затоплен и вышел из строя. Ты был с Тиной в этом цилиндре. Я не знаю, почему его затопило.
— А что с Гарри?
— Его тоже ударило током. Думаю, на ваше счастье, сила тока была не слишком велика, а то бы вас просто поджарило. Ну, как бы то ни было, а он лежит на полу в цилиндре С, то ли спит, то ли без сознания. Если хочешь, можешь пойти взглянуть. Я не хотела его беспокоить и просто оставила там, где он лежал.
— Он очнулся? Говорил с тобой?
— Нет, но дыхание у него, по-моему, нормальное. Да и цвет лица и все такое. В любом случае, я думаю, мне лучше запустить системы жизнеобеспечения. — Она потерла грязь на щеке. — Я хочу сказать, что нас здесь осталось всего трое.
— Ты, я и Гарри?
— Да. Ты, я и Гарри.
Гарри мирно спал на полу между койками. Норман опустился на корточки, приподнял его веко и посветил Гарри в зрачок. Зрачок сократился.
— Это не может быть раем, — произнес Гарри.
— Почему? — спросил Норман, направив свет в другой зрачок; тот сократился.
— Потому что ты здесь. А психологов в рай не пускают. — Он слабо улыбнулся.
— Ты можешь двигать руками? Ногами?
— Да все у меня двигается, Норман. Я поднялся сюда снизу. Все у меня в порядке.
Норман присел на койку.
— Я рад, что это так, Гарри. — На самом-то деле он хотел сказать, что холодеет при мысли, что с Гарри могло что-то случиться. С самого начала экспедиции все они надеялись на Гарри. В самый критический момент Гарри находил разгадки и необходимые пояснения. И даже сейчас Норману стало спокойнее при мысли, что если Бет не сможет подключить системы модуля, то Гарри во всем разберется.
— Да, я в порядке, — Гарри снова закрыл глаза, вздохнул. — Кто остался?
— Бет. Я. Ты.
— Боже.
— Да. Хочешь встать?
— Да, лучше я переберусь в постель. Я так устал, Норман. Я готов проспать целый год.
Норман помог ему подняться. Гарри немедленно рухнул на ближайшую койку.
— Ничего, если я немного посплю?
— Конечно.
— Ну и хорошо. Я так устал, Норман. Я могу проспать целый год.
— Да, ты уже говорил это…
Он не успел закончить, как Гарри начал похрапывать. Норман перегнулся, чтобы убрать какой-то мятый предмет с подушки у Гарри под головой.
Записная книжка Теда Филдинга.
Чувства внезапно переполнили Нормана. Он опустился на койку с записной книжкой в руках. Наконец он просмотрел пару страниц, исписанных крупным, размашистым почерком Теда. Какая-то фотография выскользнула и упала ему на колени. Он перевернул ее — это было изображение красного «Корветта». Эмоции переполнили его, и он заплакал. Норман не знал, плакал ли он по Теду или по самому себе, потому что ему стало ясно, что один за другим, они все погибнут здесь, внизу. Ему было очень грустно и очень страшно.
Бет находилась в цилиндре D в узле связи, регулируя видеомониторы.
— Они здорово поработали над устройством всего этого, — одобрительно кивнула она. — Все помечено, снабжено инструкциями — сплошные вспомогательные файлы. Даже идиот справился бы с этим. Я вижу только одно затруднение.
— Какое?
— Кухня была в цилиндре Е, а он затоплен. У нас нет еды, Норман.
— Совсем нет?
— Кажется, да.
— А вода?
— Ну, воды-то полно, а еды нет.
— Ну, можно обойтись и без еды. Сколько нам осталось провести здесь, внизу?
— Похоже, еще два дня.
— Обойдемся, — сказал Норман, подумав: о Боже, два дня. Еще два дня здесь, внизу.
— Если учитывать, что шторм закончится точно по расчетам, — добавила Бет. — Теперь я пытаюсь понять, как отправить на поверхность баллон, чтобы узнать, что там сейчас творится. Тина использовала какой-то особый код.
— Обойдемся, — опять повторил Норман.
— Ну разумеется. Если станет совсем худо, еду мы всегда можем позаимствовать с космического корабля. Ее там видимо-невидимо.
— Думаешь, можно рискнуть выйти наружу?
— Придется, — сказала она, глядя на экран, — причем в ближайшие три часа.
— Зачем?
— Субмарина. На ней установлен автосчетчик, и на нее нужно приходить по графику и нажимать кнопку.
— Да черт с ней, — махнул рукой Норман, — пусть себе катится.
— Слишком опрометчиво, — возразила Бет. — На ней как-никак должны подняться три человека.
— Ты имеешь в виду, что мы все могли бы выбраться на ней отсюда?
— Да, именно это я и имела в виду.
— Господи, — сказал Норман. — Так давайте прямо сейчас и отправимся.
— Ну, тут целых два осложнения, — усмехнулась Бет и указала на экраны. — Я рассматривала имеющиеся возможности. Во-первых, субмарина неустойчива, и если на поверхности все еще большие волны, нас потрясет еще посильнее, чем здесь. А второе — то, что мы должны пройти через камеру декомпрессинга на поверхности. Не забывай, что у нас всех впереди девяносто шесть часов декомпрессинга.
— А если мы не будем декомпрессированы? — спросил Норман, а сам подумал: давайте просто поднимемся на субмарине наверх, откроем люк, чтобы увидеть небо, облака и вдохнуть немного нормального земного воздуха.
— Нам необходим декомпрессинг, — сказала Бет. — Твое кровообращение насыщено гелием. Ты находишься под давлением — и все в порядке. Но если это давление внезапно исчезнет, с тобой произойдет то же, что и с бутылкой газировки, когда ты откупориваешь ее. Гелий, как пузырь, вырвется из тебя. Ты немедленно погибнешь.
— А, — разочарованно протянул Норман.
— Девяносто шесть часов, — повторила Бет. — Вот сколько времени понадобится на то, чтобы из тебя вышел гелий.
— А-а.
Норман подошел к иллюминатору и взглянул на DH-7 и субмарину, примерно в ста ярдах от них.
— Как ты думаешь, спрут вернется?
Ее передернуло:
— Поинтересуйся у Джерри.
Норман подумал: о Золушке больше нет и помину. Или она предпочитает думать об этом злобном создании как о существе мужского пола?
— А на каком мониторе он появлялся. — спросил он у Бет.
— Вот здесь, — она включила его, экран засветился.
— Джерри? Ты здесь?
Ответа не было.
Он напечатал: ДЖЕРРИ? ТЫ ЗДЕСЬ?
Опять никакого ответа.
— Я расскажу тебе кое-что о Джерри, — сказала Бет. — На самом деле он вовсе не может читать мысли. Когда мы с ним тогда беседовали, я посылала ему мысленно сигнал, а он не ответил.
— Я тоже посылал, — сказал Норман. — Хотя и сейчас он нас, похоже, не слышит.
— Да точно нет, я уже пыталась связаться с ним раньше.
— Хотел бы я знать, почему он не отвечает?
— Ты говорил, что он эмоционален. Может, надулся из-за чего-то.