— Проклятье! Норман, держи же ее!
— А я что делаю?
— Вот. Вот она.
«Пожалуйста, внимание. Пять минут и начинайте отсчет».
Теперь тревога пищала на самой высокой ноте, невыносимо громко, так что им приходилось кричать.
— Гарри! Давай ее сюда…
— Ну, давай, подхватывай ее…
— Ушла…
— Вот…
Норман наконец поймал Бет за воздушный шланг на спине. Он боялся, что оторвет его, но пришлось рискнуть. Вцепившись в шланг, он тащил Бет, пока ее спина не распласталась наверху субмарины. Потом он стал проталкивать ее в люк.
— 4: 29… 4: 28…
Норман с трудом сохранял равновесие. Одну ногу он засунул в люк, но вторая была согнута и цеплялась за обод. Он не мог пропихнуть ее вовнутрь. Каждый раз, когда он наклонялся, чтобы разогнуть ее колено, субмарина клонилась на один бок, и ему вновь приходилось пытаться удержать равновесие.
— 4: 16… 4: 15…
— Прекрати считать и сделай что-нибудь]
Гарри навалился всем телом на противоположный борт, уравновешивая лодку. Норман смог наклониться вперед, выпрямить колено Бет, так что она легко проскользнула в открытый люк. Норман влез вслед за ней. Шлюзовой отсек был рассчитан на одного, но Бет была без сознания и не могла справиться сама.
Он должен был помочь ей.
«Пожалуйста, внимание. Четыре минуты и начинайте отсчет».
Он скрючился в шлюзовом отсеке, вдавившись в тело Бет, так что их шлемы стучали друг о друга. С трудом он опустил крышку люка за своей спиной, выкачал воду, пустив большей напор воздуха. Без поддержки воды тело Бет тяжело навалилось на него.
Он пролез к рукоятке внутреннего люка, но Бет заблокировала его. Он попытался сдвинуть ее в сторону. В ограниченном пространстве ему не за что было зацепиться, а тело Бет было мертвым грузом. Норман стал переворачивать ее, чтобы хоть как-то добраться до люка.
Субмарина закачалась: это Гарри карабкался наверх.
— Какого дьявола ты там застрял?
— Гарри, лучше заткнись'.
— Ну, а в чем задержка-то?
Рука Нормана дотянулась до ручки внутреннего люка, он дернул ее вниз, но дверь не поддавалась — ее нужно было открывать на себя. Он не мог открыть ее, пока Бет была в отсеке. Он был переполнен, ее тело блокировало дверь.
— Гарри, у нас осложнения.
— Господи Боже… Три минуты тридцать.
Норман вспотел. Они оказались в настоящей беде.
— Гарри, мне придется опять передать ее тебе и попробовать одному…
— Боже, Норман…
Норман затопил шлюз, открыл снова нижний люк. Гарри держал непрочное равновесие наверху субмарины. Он перехватил Бет за воздушный шланг, подтянул ее.
Норман собрался закрыть люк.
— Гарри, ты не можешь убрать ее ноги?
— Я пытаюсь сохранить равновесие.
— Ты что, не видишь, ее ноги мешают… — Норман в раздражении выпихнул ее ноги; люк захлопнулся, отсек заполнился воздухом.
«Пожалуйста, внимание. Две минуты и начинайте отсчет».
Он был внутри лодки, приборы призывно вспыхивали зеленым светом.
Он открыл внутренний люк.
— Норман?
— Постарайся опять опустить ее, — сказал Норман, — и сделай это как можно скорее.
Но подумал он о том, что беда не миновала: по крайней мере, тридцать секунд на то, чтобы пропихнуть в люк Бет, еще тридцать — на то, чтобы влез Гарри. Целая минута…
— Она внутри. Крути.
Норман подскочил к рычагу, пустил воду.
— Как тебе удалось сделать это так быстро, Гарри?
— Самым естественным способом, — отозвался Гарри, — каким людей протискивают в узкое пространство. — И прежде, чем Норман успел спросить, что он имеет в виду, он открыл люк и увидел, что Гарри просунул Бет через люк головой вперед. Он обхватил ее за плечи, уложил на пол, затем захлопнул люк. Мгновение спустя он услышал свист воздушного потока, когда Гарри зашлю-зовался.
Захлопнулся люк подлодки. Появился Гарри.
— Боже, — одна минута сорок, — сказал он. — А ты знаешь, как она работает?
— Да.
Норман сел в кресло, положил руки на пульт.
Они услышали шлепанье лопастей, ощутили сотрясение. Лодка накренилась, двинулась по дну.
— Одна минута тридцать секунд. Сколько, ты сказал, нужно, чтобы подняться наверх?
— Две тридцать, — ответил Норман, меняя скорость подъема. Он перевел ее за 6:6 — до самого конца шкалы.
Они услышали высокий посвист воздуха, вырвавшегося из балластных танков. Субмарина с резким шумом стала медленно подниматься.
— Это самое быстрое, на что она способна?
— Да.
— Боже.
— Спокойно, Гарри.
Глядя вниз, они могли видеть огни модуля. И длинный ряд красных взрывателей вдоль всего космического корабля. Они поднялись над высоко вздымавшимся килем, оставив его позади и видя теперь только черную воду.
— Одна минута двадцать.
— Девятьсот футов, — сообщил Норман. Они почти не чувствовали движения, только изменения на приборной доске подтверждали, что они поднимаются.
— Не очень-то быстро, — посетовал Гарри. — Там, внизу, все же чертовски много взрывчатки.
Достаточно быстро, мысленно поправил его Норман.
— Взрывная волна расплющит нас, как банку сардинок, — покачал головой Гарри.
Взрывная волна не повредит нам.
Восемьсот футов.
— Сорок секунд, — сказал Гарри упавшим голосом. — Мы не успеем.
Они были на отметке 700 футов, быстро поднимаясь. Теперь у воды был приятный синий цвет: солнце проникало сюда.
— Тридцать секунд, — считал Гарри. — Где мы? Двадцать девять… восемь…
— 620 футов, — сказал Норман. — 620.
Они посмотрели вниз, теперь модуль лишь по точечкам огоньков угадывался далеко внизу.
Бет закашлялась.
— Слишком поздно, — сказал Гарри. — С самого начала я знал, что ничего не получится.
— Конечно, получится, — твердо произнес Норман.
— Десять секунд, — прошептал Гарри, — девять… восемь… Держись!
Норман прижал к себе Бет, когда взрывная волна взметнула субмарину, шутя подбрасывая и крутя, как игрушечную, перевернула вверх ногами, затем опять вниз дном и, наконец, выбросила ее вверх на гигантском фонтане.
— Мама! — закричал Гарри, но они по-прежнему поднимались, у них все было в порядке. — Получилось!
— 200 футов, — сообщил Норман. Вода теперь была голубой. Он нажал кнопки, замедляя подъем. Они двигались слишком быстро.
Гарри завопил, повалив Нормана на спину:
— Получилось! Ах ты, сукин сын, черт тебя дери, получилось! Мы спасены!
Норман плохо различал приборную доску — слезы застилали ему глаза.
И тут он зажмурился, потому что яркий солнечный свет ринулся на них из-под купола небес. Они увидели спокойное море и плывущие по нежной синеве небес кучевые облака.
— Ты видишь? — орал Гарри. Он вопил Норману в самое ухо. — Ты видишь? Какой дьявольски прекрасный день
00.00
Норман проснулся, и первое, что он увидел, был сверкающий луч солнца, проникающий через единственный иллюминатор — химического туалета, расположенного в углу декомпрессорной камеры. Он лежал на койке и оглядывал камеру — горизонтальный цилиндр длиной в пятьдесят футов: койки, металлический стол и стулья в самом центре, за небольшой перегородкой — туалет, Гарри храпел на соседней койке. Напротив, на другом конце камеры, спала Бет, прикрывая одной рукой лицо. Откуда-то издалека до него доносились мужские голоса.
Норман зевнул и слез с койки. Тело его ломило от усталости, но в целом с ним все было в порядке. Он подошел к сияющему иллюминатору и выглянул, сощурившись от яркого тихоокеанского солнца.
Он увидел кормовую палубу исследовательского судна «Джон Хэйвс»: белая посадочная дорожка для вертолетов, тяжелые скатанные канаты, цилиндрический металлический каркас подводного робота. Команда ВМС опускала на палубу второго робота, что-то крича и размахивая руками; но Норман не мог расслышать слова сквозь толстые стальные стены камеры.
Мимо камеры крепкий мускулистый моряк катил большой зеленый баллон с надписью «кислород»; целая батарея таких баллонов была уложена штабелями на палубе. Три медика, надзирающих за камерой декомпрессинга, играли в карты.
Глядя сквозь толстое, толщиной в дюйм, стекло иллюминатора, Норман чувствовал себя так, как будто он наблюдает за каким-то явившимся в миниатюре миром, к которому сам он вроде и не имеет отношения, что-то вроде террариума, населенного необычными, любопытными особями. Этот новый мир был столь же чужд ему, как и черный мир океана, видимый из иллюминатора модуля.
Он наблюдал, как медики сдавали карты на деревянном упаковочном ящике, наблюдал, как они смеются и жестикулируют во время игры. Они ни разу не взглянули в его сторону, вообще ни разу не посмотрели на декомпрессорную камеру. Норман не понимал этих парней. Разве им не было предписано следить за декомпрессингом? Они казались ему юными и неопытными. Увлеченные своими картами, они казались Норману равнодушными к металлической камере рядом с ними, равнодушными к трем уцелевшим после катастрофы на дне морском людям — и равнодушными к самому событию, к тем вестям, которые выжившие принесли на поверхность. Эти веселые игроки из ВМС, похоже, не очень-то были обеспокоены тем, что там случилось с ним, Норманом. А может, они просто ничего не знали.
Он прошелся по комнате, сел за стол. Вокруг белой повязки, стягивающей его разбитое колено, распухла кожа. Врач ВМС осмотрел его, пока их переправляли с субмарины в декомпрессорную камеру. Сначала, из «Звезды глубин III» их поместили в водолазный колокол, с разреженным воздухом, и уже потом перевели в большую камеру на борту корабля, в камеру декомпрессинга, необходимого для восстановления нормального дыхания на поверхности. Им нужно было провести в ней четыре дня, но сейчас Норман не знал, сколько они уже в ней пробыли. Все они мгновенно заснули, а часов в камере не было. Стекло на его ручных часах было раздавлено, хотя он и не помнил, как это случилось.
На столе прямо напротив него, кто-то нацарапал: «Соски ВМС США». Норман потрогал пальцами насечки и вспомнил насечки на полированной сфере. А теперь и он, и Бет, и Гарри была в руках ВМС. И он подумал: что мы будем им рассказывать?