— А что мы будем им рассказывать? — спросила Бет.
Это было уже спустя несколько часов, Бет и Гарри проснулись, и теперь все вместе они сидели за поцарапанным столом. Никто из них не сделал и попытки поговорить с кем-то из команды. Как будто они заключили молчаливое соглашение, подумал Норман, оставаться в изоляции как можно дольше.
— Я думаю, им надо все рассказать, — заявил Гарри.
— Не думаю, что следует это делать, — возразил Норман, удивленный силой собственной убежденности и твердостью своего голоса.
— Согласна, — кивнула Бет. — Я не уверена, что мир готов к этой сфере. Уж я-то точно не была.
Она робко взглянула на Нормана. Он положил ей на плечо руку.
— Все это хорошо, — сказал Гарри, — но посмотрите на дело с точки зрения ВМС. ВМС организовали колоссально дорогую экспедицию, шесть человек погибли, а два модуля разрушены. Им захочется получить ответы — и они не отвяжутся, пока не получат их.
— Мы можем отказаться говорить, — сказала Бет.
— Это ни к чему не приведет, — возразил Гарри. — Вспомни, ведь у ВМС есть все записи.
— Ах да, записи, — спохватился Норман. Он и думать забыл о видеозаписях, которые они исправно переправляли на субмарину. Десятки записей, документально воспроизводящих все, что происходило в модуле во все время их пребывания под водой. Задокументировавших спрута, смерти, сферу.
— Нам следовало уничтожить записи, — сказала Бет.
— Возможно, и следовало, — пожал плечами Гарри, — но теперь уже все равно поздно. Никто не сможет воспрепятствовать ВМС получить интересующие их ответы.
Норман вздохнул. Гарри был прав. В этом случае было бессмысленно скрывать то, что произошло, или помешать докопаться до сферы и содержащейся в ней силы. Что за оружие: способно поражать врага, только стоит вообразить его поверженным. Ужасно, что они были замешаны в это и ничего не могли поделать.
— Думаю, мы можем помешать им узнать, — сказал Норман.
— Как? — спросил Гарри.
— У нас по-прежнему есть сила, ведь так?
— Кажется, да.
— И эта сила, — продолжал Норман, — состоит в способности заставлять вещи случаться, просто думая о них.
— Да…
— Значит, мы можем помешать ВМС узнать об этом. Мы должны решить все забыть.
Гарри нахмурился:
— Интересный вопрос — есть ли у нас сила, чтобы забыть силу.
— Думаю, что нам следует забыть, — заявила Бет. — Эта сфера слишком опасна.
Они посидели молча, обдумывая значение подобного забвения. Потому что забыть — значило не просто помешать ВМС узнать о сфере; это могло стереть всякое знание о ней, включая их собственное. Исключить ее из человеческого сознания, как будто ее никогда и не существовало. Удалить ее из сознания людей навсегда.
— Серьезный шаг, — констатировал Гарри. — Значит, мы прошли через все это только за тем, чтобы все забыть…
— Именно потому, что мы прошли через это, Гарри, — сказала Бет. — Взгляни правде в глаза — мы вели себя не лучшим образом. — Норман заметил, что теперь она говорит беззлобно. Ее предыдущая воинственность прошла.
— Боюсь, что так и есть, — согласился Норман. — Сфера создана для проверки того, что может приобрести с ее помощью разумная жизнь, и мы с треском провалились.
— Ты думаешь, она была создана для этого? — спросил Гарри. — Сильно сомневаюсь.
— А для чего же? — поинтересовался Норман.
— Ну, — начал Гарри, — взгляни на дело иначе. Допустим, ты — мыслящая бактерия, носящаяся в космосе. И вдруг ты наткнулся на искусственный спутник Земли. Ты бы подумал: что за странный, чужеродный предмет, дай-ка я исследую его. Представь, что тебе удалось просочиться вовнутрь его. Ты бы нашел его весьма интересным, с различными приводящими тебя в изумление штуковинами. Но в конце концов ты бы забрался в топливный бак, и водород убил бы тебя. А твоей последней мыслью было бы: это устройство пришельцев, вероятно, создано, чтобы проверять мыслящих бактерий и убивать нас, если мы встанем на ложный путь.
Это было бы правильным с точки зрения погибшей бактерии. Но это совершенно не было бы правильно с точки зрения тех, кто создал спутник. С нашей точки зрения, искусственный спутник вовсе не должен иметь дело с какими-то мыслящими бактериями. Мы даже не знаем, существуют ли мыслящие бактерии, мы только нуждаемся в космической связи и создали для этого самую заурядную в нашем понимании вещь.
— Ты хочешь сказать, что сфера, возможно, не была ни посланием, ни ловушкой, ни добычей?
— Ну да, — согласился Гарри. — Может, сфера не имела ничего общего с поиском других форм жизни или с ее проверкой, как мы могли подумать, столкнувшись с ней. Возможно, это просто несчастный случай, что сфера вызвала в нас такие глубокие изменения.
— Но зачем-то был создан кем-то этот механизм?
— Тот же самый вопрос мыслящая бактерия могла бы задать относительно искусственного спутника: и зачем кто-то создал этот механизм?
— Кстати, — сказала Бет, — возможно, это и не механизм. Может быть, это другая форма жизни. Может, она живая.
— Может быть, — кивнул Гарри.
Бет продолжала:
— Значит, если сфера живая, наш долг оставить ее в живых?
— Мы не знаем, живая ли она.
Норман откинулся на спинку стула.
— Все эти соображения интересны, — сказал он. — Но если вдаваться в них, мы должны признать, что ничего не знаем об этой сфере. Впрочем, мы только так называем ее, но в сущности, знаем ли мы, что это на самом деле? Не знаем, откуда она прибыла. Не знаем, как она оказалась внутри космического корабля. Мы ничего не знаем о ней, кроме того, что сами придумали, — а то, что мы придумали, больше говорит о нас самих, чем об этой сфере.
— Верно, — согласился Гарри.
— Потому что это что-то вроде зеркала для нас, — добавил Норман.
— И если так, то есть другая возможность, — сказал Гарри. — Она, возможно, не из другой цивилизации, а сделана людьми.
Нормана это просто изумило. Но Гарри пояснил:
— Представь, что корабль из нашего будущего прошел через черную дыру в другую галактику или другую часть нашей галактики. Мы не можем даже вообразить, что произошло в результате этого. Но предположим, что произошло сильное искажение времени. Представьте, что корабль стартовал с экипажем людей в 2043 году, а в действительности находился в пути тысячи и тысячи лет. Не мог ли экипаж что-то приобрести за это время?
— Не думаю, что это так, — сказала Бет.
— Ну, предположим только на мгновение, Бет, — мягко сказал Гарри. Норман заметил, что и Гарри не был уже так заносчив, как прежде. Они прошли через все это вместе, подумал Норман, работали вместе, как никогда прежде. Все время под водой они впадали в крайности, но теперь они действовали согласованно, слаженной командой.
— Будущее вообще представляется серьезной проблемой, — продолжал Гарри, — а мы не осознаем этого. Нам кажется, что мы можем смотреть в будущее лучше, чем это происходит на самом деле. Леонардо да Винчи пытался построить вертолет пятьсот лет назад; а Жюль Верн предсказал подводную лодку сто лет назад. И вот исходя из этих примеров мы начинаем верить, что будущее можно предсказать, тогда как далеко не во всем это возможно. Потому что ни Леонардо, ни Жюль Верн даже предположить не могли, скажем, возникновение компьютера. Само понятие компьютера включает так много знаний, которых и в помине не было, когда жили эти люди. Эта информация появилась совсем недавно, если хотите, в наши дни.
Да и мы, сидящие за этим столом, — мы даже не догадывались, что люди могут послать корабль через черную дыру — мы даже не подозревали о существовании черных дыр несколько лет назад — и уж, конечно, мы не можем даже догадываться, чего могут достичь люди через тысячу лет.
— Принимая во внимание, что сфера сделана людьми.
— Да, принимая это во внимание.
— А если нет? Что, если эта сфера и впрямь из другой галактики? Вправе ли мы стереть знание о жизни пришельцев из памяти человечества?
— Не знаю, — покачал головой Гарри. — Если мы решим забыть сферу…
— Тогда она исчезнет, — сказал Норман.
Бет уставилась на крышку стола.
— Жаль, что нельзя ни с кем посоветоваться, — произнесла она наконец.
— Здесь не с кем посоветоваться, — напомнил Норман.
— Но сможем ли мы забыть ее? — спросила Бет. — Сработает ли это?
Они надолго замолчали.
— Да, — заявил наконец Гарри, — безо всяких сомнений. И мне кажется, у нас уже есть подтверждение тому, что мы забудем о ней. Это решает логическую загадку, которая не давала мне покоя с самого начала, когда мы первый раз исследовали корабль. Потому что кое-чего очень важного не хватало на корабле.
— Да? Чего?
— Ни знака, что создатели корабля уже знали о возможности полета через черную дыру. Мы ходили по нему, узнали, что такое возможно.
— Да…
— И все же через пятьдесят лет люди построят такой пробный, явно экспериментальный корабль, очевидно, не зная, что такой корабль уже нашли за пятьдесят лет до них. Никакого знака, что строители корабля узнают о его существовании в прошлом.
— Может, это один из этих временных парадоксов, — предположила Бет. — Знаешь, что нельзя вернуться в прошлое и встретиться с самим собой.
Гарри покачал головой:
— Не думаю, чтобы это был такой парадокс, — сказал он. — Просто знание об этом корабле утрачено.
— Ты имеешь в виду, что мы забудем его?
— Да, — подтвердил Гарри. — И говоря откровенно, я считаю это наилучшим решением. Все то долгое время, что мы находились там, внизу, я понимал, что, может быть, никто из нас не вернется назад. Это было одним из объяснений, какое я мог дать. Вот почему я хотел сделать завещание.
— Но если мы решим забыть…
— Конечно, — подхватил Гарри, — если мы решим забыть, результат будет тот же самый.
— Знание исчезнет навсегда, — тихо произнес Норман. Он вдруг почувствовал, что колеблется. Теперь, когда они сошлись на этом, он почувствовал странное внутреннее сопротивление. Он уперся кончиками пальцев в столешницу, коснулся царапин, как будто надеясь получить ответ.