— Я отведу ее к причалу и через десять минут вернусь. Аперитив в «Ковчеге»? Хорошо, на этот раз плачу я!
Взгляд Раймонда приковала к себе фигура праздно стоящей на берегу женщины. Восхитительные ноги! Жаль, что нельзя заглянуть под шляпу, а главное — увидеть, что скрыто за огромными дурацкими очками! Повинуясь порыву внезапного веселья — очевидно, вызванному тем, что он снова стал капитаном своего корабля и самим собой, — Капитан развязно помахал ей рукой.
Натали, не зная, да и не задумываясь — зачем, а просто наслаждаясь моментом, помахала в ответ с той же легкостью, что пришлась по вкусу как Раймонду, так и Кристофу — он даже повернулся, чтобы ничего не пропустить. Ого! И это — ваш всегда серьезный Капитан? Натали вышагивала вдоль узкой полоски пляжа, а Кристоф с интересом приглядывался к ее изящной, чуть манерной походке. Кто она такая, черт возьми?
— Она остановилась здесь?
— И вроде бы внезапно решила — пришлось звонить в Париж.
— Так, значит, Серва — настоящее имя?
— Я мигом ее узнал. Примерно с год назад Серва красовалась на обложке «Матч».
— Я тоже видел ее, только на экране. Ну, не звезда, конечно…
— Может, и не звезда, но актриса хорошая. Получше, чем многие звезды.
— Не звезда, а что-то вроде того… как это называется? Тебе без льда, верно? А вам, месье Леон? Два пастиса и томатный?
— Актриса на вторые роли.
— Вот-вот, именно это я и подбирал. Не томатный?
— Характерная актриса. Вроде Синьоре.
— Так ты видел ее, Шарло?
— О да! Мне нравится, только волос я не разглядел.
— Черные. Короткие.
— То, что надо!
— И потом, они носят парики.
— Какие еще парики?
— Ну, в нескольких фильмах я видел Серва с длинными волосами.
— А, доброе утро, Капитан!
— Доброе утро и вам всем, — радостно отозвался Раймонд. — Бьюсь об заклад, я знаю, о чем вы тут болтаете.
— А мы слышали от Кристофа, что вы уже друзья… Тс-с… вон она идет.
— Мадам, пожалуйста, мандариновый, с капелькой лимона. — Натали спокойно переносила осторожные взгляды поркерольцев. В них, по крайней мере, не было зависти. Актриса чувствовала, что здесь ее примут, если она будет играть по-честному. На моряков не произведешь впечатления жеманством. Натали сняла шляпу и очки; все глаза тотчас обратились к ее волосам. Актриса через стойку улыбнулась мадам, а та воздела бутылку, словно маршальский жезл. — Доброе утро всем. Благодарю вас, мадам, чуть-чуть карпино. Я чудесно прогулялась и понаблюдала за жизнью в гавани.
— Ага, — хозяйка наполнила бокал Раймонда, — как месье Капитан вновь спускает свой корабль на воду под руководством адмирала Кристофа.
Кристоф уже открыл рот, собираясь изречь что-нибудь остроумное, но его опередил Раймонд:
— Мы с вами уже встречались, правда разделенные пятьюдесятью ярдами воды.
Все вокруг были слегка удивлены, и Натали сочла это забавным.
— Зато теперь сократили дистанцию.
— До ширины этого стола?
— Если вам угодно.
Натали села, и Раймонд принес выпивку.
— За «Ноев ковчег»!
— Ну и за другие корабли тоже.
Мадам, заслушавшись, дала ему апельсиновый вместо мандаринового. Капитан совсем развеселился. «Ну вот, теперь им не придется всю жизнь прожить с мыслью, что я не более чем портовый бродяга?»
Раймонд действовал скорее из тщеславия, чем по каким-либо другим причинам. До чего приятно в кои-то веки удивить поркерольцев! Однако Натали была достаточно проницательна, и ее позабавил этот маневр.
— Как некрасиво с вашей стороны, — сказала она по-английски.
Раймонд пришел в восторг: он очень гордился своим английским, и потом, несмотря на укор Натали, это придало заговорщический оттенок его дерзкой реплике.
— А что, только им можно веселиться? Я решил хоть разок натянуть им нос. Думаю, они знают, кто вы, а вот я, увы, нет. Понял только, что знаменитость, — прошу вас, скажите мне, а не то весь Поркероль будет хохотать над моим невежеством. Я тут на днях сел в лужу: приплывает на яхте какой-то вполне заурядный с виду парень, мне и невдомек, что это принц. Видите ли, я не слишком дружу с иллюстрированными журналами. Но уж вы-то наверняка принцесса.
Натали рассмеялась, довольная и легким комплиментом, и шуткой. Ей-богу, у него совсем неплохо вышло. Не такой уж и провинциал этот парень!
— Не помню, сколько воды утекло с тех пор, как мою фотографию поместили на обложке «Матча». И все-таки приятно, когда тебя узнают. Я киноактриса. По отзывам, знаю свое дело и пользуюсь умеренным спросом.
— Ну вот, я все-таки сел в лужу.
— Ни в коей мере. Когда тебе машут рукой, это мило и лестно, — после общения с теми, кто делают вид, будто задумались, а потом цедят: «Ну конечно, ваше лицо мне знакомо»…
— Выходит, лестно и когда вас узнают, и когда — нет?
— Конечно.
— Ага, наконец-то я их во всем обскакал!
Это замечание снова ей понравилось.
— А теперь объясните и вы мне кое-что. Ей-богу, я в первый раз на этом побережье — не считая Канн или Антиба. Удивляюсь, как так вышло, что я прежде не замечала… Но все-таки почему истинный национальный костюм в этих краях — толстый свитер и войлочные домашние шлепанцы?
Теперь настала его очередь удивляться.
— По вечерам и ранним утром сильно холодает — особенно на воде. Но шлепанцы… По правде сказать, меня они тоже озадачивают. Возможно, чтобы рыба не слышала шагов?
— Ага, похоже, здесь мне всему надо учиться заново, но я буду делать это с большим удовольствием.
— Не хотите ли еще выпить?
— Нет, благодарю вас. Мне нужно пойти умыться. Но я задолжала вам комплимент. Я здесь одна, так что вы должны рассказать мне побольше об этом острове. Почему бы вам не прийти пообедать со мной — скажем, завтра вечером?
Это стало для Раймонда и сюрпризом, и неожиданной наградой. Приглашение застигло его врасплох, но очень польстило.
— С превеликим удовольствием.
— Итак, решено. — Натали протянула руку. — Тогда — до аперитива, месье…
— Капитан. Раймонд Капитан.
Актриса ушла, а Раймонд в приподнятом настроении заплатил за выпивку. Черт возьми, его уже давным-давно никто не приглашал на обед!
Вытирая руки гостиничным полотенцем, Натали посмеивалась над собой. Ну и ну… «Я сняла номер, не имея с собой даже пижамы… — Она оставила машину в Тулоне. — И первое, что я тут делаю, — это приглашаю на обед совершенно незнакомого человека. Да, в этом вся Натали! Ну и что, в конце-то концов? Для того и приезжают на острова, чтобы совершать подобные поступки, а иначе какой в них смысл?»
Раймонд у себя, на «Оливии», жарил рыбу. Он был страшно голоден, но ему посчастливилось поймать утром неплохую рыбину — дораду весом более килограмма. «Хорошо, — подумал он, — что я просто обожаю рыбу, потому как помимо нее мне мало что перепадает». Раймонд приготовил ее по местному рецепту — навалил поверх тушки кучку сушеных трав и поджег таким образом, чтобы ароматный пепел смешался с соком. Надо пригласить эту женщину сюда, на корабль, решил он, ее слова звучали многообещающе.
«Завтра… Гм… возможно, завтра сюда заглянет корсиканец. Хлопотный тебя ждет денек, приятель!» Стояла на редкость тихая, ясная погода. Раймонд прикинул, что выведет «Оливию» в открытое море под парусом и сегодня же раскинет сеть на южной оконечности острова, в своем излюбленном месте, бухте, которую провансальцы называют «Дом Господень», поскольку это единственное место на всей южной оконечности острова, где можно как-то укрыться, когда подует мистраль.
А еще там хорошее место для ночлега. Время от времени Раймонду надоедали гавани, и тогда вместо всегдашнего вида на Птит-Пасс, замкнутого с обеих сторон, или скучных огней Йера в темноте, вокруг раскидывалось Средиземное море да вращающийся двойной луч поркерольского маяка, каждые пять секунд отбрасывающего яркие вспышки на маслянистую воду.
Глава 5
Наутро в сети не было ничего достойного упоминания, пока, совсем было отчаявшись, Раймонд наконец не поймал внушительных размеров лангуста. Завидная добыча! Лангуст стоит немало, и его наверняка удастся продать. Бедность страшно удручает. Возможно, корсиканец чуть-чуть подсобит. А эта женщина… у нее точно водятся деньги, это видно не только по внешним признакам, но и по той уверенности, каковая проистекает из внутреннего убеждения, что не надо отказывать себе ни в чем, если и вправду очень хочется. Как-никак, киноактриса. Удастся ли ее соблазнить?
Сероватый туман дымкой завис над материком, придавая побережью некоторое сходство с ирландским. Ирландия… Раймонд водил «Оливию» к ее западным берегам на первом этапе своего великого плана. Поразительная там дешевизна! Раймонда прельщали превосходная якорная стоянка, огромные пустынные фьорды и море, кишащее рыбой и омаром. Но вечные холод и сырость нагоняли тоску, а люди казались бесплотными призраками на пустынной земле, вечно судачащими о том о сем, но не способными ни поймать, ни, тем более, приготовить изумительную рыбу, что плавает у самого их порога.
Возможно, им просто не хватило солнца? Тут-то — Раймонд точно знал — к полудню жар съест туман, сколь бы промозглым и серым он сейчас ни выглядел.
Капитана радовала мысль, что он увидит корсиканца, друга истинного, а не до первой беды, и волновала предстоящая встреча с Натали, и все-таки в его сердце притаилась какая-то гнильца наподобие той, что скрывалась до сих пор под палубой «Оливии». Что толку в его жизни здесь, без денег? Что толку в плане? Несмотря на бедность, Раймонд всегда слепо верил, что выполнит его. Но теперь на починку прогнившего корпуса требовались деньги. Много денег.
Уже не один год все дни Раймонда посвящались задуманному путешествию вокруг мыса Горн к Вальпараисо — через южную Атлантику до западного берега Южной Америки. Постепенно, кроха за крохой, подготовка близилась к завершению, и вот теперь дело вдруг стало безнадежным. Что он мог сделать? Ох, были бы у него деньги…