Кошка изогнулась и предупреждающе зашипела, но Эррия не обратила на неё внимания. Данила поднялся и встал рядом с Эрилин. Его взгляд был холоден.
- Я понимаю, что ты расстроена, но следи за тем, кого обвиняешь.
Губы Эррии скривились.
- Не беспокойся. Полукровка не имеет к этому никакого отношения. Ос был убит, потому что вёл дела с Элайтом Кроулнобером. Я знаю это!
Её голос звучал истерично и был таким пронзительным, что причинял боль. Эрилин заметила, что многострадальная кошка закрыла лапами уши от этого натиска, и пожалела, что не может поступить точно так же.
- И что с этим сделают? - продолжала Эррия. - Ничего! Было время, когда с чужаками расправлялись. Спроси Элиоса Дезлентира, если не веришь мне, и... проклятье!
Эррия вскрикнула от боли, когда кошка глубоко вонзила когти в её руку. Дочь волшебника швырнула бедное животное через всю комнату. Кошка со звериной грацией вывернулась в воздухе и приземлилась на лапы, хлестая себя по бокам хвостом. Зверь наградил женщину испепеляющим взглядом. Та помотала головой и снова повернулась к гостям.
- Вы сделали то, за чем пришли. Как видите, мой отец повержен горем. Оставьте мне шкатулку и уходите.
Эрилин была только рада подчиниться. Проходя мимо вежливых пустых доспехов, она услышала, как Данила приносит свои соболезнования главе семьи Элторчулов и обещает помочь найти убийц его сына. Это «вмешательство» вызвало у Эррии приступ воплей, которые окончательно лишили старика последних остатков самообладания. Маг начал плакать, издавая низкие, душераздирающие всхлипывания. Эррия покинула отца, её тапочки застучали гневным стаккато, когда девушка отправилась за осмелившейся оцарапать её кошкой, как будто это оскорбление было намного важнее утраты брата и горя стареющего отца.
Захлопнув двери благородной семьи Элторчул, Эрилин не знала, горюет ли старый маг из-за семьи, которую потерял, или из-за семьи, которую ему по-прежнему приходилось терпеть.
Во дворе Белого Быка, открытой площадке в глубине Южного квартала, каждым утром собирались несколько караванов. Это был рабочий квартал Глубоководья. Из промежутков между сгрудившимися вокруг двора зданиями в небо поднимался дым. В близлежащих кузнях раздавался звон металла по металлу, со скотного двора доносилось нервное блеянье животных. Цокающий стук копыт по утрамбованной почве возвестил о доярке, ведущей мимо свою корову. Из лавки седельщика исходили тёплые, землянистые ароматы кожи.
Но такие обыденные вещи блекли перед необычайным зрелищем, развернувшимся во дворе. Элайт Кроулнобер был купцом и искателем приключений более сотни лет, но такого поразительного каравана не видел никогда.
Слуги суетились, сворачивая брезентовые чехлы, укрывшие караван от внезапного ливня. Просторный двор был полон шороха огромных крыльев, рокочущих кличей, рёва и ржания дюжин небесных жеребцов. Несколько квартетов пегасов били копытами землю. Конюхи с гербом Гандвиндов запрягали крылатых лошадей в длинные, прочные постромки. За каждой упряжкой прикреплялась лёгковесная повозка без колёс и полозьев. В северной части двора, как несушки, сидели в ряд грифоны, подобрав под себя львиные передние лапы. Их соколиные головы были закрыты огромными кожаными клобуками, чтобы звери не взлетели в небо слишком рано.
Это типично человеческое приспособление вызвало вспышку гнева у Элайта. Немыслимо было мешать птице летать, но люди поступали так постоянно. Они надевали клобуки на своих охотничих соколов, чтобы держать их смирными, когда те не гонялись за дичью. Они обрезали крылья гусям, чтобы удержать их в ловушке мельничьих прудов. Некоторые из этих глупцов даже ловили в сети певчих птиц и зажимали им крылья, чтобы сохранить в качестве украшения для своих садов. Конечно, с наступлением зимы такие птицы умирали, но
это становилось всего лишь очередной заботой для слуг.
Разгневанные мысли эльфа прервал чей-то беззаботный смех. Он обернулся как раз вовремя, чтобы стать свидетелем весьма необычной игры.
Носильщику-полуорку преградил путь золотой скакун — не лошадь, а огромный орёл с холодными глазами хищника и загнутым острым клювом. Одного его вида было достаточно, чтобы у любого храбреца кровь застыла в жилах. Орлиный клюв распахнулся, и огромная голова неожиданно метнулась вперёд в молниеносном ударе.
Грузчик вскрикнул, бросил свою ношу и быстро откатился в сторону. Это вызвало новый приступ смеха — весёлого и непринуждённого, но беззлобного.
Непроизвольная усмешка заиграла на губах Элайта, когда он вспомнил эту игру. Напарник орла, молодой эльф, разменявший, скорее всего, только третью сотню лет, бросил своему пернатому товарищу второй кусок мяса. Птица ловко словила его и запрокинула голову, чтобы проглотить угощение. Полуорк метнул злой взгляд на шутника-эльфа и заспешил прочь.
Ещё трое эльфов выступили из толпы и заговорили с сородичем. Это были лунные эльфы, как и сам Элайт; высокие, стройные и опасные, как кинжалы. У всех были серебристые волосы и глаза цвета драгоценных камней: янтаря, жадеита, топаза. Их речь была отмечена акцентами далёкого Эвермита, а на рубахах виднелись почти забытые эмблемы.
От неожиданности Элайт нахмурился. Орлиные всадники — здесь, на материке? Эти отряды молодых эльфов были одними из самых свирепых защитников эльфийского острова. Почему они оказались здесь?
Молодой предводитель заметил его внимание. Он нахмурился, мгновенно сосредоточившись, а затем его лицо просияло, подобно рассвету. Он направился к Элайту, протянув левую руку на манер того, как один эльфийский лорд приветствует другого.
- Это честь для нас, лорд Кроулнобер! Мой отец служил под вашим командованием в дворцовой гвардии, когда я был почти так же молод — хотя, слава богам, совсем не так глуп — как эти людишки!
Он ухмыльнулся и склонился в поклоне.
- Гарелит Сень Листвы, в вашем распоряжении.
Эти слова и уважение, с которыми они были произнесены, затронули воспоминания, которые Элайт считал давно забытыми. Он принял приветствие со сдержанной вежливостью.
- С тех пор, как я покинул остров, прошло уже много лет, - небрежно сказал он, но раздражение, вызванное этими юнцами, никуда не делось, и он, не сдержавшись, добавил: - А вы? Разве Эвермит больше не нуждается в орлиных всадниках?
Молодой эльф рассмеялся.
- Я ничего такого не слыхал! Остров такой же, как и всегда. Прекрасный, неизменный — и нестерпимо скучный! Мы с ребятами соскучились по веселью.
- И вы надеетесь повеселиться, работая охранниками каравана.
- Почётная работа, - пожал плечами эльф, затем снова усмехнулся. - И сулит хоть какие-нибудь приключения. Мы ведь отправляемся в Серебристую Луну! Я наслышан об этом чудесном городе и госпоже-волшебнице, которая им правит.
Товарищи Гарелита сгрудились рядом. Их глаза цвета драгоценностей горели от любопытства и воодушевления. Пока Элайт уклонялся от их расспросов и наслаждался мелодичным звучанием эльфийского языка, его раздражение улетучилось.
На них упала высокая, толстая тень. Оживлённое лицо Гарелита сразу же превратилось в спокойную, непроницаемую маску, которую эльфы демонстрировали чужакам.
- Капитан Реп, - сказал он формальным тоном, наклонив голову в небольшом грациозном жесте — давая понять, что вторжение замечено, но не одобрено.
Реп плечом отодвинул орлиных всадников и поставил свой сапог практически носком к носку с Элайтом. Он был крупным мужчиной, на полголовы выше эльфа, широким и плотным, почти как багбир — и почти таким же волосатым. Тёмные волосы густыми волнами опускались из-под кожаного шлема Репа. Его верхняя губа и подбородок поросли густой, плохо подстриженной бородой. Черты лица капитана были грубыми, а нос таким широким и плоским, что намекал на затесавшегося среди предков орка. На своей крупной фигуре Реп носил кожаные доспехи, а на лице — самоуверенную ухмылку. Элайт подумал, что они вдвоём похожи на стоящие бок о бок катапульту и стилет. Человек наверняка был достаточно глуп, чтобы считать себя лучшим оружием.
- Может, ты и купил себе место в этом караване, эльф, но эти охранники подчиняются мне, - прорычал Реп.
- Да ты что. С каких это пор Ильзиммер нанимает орлиных всадников? - со слабой улыбкой поинтересовался Элайт.
Большой мужчина зарычал.
- Я работаю на Гандвинда, - сказал он, кивая на небольшого седобородого человека, который суетился вокруг, проверяя поклажу.
Это была ложь, о чём Элайт прекрасно знал. Реп был солдатом семьи Ильзиммер, но он и лорды этой благородной династии изо всех сил пытались это скрыть. В конце концов, этот факт мог вызвать вопросы, почему семье торговцев драгоценностями понадобилась наёмная армия.
- Я работаю на лорда Гандвинда, - повторил Реп, - как и ты — до тех пор, пока едешь с этим караваном. Очень жаль, что Гандвинд пал так низко, чтобы принимать таких как ты!
Гарелит шагнул вперёд, сощурившись от такого оскорбления.
- Следи за языком, человек! Это бывший капитан королевской гвардии.
Мужчина ухмыльнулся.
- Что ж, значит он давно остался без работы, не так ли? Тот эльфийский король умер в твою смену, Кроулнобер?
- Едва ли, - равнодушно ответил Элайт, не желая поддаваться на провокацию. - Смерть короля Заора случилась менее пятидесяти лет назад. К тому времени я уже плотно устроился в Глубоководье, а твои предки ещё не могли похвастаться интимным знакомством с гоблиноидами.
Лицо здоровяка налилось тёмным, мутным красным цветом. Он снял булаву с пояса и начал заносить её для удара.
Элайт присел под оружие и шагнул ближе. В обеих руках сверкнули ножи. Кончик одного тонкого клинка нырнул под подбородок мужчины и прижался к коже, а второй замер у его ушного отверстия.
Реп оглянулся на охранников каравана в поисках поддержки. Все четыре эльфа держали в руках тонкие ножи, но их пристальные взгляды были устремлены на самого Репа, а не на его противника.
- Ублюдочные предатели, - сплюнул он. - Скоро вам отплатят той же монетой!