ны сокровища египетских фараонов? Эрика задумалась над тем, что ей делать дальше. Наверно, нужно отдать книгу Ахмеду или Ивону. Лучше всего Ахмеду. Но, может быть, имело смысл немного подождать; хотя бы до тех пор, пока ей позволят выехать из Египта? Так было бы безопасней. К тому же, понимая всю значимость попавших ей в руки сведений о механизме действия структур черного рынка, Эрика в то же время была заинтересована в поисках статуи фараона Сети, а также и того места, где ее откопали. Прежде всего она вновь выступит в роли заезжего покупателя в побывает в антикварном магазине «Курио». Затем постарается узнать, жив ли еще десятник Картера Сарват Раман. Ему в конце концов должно быть не более восьмидесяти лет. Ивон тем временем успеет навести справки о дочери лорда Карнарвона.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Луксор, 8 часов 15 минут
Протяжный, гнусавый голос муэдзина, доносившийся из мечети у Луксорского храма, вернул Эрику к действительности. Она открыла глаза и вспомнила мучившие ее во сне ночные кошмары. Холодный душ помог окончательно избавиться от них.
После завтрака, уложив в сумку фотоаппарат и путеводитель, Эрика отправилась на поиски антикварного магазина «Курио». Магазин находился на улице Шари эль Мунтазах, около отеля «Савой», так ей объяснили уже знакомые лавочники.
Плотней прижав сумку локтем. Эрика вошла в «Курио». Выбор антиквариата был совсем не плохой, однако при ближайшем рассмотрении почти весь оказался поддельным. У прилавка пожилая французская чета давала продавцу настоящий бой, выторговывая маленькую бронзовую статуэтку.
Из всего многообразия выставленных на продажу предметов Эрика обратила внимание только на черную как смоль фигурку «ушебти» с тонко вырезанным лицом и поврежденным основанием. Когда французы, так ничего и не купив, покинули лавку, хозяин услужливо повернулся к Эрике. Это был респектабельно одетый араб с седой шевелюрой и аккуратно подстриженными усами.
— Меня зовут Лахиб Зайед. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Я бы хотела взглянуть на черную статуэтку Осириса.
— Да, да, пожалуйста. Это один из лучших моих экспонатов. Найден в гробнице крупного сановника, — Он осторожно взялся за фигурку «ушебти». — Поаккуратней, пожалуйста. Это чрезвычайно хрупкая вещь.
Эрика кивнула и незаметно потерла статуэтку мокрым пальцем, но он не запачкался. Пигмент оказался устойчивым. Тогда она пристально вгляделась в резьбу и раскраску глаз. Фигурка все-таки была подлинной.
— Эпоха Нового Царства, — сказал Зайед. — Такие веши попадают ко мне не чаще одного раза в год.
— И сколько вы за нее хотите?
— Пятьдесят фунтов. Обычно я прошу больше, но вы так прекрасны.
— Сойдемся на сорока, — улыбнулась Эрика, понимая, что продавец вовсе и не рассчитывает получить назначенную им стартовую цену. В конце концов поладили на сорок одном фунте.
— Вообше-то я представляю группу очень серьезных людей и интересуюсь только по-настоящему дорогими вещами. Имеется ли у вас что-нибудь в этом роде?
— Кажется, у меня есть то, что вы ищете. Но, разумеется, не здесь. Я мог бы показать вам эти предметы в более подходящем месте. Не хотите ли выпить чашечку мятного чая?
Они прошли в заднюю часть магазина. Зайед позвал сына, оказавшегося черноволосой долговязой копией своего отца, и велел ему принести мятного чаю для гостьи.
Усевшись в кресло, он принялся задавать Эрике обычные в таких случаях вопросы. Как она находит Луксор? Побывала ли уже в Карнаке? Что думает о Долине Царей? После этого он интимно признался ей в своей любви к американцам: «Они так дружелюбны».
«И так легко провести их», — добавила про себя Эрика.
Наконец появился чай, и Зайед выставил на обозрение несколько весьма интересных предметов: бронзовые статуэтки, побитую, но узнаваемую голову Менхотепа III и целую коллекцию ритуальных фигурок из дерева. Больше всего Эрике понравилось деревянной скульптурное изображение молодой женщины с иероглифами по подолу платья и безмятежным, исполненным улыбчивой насмешки над временем красивым лицом. Зайед оценил его в четыре сотни фунтов. После тщательного осмотра Эрика убедилась в том, что оно подлинное.
— Меня заинтересовали эта деревянная статуэтка и, кажется, каменная голова. — Эрика старалась говорить как можно более деловым тоном.
Зайед в непритворном возбуждении потер руки.
— Я свяжусь с моими клиентами. Однако мне известно о существовании одной вещи, которую они хотели бы приобрести в первую очередь и которая…
— Что это за вещь? — перебил ее Зайед.
— Год назад один человек из Хьюстона купил статую Сети I. Мои клиенты прослышали о том, что недавно была найдена еще одна такая статуя.
— Я ничего подобного у себя не держу, — спокойно произнес Зайед.
— Ну что ж, быть может, вы еще услышите об этой статуе. Дайте тогда знать. Я живу в отеле «Уинтер Пэлэс». — Эрика записала ниа клочке бумага свое имя и передала ему.
— А как насчет этих вещей?
— Я уже сказала, что свяжусь со своими клиентами. Деревянная статуэтка мне очень понравилась, но я должна узнать их мнение, — Эрика подхватила завернутую в газету покупку и поспешила пройти в торговую часть магазина. Она надеялась, что неплохо справилась со своей ролью. У прилавка Эрика увидела сына Зайеда, обслуживавшего одинокого покупателя. Это был тот самый араб, что вот уже несколько дней следовал за ней повсюду как черная зловещая тень. Не глядя в его сторону, Эрика поспешила выйти на улицу.
Как только сын отделался от покупателя, Лахиб Зайед закрыл магазин и запер дверь на щеколду.
— Идем со мной, — приказал он. — Это была та самая женщина, о которой предупреждал Стефанос Маркулис. Немедленно отправляйся на центральный почтамт, позвони Маркулису и сообщи о том, что в магазин приходила американка и интересовалась статуей Сети I. Я же пойду к Мухаммаду и скажу, чтобы предупредил остальных.
— А что будет с этой женщиной? — спросил Фатхи.
— По-моему, все понятно. Пару лет назад здесь уже слонялся один молоденький «покупатель» из Йелля.
— Неужели они с ней сделают то же самое?
— Вне всяких сомнений, — ответил Зайед-старший.
Хаос в здании луксорской администрации едва не поверг Эрику в настоящий шок. Некоторые люди, похоже, ждали своей очереди так долго, что улеглись спать прямо на полу. В углу одной комнаты она увидела целое семейство, разбившее лагерь, судя по всему, на несколько дней. Чиновники в это время сидели за своими конторками и безмятежно болтали о чем-то, не относящемся к этой пошлости и толкотне. Столы были завалены кипами уже оформленных документов, безнадежно ждущих некой всемогущей подписи. Короче, это был сущий ад.
К тому времени, как Эрика нашла хоть кого-нибудь, кто знал бы английский язык, она успела выяснить, что Луксор не является административным центром. Руководство провинции располагалось в Асуане, и потому все данные по переписи тоже находились там. Эрика объяснила вызвавшейся помочь ей женщине, что разыскивает человека, жившего пятьдесят лет назад на Западном берегу. Женщина ответила, что это невозможно.
— Впрочем, — добавила она, — справьтесь в полиции. Всегда есть надежда на то, что человек вступал в конфликты с властями.
Иметь дело с полицией оказалось легче, чем с бюрократией. Находившиеся в полицейском управлении офицеры, все как один, повернули головы к Эрике. Не зная, к кому обратиться, она подошла к конторке, возле которой не было очереди. В ту же минуту симпатичный молодой человек в ослепительно белой униформе поднялся из-за стола и предложил ей свои услуги.
— Чем могу служить?
— Я пытаюсь выяснить, жив ли еще один из десятников Говарда Картера, по имени Сарват Раман. Прежде он жил на Западном берегу.
— Что? — изумленно переспросил полицейский и усмехнулся. — Бывало, ко мне обращались со странными просьбами, но такого я не припомню. Вы ведь о том Говарде Картере, который откопал гробницу Тутанхамона?
— Вот именно, — ответила Эрика. — Мне нужно выяснить, жив ли Сарват Раман.
— Мадам, никто не знает, сколько вообще живет людей на Западном берегу, а вы хотите отыскать определенного человека. Я дам вам маленький совет. Отправляйтесь на Западный берег и зайдите в маленькую мечеть в деревушке Курна. Имам уже старый человек и к тому же знает английский. Может быть, он сумеет вам помочь. Но сомневаюсь. Правительство пыталось переселить этих людей из деревни, подальше от древних гробниц. Возникли кое-какие неурядицы. В общем, они там не очень приветливо настроены. Так что советую быть осторожной.
Прежде чем свернуть в тихую тенистую улочку, Лахиб Зайед судорожно оглянулся по сторонам, опасаясь слежки, и, скользнув вдоль улицы, лихорадочно застучал в крепкую деревянную дверь. Он знал, что Мухаммад Абдулал сейчас дома. Был уже полдень, а Мухаммад в это время обычно предавался сну.
Внезапно в двери открылось махонькое отверстие, и на него уставился налитый кровью, заспанный глаз. Секундой позже звякнул засов и дверь распахнулась. Лахиб шагнул через порог.
Казалось, вся грузная фигура, крупные черты лица, тяжелый раздувающийся нос и подбородок Мухаммада были исполнены гнева.
— Ведь я говорил тебе: никогда не приходи в этот дом. Надеюсь, у тебя достаточно веская причина искушать судьбу.
Лахиб склонился в раболепном поклоне.
— Я бы никогда не пришел, если бы не был уверен, что это необходимо. Сегодня утром в «Курио» явилась американка по имени Эрика Бэрон и сказала, что представляет интересы целой группы покупателей. Она очень хорошо подготовлена. Разбирается в антиквариате: купила у меня единственную подлинную статуэтку. Американка спрашивала про статую Сети I.
— Она была одна? — скорее тревожно, чем зло спросил Мухаммад.
— Думаю, да, — ответил Лахиб.
— И она интересовалась статуей фараона Сети?
— Абсолютно верно.
— Ну что ж, это не оставляет нам никакого выбора. Я займусь подготовкой, а ты извести ее о том, что она сможет увидеть статую завтра ночью. Разумеется, если придет одна. Скажи, чтобы в сумерки пришла в мечеть деревушки Курна. Говорил я, надо было давно от нее избавиться!