зовет сюда, и хотя Эндрю не понимал, кто бы это мог быть и почему, в нем появилось желание задержаться здесь и посмотреть, что из этого получится.
Он знал, что не прав. Он – муж и отец, и его первейшая обязанность – заботиться о семье. В этой поездке, несомненно, было что-то, что делало ее опасной, что совершенно не отвечало его обязанностям как главы семейства, но все это он видел как бы со стороны, как будто находился под водой и слышал только приглушенные звуки голосов, доносившиеся с поверхности.
Во время поездки Эндрю не слишком задумывался о Билле Филдсе. Он вообще не вспоминал о нем многие годы, и только дурная слава о его убийстве заставила Эндрю вспомнить о своем соученике; однако он чувствовал, что между смертью Билла и теми ощущениями, которые он испытывал в Калифорнии, была какая-то связь. Он чувствовал это не на уровне сознания, а на уровне подкорки – это было какое-то чисто инстинктивное понимание того, что между никак не связанными внешне явлениями существует тайная связь. Что-то вроде интуиции.
Что это такое, Эндрю не знал.
На крыльце послышался топот детских ног.
– Ма! Па! – крикнул Джонни, с силой захлопывая за собой дверь.
– В чем дело? – спросил Эндрю.
– А что мы сегодня делаем?
– Мы же ездили на рафтинг. И…
– Нет, я имею в виду еще, – пояснил Джонни.
– А зачем тебе? – с подозрением поинтересовалась Робин.
– Мы с Алисой хотим пойти в парк…
Он еще не договорил, а Робин уже отрицательно трясла головой.
– Но родители Терри и Клер сказали, что они могут пойти…
– Только вместе с нами, – твердо заявила Робин.
Эндрю заметил выражение стыда и неловкости, которое появилось на лице Джонни, то самое выражение, которое он помнил по своим детским годам. Ему было жалко сына, но он соглашался с Робин. Эта кошка…
Мяу
…все еще где-то бродит, и бродит черт знает кто еще. Страх пробирал его до самых костей, когда он думал о том, что его дети могут встретиться с кем-нибудь из этих воскресших из мертвых животных. Эндрю легко мог представить себе, что эти существа нападут на детей, чтобы заставить их заплатить за то, что сделал их отец, а такого он никак не мог допустить.
– Но Тони, Декстер и Пэм тоже там будут! Это они нас пригласили.
– А кто они такие, эти Тони, Декстер и Пэм? – поинтересовалась Робин.
– Это дети из города, с которыми мы играли вчера.
– Нет, – повторил Эндрю.
– Но, па… – посмотрел на него Джонни.
Перед глазами Эндрю появилась процессия мертвых животных, которые надвигаются на его детей, в то время как зомбированные птицы нацеливаются на них с небес.
– Мы не знаем этих детей. И кроме того, в парк развлечений, на аттракционы или на карнавал вы можете пойти в любое время. В нашем городе они гораздо лучше. А сюда мы приехали, чтобы больше узнать о золотой лихорадке и насладиться красотами Калифорнии.
– Из окон комнаты? Мы же теперь будем сидеть в доме, пока не придет время ложиться спать.
– Я сказал НЕТ, – повторил Эндрю.
Джонни вышел из дома гораздо медленнее, чем влетел в него. Он был явно обескуражен.
– Поехали домой, – опять предложила Робин. – Подальше отсюда.
– Нет, – сказал Эндрю. – Еще не время.
Еще? А почему он это сказал? Прозвучало так, как будто он ждет чего-то.
Может быть, подумал Эндрю, так оно и есть.
Пообедали они бутербродами. У Робин не было настроения готовить что-то изысканное, а Эндрю не захотелось ехать в магазин за углем для барбекю, поэтому они съели то, что у них было. Детям было все равно. Разочарование Джонни испарилось, и они с сестрой весело болтали, причем если послушать их, то поездка на рафтинг оказалась не такой уж скучной.
Наступила очередь детей мыть посуду, и когда они закончили, то вышли на крыльцо, где Эндрю и Робин любовались заходом солнца. Оно медленно спускалось за холмы, и небо на западе окрасилось в ярко-оранжевый цвет.
– Ну хоть в клуб-то мы можем пойти с Терри и Клер? – спросил Джонни. – Сегодня будет слайд-шоу про вулканы.
– Это может оказаться интересным, – заметил Эндрю. – Пожалуй, мы все пойдем.
– Па… – Казалось, что из мальчика выпустили дух.
– Но ведь это семейные каникулы.
– А вот Терри и Клер идут одни! А Клер столько же лет, сколько Алисе, а Терри младше меня. Может быть, вы лучше состыкуетесь с их предками и отпустите нас на слайд-шоу?
Стыковка с родителями Терри и Клер, пожалуй, было последним, что могло заинтересовать Эндрю в этой жизни. В то же время он понимал стремление сына к независимости, его желание поступать по-своему. Он бросил взгляд через зеленую лужайку на клуб – здание было хорошо видно с крыльца.
– Без вас гораздо интереснее, – выдала Алиса без всякого смущения.
Эндрю не смог удержаться от смеха, хотя на лице Робин не появилось даже намека на улыбку.
– На улице еще светло, – сказал Джонни, и в его голосе послышалась мольба.
– Ну хорошо. Можете пойти, – мягко разрешил Эндрю. – Но не отходи от сестры, и вернуться вы должны сразу же после окончания лекции. Сразу же. Это понятно?
– Но, па…
– Тогда вы никуда не пойдете.
– Хорошо! Прости! Я больше не буду хныкать!
– Эндрю, – произнесла Робин суровым голосом.
– Все будет в порядке, – заверил он ее. – Это всего лишь клуб. – Но в этот момент он подумал о кошке, которая сидела где-то на тропинке по дороге к клубу, и пожалел о своем решении.
– Спасибо, па! – Джонни схватил сестру за руку, и они бросились вниз по ступенькам с крыльца, как будто боялись, что отец изменит решение. – Я присмотрю за Алисой! Не беспокойтесь!
– Эндрю, – повторила Робин.
Он понимал, как она себя чувствует, потому что сам чувствовал себя так же.
– Все будет в порядке, – повторил Эндрю, выдавив из себя подобие улыбки.
Робин смотрела, как дети бежали по тропинке через поляну. За последнее время они очень выросли. Даже Алиса. Многие женщины, которых она знала, тосковали по времени, когда дети были совсем маленькими. Но к ней это не относилось. Больше всего ей нравилось время перед тем, как дети пошли в школу, – они были уже достаточно большими и хорошо говорили, но еще смотрели на мир как на восхитительно интересную новую книгу. И хотя тогда ей приходилось с ними нелегко, Робин вспоминала это время как самое счастливое в своей жизни.
Если б это зависело от нее, они так и остались бы на всю жизнь четырехлетками.
Но время шло, дети росли, и, несмотря на то что она боялась и искренне ненавидела Оук-Дро, Робин была благодарна Эндрю за эту совместную поездку и возможность провести время с Джонни и Алисой. У большинства ее подруг-трудоголиков семейные каникулы давно превратились в воспоминания, так как самое большее, что они себе позволяли, – это трехдневный уик-энд время от времени, зачастую вообще без детей, так что Робин была счастлива, что они так много путешествуют все вместе.
А вот Оук-Дро она действительно ненавидела.
И боялась.
Вторую ночь подряд ей снился один и тот же сон. Или кошмар. Она так и не решила, как его воспринимать. Она идет по дороге, вымощенной желтым кирпичом, прямо как в «Волшебнике из страны Оз». Но только эта дорога оказывается вымощенной золотыми слитками, а не кирпичами, и приводит не в Изумрудный город, а к Черной горе. А по горе ползают монстры, те самые, что изнасиловали ее и ее подруг, и, где бы они ни проползали, за ними тянется след из быстро растущей травы…
Эндрю заставил ее вернуться в дом вместе с ним и закрыл дверь. Ему хотелось быстрого секса, прежде чем дети вернутся. Робин не могла понять, что с ним случилось в эту поездку. Казалось, он хочет секса ежеминутно, несмотря на то что случилось с ней здесь…
Или из-за этого?
…и хотя она постоянно отказывала ему, он не прекращал попыток.
– Сними трусики и наклонись, – попросил он. – Я быстренько…
– Нет, – ответила Робин.
– Ну, тогда отсоси, – сказал он, спуская штаны, и она увидела, что член у него уже стоит.
– Нет!
Робин пошла в ванную комнату и заперлась там. Здесь она посмотрела на себя в зеркало. Ее всю трясло, и она никак не могла понять почему. Мужа своего она не боялась, и хотя была на него зла, но не до такой степени, чтобы это вызвало такую бурную физическую реакцию.
Что с ней происходит?
И все, и ничего. Все из-за этого места. Робин задумалась, почему Эндрю так уперся и хочет остаться здесь, несмотря ни на что. Обычно он гораздо легче поддавался на уговоры, особенно если речь шла о чем-то важном для нее.
Но в этой поездке он изменился, и она хотела понять, как теперь с ним общаться, чтобы разрушить возникшую между ними стену. Сама Робин, полностью покаявшись, чувствовала себя невероятно уязвимой и ждала, что на ее абсолютную искренность Эндрю ответит такой же искренностью, но произошло прямо противоположное. Они стали вести себя друг с другом еще более настороженно и еще сильнее отдалились друг от друга, и Робин никак не могла понять почему.
Она просто хотела, чтобы эти каникулы закончились. Она хотела вернуться домой.
Робин пробыла в ванной какое-то время, пока не прекратилась дрожь и она могла хотя бы притвориться, что с ней все в порядке, потом отперла дверь и вышла. Эндрю стоял в кухне к ней спиной со штанами, спущенными до колен, и Робин подошла к нему, чтобы понять, в чем дело.
Оказалось, что он мастурбирует над раковиной, и на ее лице появилась гримаса, когда она увидела, как муж смывает большую порцию спермы. В смущении он быстро натянул штаны.
– Что с тобой происходит? – спросила Робин.
– Не знаю, – честно ответил Эндрю, качая головой. – Я… не знаю.
Из открытого окна донеслось мяуканье кошки, и он резко побледнел. Робин тоже вздрогнула, вспомнив о мертвом животном, которое они видели на тропе…
рядом с тем местом
…и о его двойнике, который сегодня не отходил от их коттеджа. Робин не понимала, почему Эндрю вдруг стал так бояться кошачьего мяуканья, но это было именно так, и часть его страхов передалась ей.