Артур бросился к дальнему углу дома, только за ним уже никого не оказалось. И за следующим тоже… Он завертелся на месте, как гончий пес, готовый рычать от бессилия, но в этот момент подбежал Никита, запыхавшийся, раскрасневшийся и от этого еще более юный. И Артур мгновенно остыл, чтобы не испугать мальчишку.
– Упустили, – сказал он коротко. – И у нас нет достаточных оснований вызывать кинолога… Может, в квартире и не было никого – замок-то цел! Шалимова сама могла оставить ее открытой. Могла?
Лицо Никиты страдальчески искривилось:
– На чердаке точно кто-то был, даже люк закрыть не успел…
– А если это бомж какой-нибудь прятался? Наркоша кололся… Или малолетки нехорошими делами занимались… Конечно, драпанули!
Помощник только тяжело вздохнул, видно, подумал о том же. Ему нелегко дался этот чердачный кросс – попробуйте бежать, видя лишь половину дистанции! Но Никита скорее рот себе зашил бы, чем пожаловался Логову. Тот относился к нему как к здоровому… Пусть так и будет.
– Быстро ты обернулся? Уже добыл постановление?
– Нет. Все заняты. Я так приехал… На помощь.
Поколебавшись лишь мгновение, Логов махнул рукой:
– Да и черт с ним! Дверь открыта. Мы ее не взламывали… Не думаю, что будут неприятности.
Пока они возвращались к подъезду Шалимовой, Артур рассуждал вслух:
– Почему он сбежал, если находился в квартире? Зачем лезть на чердак, можно ведь выйти тем же путем? Мы могли спокойно разминуться на лестнице, и я не задержал бы его. У меня только одно предположение: этот тип меня в лицо знает. Увидел, как я вышел из машины, и рванул… Значит, я его или сажал, или как минимум допрашивал. Но ДНК с трупа Кузьмичевой в нашей базе не нашли…
Никита остановился:
– То есть это не один и тот же убийца?
– Во что верится с трудом… Пойдем-пойдем, чего ты? Две женщины работали вместе много лет и погибают одна за другой. Ну хоть убей – не верю, что эти убийства никак не связаны!
– А если убийца не один? Вдруг они работали в паре?
Теперь замер Логов:
– А это мысль… Перетащить труп в подвал больницы вдвоем легче. Хотя и риска больше. Двоим труднее пробраться на территорию больницы. Правда, мы пока не знаем, пришлось ли им пробираться…
Ивашин потянул его за рукав, призывая к движению.
– В смысле, что они – сотрудники дурдома? Ой… То есть психиатрической больницы.
Но Артур не стал придираться к словам – до того ли?
– Один черт… Если допустить, что убийца – медик, то он мог провернуть это все и один. И ДНК его нет в базе, потому что я беседовал с ним на днях, а не посадил несколько лет назад…
Невнятно промычав, Никита распахнул перед ним дверь подъезда, и Артур взбежал по лестнице, прыгая через ступеньки. Не терпелось понять, что же искал убийца в квартире Альбины Вадимовны. Если, конечно, весь этот эпизод не стал плодом воображения сыщика, раздраженного тем, как дерзко его водят за нос…
«У этого мужика тигриное самообладание, раз пошел на убийство, уже зная, что мы сидим на хвосте. – Артур сердито толкнул дерматиновую дверь. – Шалимова точно что-то знала. Могла сдать его… Почему же не сдала сразу? Я ведь с ней разговаривал… Могла жизнь себе спасти, глупая женщина! Если он был здесь, значит, и улика у нее хранилась».
Ворвавшись в квартиру в прошлый раз, Логов увидел только главное: она была пуста. Теперь он сразу же заметил приоткрытую дверцу старого секретера, он таких уже лет тридцать не видел! Если убийца – медик, то и сейчас он наверняка был в перчатках, до сих пор ведь нигде не наследил, но на всякий случай Артур все же не стал забивать возможные отпечатки собственными – облачился в латекс.
Внутри секретера громоздились пухлые альбомы, терпко пахнущие стариной. Верхний лежал неровно, убийца сунул его в спешке, вероятно, уже заметив Артура: услышал, как подъехала машина – в таком дворе это событие! – выглянул в окно и понял, что надо сматываться. Но замести следы все же попытался, вот только поторопился…
Вытащив из кармана упаковку пакетов для улик, Артур выбрал тот, что побольше. Но сначала все же открыл альбом: еще молодая стройная Альбина весело глянула на него с качелей, стилизованных под скамью с узорчатой спинкой. Ее тонкое лицо, изящный разрез глаз, нежный рот можно было назвать красивыми, хотя, увидев Шалимову на допросе, Артур разглядел только усталую, неухоженную тетку в несвежем белом халате. На девушке с фотографии было джинсовое платье, наверное, модное в восьмидесятые, и тряпичные летние тапочки. Ножки показались ему совсем маленькими…
Она выглядела совсем юной и счастливой. Вслед таким оборачиваются на улицах… Что случилось тогда? Почему она осталась одна?
Перевернув картонный лист, Артур убедился: все снимки остались на месте. Да и не было в них ничего настораживающего – обычные слепки обычной жизни. И только через несколько листов, где фотографии уже стали цветными, обнаружился пустой прямоугольник с желтоватыми пятнами засохшего клея. К одному из них пристал тоненький обрывок – убийца торопился.
Логов осмотрел оставшиеся кадры. Все были сделаны в больнице – молодые медсестры и санитарки развлекались с оборудованием, гримасничая в объектив.
«Сняты “Полароидом”, – отметил Артур. – Значит, украденный снимок имелся в единственном экземпляре. Вопрос: откуда убийца знал это?»
Он еще раз всмотрелся в лица хохочущих девушек в белых халатиках. Могла женщина, которой теперь за пятьдесят, убить двух подруг и с одной из них снять скальп?
– Почему нет? – отозвался Никита из-за его плеча.
– Я произнес это вслух? – удивился Логов, не обернувшись.
– Вы же всегда проговариваете свои мысли, если я рядом.
– Думаешь, это вошло у меня в разряд автоматизмов? Придется следить за собой. – Артур ткнул латексным пальцем в пустой прямоугольник в альбоме. – Что здесь было? Вот в чем вопрос. Но узнать это невозможно.
Никита пробормотал:
– Да, я читал: «Полароид» выдавал готовую фотографию, но в единственном экземпляре.
– Читал. – Логов вздохнул. – А я им пользовался. Динозавр, понимаю. Шалимова была еще старше, поэтому и хранила эту бумажную память…
Споткнувшись на последнем слове, он медленно повернулся к Ивашину, и тот машинально вытянулся, ощутив важность момента.
– Если она догадалась, кто и за что убил ее старую подругу Кузьмичеву, то могла переснять эту фотографию на телефон. Он наверняка был в сумке… Как и ключи от квартиры.
– Сумки на месте убийства не нашли, – тихо напомнил Никита.
– Верно. Могла Шалимова подстраховаться и переслать кому-то эту фотографию? Надо запрячь наших технарей, пусть прошерстят ее соцсети, мессенджеры. Если найдут, у кого теперь этот снимок…
– Ему тоже грозит опасность.
Очнувшись, Артур посмотрел на помощника с удивлением:
– Ну да… Если, конечно, телефон Шалимовой не был запаролен. Не-не, – сообразил он. – Он не станет включать телефон! Понимает же, что мы его отслеживаем. Если наши засекут, что трубка включилась, этому типу опять придется бежать.
У Никиты даже плечи опустились – так заметно он расслабился:
– Значит, убийца не узнает, кому она могла отправить этот снимок?
– Если не пролистал ее сети сразу после убийства, пока мы еще были не в курсе…
Насмешливо проследив, как поползли вниз углы рта его помощника, Логов аккуратно закрыл альбом и хлопнул его по плечу:
– Не кисни. Будем надеяться, парню некогда было копаться в телефоне. Он когти рвал… А потом сообразил, что надо выключить ее телефон. Я на месте убийцы вообще поскорее избавился бы от такой улики!
У Никиты снова заблестели глаза. Как ни странно – оба…
– Значит, у нас есть шанс?
– Если я не нафантазировал с три короба и Шалимова действительно додумалась сделать копию. И у кого-то она хранится… В любом случае техникам придется поработать.
Он поманил пальцем:
– Посмотри на все фотографии Шалимовой до этого пустого места. Заметил?
– Что? – Никита беспомощно бегал взглядом по снимкам.
– Перстень. С рубином.
– Но его нет… Никакого перстня.
– Вот именно! А теперь смотри сюда. – Артур перевернул толстую страницу.
У Никиты вырвалось восторженное:
– Появился!
– В какой момент?
– В тот самый, который на том снимке, – прошептал Ивашин завороженно.
Закрыв альбом, Логов заключил:
– По крайней мере, вероятность этого очень велика. Ты обратил внимание, что сначала она носила перстень на среднем пальце, потом он переместился на мизинец.
– Потолстела?
– А ведь красивая девочка была… Ты прав: в такую вполне мог влюбиться даже криминальный авторитет. Но что-то пошло не так… Точнее, все. Помоги-ка…
Они осторожно упаковали альбом в пакет, и Артур вручил его помощнику. Разве не его обязанность таскать за боссом поклажу? Его самого развеселила эта мысль, но Никиту ничуть не смутила роль носильщика. Зажав альбом под мышкой, он бодро проследовал за Логовым по квартире, заглядывая во все шкафчики.
Отбросив церемонии, Артур запускал руки в ящики, ворошил белье, проверял карманы и штопаные колготки. На всем, что они осмотрели, лежала печать унылой, однообразной жизни, в которой не было места романтическим историям – эту версию Логов отмел сразу. Если у женщины имеется любовник, то и красивое белье найдется… Здесь его не оказалось. На трупе тоже.
«Для чего эта бедная женщина жила на этом свете? – задумался Артур уже по дороге в комитет. – Можно оправдать ее существование помощью больным людям… Но кто-то зверски убил ее… Бывший пациент? Значит, было за что… Коллега? Но она была обычной санитаркой… За этим может стоять шантаж. Сколько там она получала? Могла вымогать у кого-то деньги на пару с Кузьмичевой. Что такого страшного они могли узнать про кого-то? Или все же сами сотворили нечто такое, что заслужили смерть?»
Никита послушно молчал, пока он перебирал в уме варианты. Почему-то сейчас не хотелось проговаривать вслух, хотя такой способ действительно помогал – Шерлок и то им пользовался. В озвученной версии можно услышать полутона, неразличимые в мысленном монологе. Но Артуру лень было произнести хоть слово… Он и сам не ожидал, что картина одинокой жизни так подавит его – внезапно представилось, каким сам станет лет через пятнадцать…