– Есть еще кое-что…
Его улыбка тотчас погасла, он опять стал настороженным и серьезным. И кивнул мне:
– Сейчас мы переговорим с вами.
Чтобы не путаться под ногами и не раздражать остальных, я отошла в сторонку и проследила, как приехали полицейские, быстро оцепившие место преступления. За ними криминалисты, которые начали вычислять, откуда был произведен выстрел из охотничьего ружья – в этом они не сомневались даже без баллистической экспертизы… Свирепый Коршун, которого я уже видела раньше, колдовал над Таниным телом, вот только оживить ее даже ему было не под силу.
Я вспомнила, как она обрадовалась возможному будущему среди шумного собачьего племени. Там эта больная душа нашла бы любовь и преданность, которой не хватало ей в жизни. Кем были ее мать и сестра? Почему они сдали ее в психушку? Как по мне, так Таня выглядела скорее аутисткой, чем шизофреничкой… Их ведь не запирают в сумасшедших домах?
– Давай пройдемся…
От звука его голоса мне сразу стало легче. Артур не улыбался мне, как обычно, ведь мы находились под наблюдением десятков глаз – в окнах обоих корпусов тоже маячили силуэты. Как больные переживут такой стресс?
– Переживут, – заверил он и повел меня в глубь сада. – В том воображаемом мире, где они находятся большую половину времени, случаются вещи и пострашнее.
– Наверное, – согласилась я. – Слушай, Артур, надо найти мать и сестру Тани Мамоновой. Она панически боялась огня. Что-то в этом…
Он перебил меня и резко повернул к себе:
– Огня?!
– Ну да, – растерялась я. – Знаешь, мне стало ее так жаль, что я предложила поработать волонтером в моем собачьем приюте. Ну, когда он будет… А она заговорила о том, что он может сгореть. И собаки тоже. Она реально этого боялась, понимаешь?
– Огня, – повторил Артур уже задумчиво. – Когда происходят три убийства, связанные с одним местом, таких совпадений быть не может.
И он рассказал мне о том, что вечером им открыла бывшая санитарка с чудной фамилией Раздольная. Мои мысли заметались, как искры костра, пытаясь отыскать связь… Но Артур нашел ее первым:
– Мать и сестра, говоришь? Пойдем-ка посмотрим ее карту – там должно быть имя матери.
Я помотала головой:
– Таня… была совершеннолетней. Имена родителей указываются только в медицинских картах детей.
– Но чей-то контактный телефон там должен быть?
Людмила Петровна отправилась в корпус вместе с нами и по пути негромко спросила:
– Вы забираете свою девочку?
– Конечно, – удивился Артур. – Этот урод уже добрался до больницы… Неужели вы думаете, я оставлю Сашку в таком месте?
Моего согласия он даже не спрашивал, но я понимала, что с новыми зацепками я не очень-то здесь и нужна.
– А нам что делать? – с вызовом спросила Марковцева. – Принимать огонь на себя? Или всем увольняться?
Артур посмотрел на нее с сочувствием. Вот чем был хорош Логов: следователь не подавил в нем доброго человека. И это чувствовала не только я…
– Мы оставим охрану на территории больницы, – заверил он. – Усилим пропускную систему. Вы будете в безопасности…
– А голуби?
Он даже не стал уточнять, что я имею в виду, и строго произнес:
– Им придется кормиться в другом месте.
Мне стало жалко птиц, которые все равно будут прилетать еще какое-то время, пока не потеряют надежду. И жаль старика – он утратит ощущение своей нужности… Но рисковать живыми людьми Артур не имел права, и не мне было осуждать его за это.
Появление Артура Логова только усилило потрясение, по крайней мере, у Софьи, просто онемевшей от восторга. Наверное, наша Патрикеевна и не подозревала, что такие красивые мужчины ходят с ней по одной земле, а не только высокомерно взирают с экрана. Она даже не смогла толком ответить на его приветствие и только пожирала тоскливым взглядом. Пришлось ткнуть ее в бок, чтобы она очнулась и нашла наконец карту Татьяны Мамоновой, которую просил следователь.
– Ага, – выдавила Софья и вдруг залилась краской.
Вот уж не думала, что Патрикеевна способна смутиться до такой степени.
– Ты права, Сашка. Родители здесь не указаны, – сказал Артур, проглядев карту, и я поняла, что мне больше не нужно играть роль санитарки.
Стараясь не встречаться взглядом с Софьей, которая так и плюхнулась на стул, услышав, как обращается ко мне Логов, я перевернула карту и показала контактный телефон Таниной сестры – Яны. Артур кивнул, молча занес его в свой гаджет, но мне показалось, что думает он о чем-то другом.
Софья дождалась своего часа – он поднял на нее глаза и улыбнулся:
– Простите, как вас зовут? Софья? Красивое имя… Софья, а где у вас находится архив?
– Он… Это… В подвале.
– Нас интересует медицинская карта одной больной, лечившейся здесь примерно четверть века назад… Вы можете поискать ее?
Это было очень разумно с его стороны: занять Софью делом, которое выведет ее из ступора, и заодно убрать с глаз долой. Я знала, что затянувшееся восхищение просто бесит его, хотя ловить быстрые восторженные взгляды ему нравилось.
Я сняла белый халат, раз больше не было нужды прикидываться. Недолго я пробыла в образе и толком ничего не разнюхала… Но если Таня Мамонова была как-то связана с Дарьей Ковальчук, равно как и убийство Кузьмичевой и Шалимовой, издевавшихся над своей пациенткой, значит, мне удалось принести небольшую пользу.
– Покажи мне, где она лежала, – попросил Артур.
Видимо, всех больных уже предупредили, что в отделении работает следователь, – коридор оказался пуст. Из палат тоже никто не выглядывал и не таращился на него. Но при этом ощущения покоя эта тишина не давала… Казалось, все вокруг затаилось, но может взорваться в любой момент.
В палате никого не было, вторую пациентку успели куда-то перевести, чтобы зрелище обыска не травмировало ее. На Танином одеяле осталась небольшая вмятина, и я легко представила ее сидящей на кровати – спина выпрямлена, бескровные руки сомкнуты на коленях, взгляд устремлен в стену. Что она видела там? Этим утром, возможно, собак, игравших с ней «на ковре из желтых листьев»?
У меня неожиданно защипало в носу, хотя не так уж я и привязалась к этой девушке. Я ведь и узнать ее не успела… Но человек, которому ты даришь надежду, не может быть чужим. Нас с ней сроднило общее будущее, которое уже не наступит, но мы обе хоть недолго, но пожили в нем. Она дольше, чем я, ведь Таня наверняка снова и снова крутила в мыслях мою безумную идею. Вдруг она успела придумать что-то хорошее и важное, о чем я уже не узнаю?
Надев перчатки, Артур присел возле Таниной тумбочки. Достал из нее пластмассовую массажку, тетрадь с фломастером, воткнутым в центр пружины, удерживающей листы, и старую книгу. Я наклонилась и прочитала название «Черный принц».
У меня перехватило дыхание: Таня тоже любила этот роман Айрис Мердок, а я даже не знала. Оказывается, нам было о чем поговорить с ней и помимо собачьего приюта… В моей недолгой жизни было уже столько людей, внезапно возникших и навсегда исчезнувших, что впору было мысленно создавать захоронения несбывшихся отношений.
– Читала? – спросил Артур.
– А ты? – Я замерла в надежде.
– Конечно. Давно, правда. Но я еще помню ноги Джулиан в лиловых колготках…
И мне полегчало: по крайней мере, один человек, с которым я на одной волне, остался в моей жизни.
Нет, кажется, не один…
Он никак не ожидал, что сегодняшний день завершится чудом!
В целом-то четверг сложился просто сумасшедшим: только Никита открыл дверь в кабинет, а Логов уже несся ему навстречу с трубкой возле уха:
– Поехали!
Хорошо, Никита сообразил, что Артур проорал это ему, а не невидимому абоненту, и побежал за ним. Именно побежал, ведь с лестницы они скатились лавиной, и к машине Логов понесся, как неплохой спринтер. Забыв о служебном автомобиле, на котором они обычно выезжали на место преступления, он запрыгнул в свою «Ауди», и Никита с готовностью юркнул на пассажирское сиденье. Может, никого и не убили? С чего он так решил?
Но, выключив телефон, Артур огорошил его:
– В той психушке, куда мы засунули Сашку, убили пациентку. Огнестрельное.
– А Саша…
– В порядке. Но я должен увидеть ее своими глазами, тогда успокоюсь.
«Я тоже», – подумал Никита. С проникающим в мозг и в душу взглядом Логова он старался не встречаться…
Впрочем, тому и некогда было смотреть на него. Артур всегда водил быстро и ловко, но сейчас он лавировал между машинами, перестраиваясь из ряда в ряд с такой скоростью, что дух захватывало. Приходилось сделать над собой усилие, чтобы не хвататься от страха за все подряд – за ручку, за мягкий потолок, за воздух… Стиснув зубы, Никита смотрел прямо в лобовое стекло и твердил про себя: «Только не визжи, как девка… Только не визжи!»
Лишь перед шлагбаумом на больничном КПП Логов притормозил. Стекло он опустил заранее и резко высунул руку с удостоверением:
– Быстро открыл!
Никита никогда не слышал, чтобы его начальник разговаривал с кем-то в приказном тоне, да еще и на «ты». Но шлагбаум тут же поднялся, и «Ауди», взревев, ворвалась на территорию больницы.
Отпустило, только когда они выскочили из машины и уже издали одновременно увидели белесую Сашкину голову. Она стояла с другими людьми в белых халатах – маленькая, растерянная, чужая им… И у Никиты сердце защемило оттого, как захотелось обнять ее, успокоить, сказать какую-нибудь глупость вроде: «Ну что ты, малыш? Мы уже здесь. Сейчас разберемся… Все будет хорошо».
Голубые глаза вспыхнули радостью, когда Саша заметила их с Артуром, но тут же ее сменил испуг. Только Никиту не нужно было специально предупреждать, что нельзя демонстрировать их знакомство. Сашка ведь, черт возьми, агент под прикрытием! Удержавшись, он даже не кивнул ей, не улыбнулся, только глянул вскользь: жива, не ранена…
А час спустя они уже уезжали из этой больницы втроем – так решил Логов, и никто не посмел ему перечить. Он забрал Сашку, а заодно изъял старую больничную карту Дарьи Алексеевны Ковальчук. С черно-белой фотографии смотрела немного испуганная, но очень красивая девушка с тонкими чертами и рассыпанными по плечам волосами. Никита вглядывался в это необыкновенное лицо и думал, что ни одна красавица на свете никогда не будет волновать его так же, как Сашка, с ее неправильной мордашкой и легким пухом волос.