Я замерла, услышав этот шутливый упрёк.
Сознание полоснуло неожиданной догадкой, и я внимательно посмотрела на белобрысого парня с косой чёлкой, в чьих глазах сейчас искрилось веселье.
— Они знали. — Выдохнула я. — Знали и пришли за мной.
— Это так. — Донесся до меня голос Лютого.
Обернулась и увидела всех от мала до велика. Лютый стоял на достаточно близком расстоянии. За его спиной парни смотрели на меня, как на неведомую зверушку, которая только что открыла все тайны мира. А чуть поодаль находились хардаярки, причём Кариса смотрела на меня таким взглядом, будто я была огромным булыжником, висящим в воздухе, издали маячившим крупными проблемами.
— Очевидное невероятно. — хмыкнула я, поднимаясь с крыльца, отряхнула штаны и весело взглянула на парней. — Ну, я теперь хотя бы понимаю, в чём соль.
— И в чём же? — Вопросил недовольный голос Карисы. — Имей ввиду, подлинность твоей родословной ещё не подтверждена, и вряд ли ты являешься единственной наследницей Этраполиса.
Я украдкой взглянула на Лютого.
— Ты понимаешь о чём она говорит?
Тот пожал плечом в ответ.
— Считай на пальцах. — Хмыкнула черноволосая. — Если ты дочь королевы четвертого королевства, то есть ещё, как минимум, три королевства. По известным данным в каждом из них есть наследники.
— Они сдали свои права, когда преклонили перед ней колени. — Неожиданно вмешался космоглазый. — Или ты забыла об этом?
Кариса волком взглянула на Карсайто, определённо собираясь защищать другую точку зрения.
Я вообще заметила, что хардаярки, Кариса в частности, слишком агрессивно настроены именно к нам с Сайто. Стоит нам появиться в поле её зрения, как она тут же щерится, рыча и зажимаясь. Поведение более, чем странное.
— Это было сделано под огромным давлением обстоятельств!
Карсайто прищурился, и глянул на неё так, словно хотел растоптать. Я впервые видела у него такую откровенную ярость.
— Под давлением каких обстоятельств?
Девушка вскинула голову и посмотрела на него с вызовом. Даже Зверь присвистнул, увидев, как именно реагировал на такое поведение космоглазый.
— Самоубийца. — Тихо шепнул он.
Но я была поглощена их разговором, поэтому не обратила никакого внимания на его слова.
— Они защищали самое дорогое, что у них было! Своих подданных. Своих детей!
На лице Карсайто заходили желваки.
— Своими мольбами они вынудили королеву отдать свою жизнь и подвергли опасности жизнь её дочери. У неё был выбор. Был шанс выжить, но они уговорили её отдать свою жизнь, а в уплату сдали свой трон. Каждый из них.
— Это было слишком давно! — Рыкнула девушка.
— Оглянись. — Развёл руки космоглазый. — Ты на территории академии, которая создана для того, чтобы скрывать всех нас от валлауров. Далека ли та самая угроза, что вынудила твою мать отдать трон Васелии Дарганир?
Казалось, время прекратило свой бег. Мы все изумленно застыли, глядя на двух черноволосых, что сцепились в какой-то своей схватке, позабыв о присутствующих. Но именно благодаря этому, я узнала, что именно подвигло мою мать на такой поступок.
— Это не важно! — Прошипела девушка. — Важно то, что никто не вправе отнять трон наследника!
— Ты собираешься требовать от Повелителя законное место? — Усмехнулся вдруг Карсайто. — Но ты всего лишь вторая наследница, Кариса. Вторая.
Девушка покраснела до корней волос, и вовсе не от стыда. Она закипела, как чайник, грозясь выплеснуть кипяток в лицо оппоненту.
— А первая ещё не найдена! — Рявкнула она. Развернулась и подхватив девочек под руки, направилась в академию.
— Мегера. — Хмыкнул Вояка, отлипая от стены.
А Карсайто смотрел вслед уходящей девушке. И было в этом взгляде, что-то такое знакомое, отчего моё сердце на краткий миг дрогнуло, вынудив сделать короткий сбивчивый вдох и выбросить все мысли из головы.
Самое время задать несколько вопросов касательно произнесенного в пылу дебатов.
— Они уговорили её? — Спрашиваю тихо. — Разве не было других, более действенных мер? Разве не могли они объединить свои усилия и армии? Почему всё так по-дурацки? Не организованно? — Вопросы сыпались из меня, как крупа из дырявого мешка, и почему-то я абсолютно точно не хотела их останавливать. — Где все были, когда она приносила себя в жертву? Почему слабая женщина должна спасать мир?
Сайто поворачивается наконец ко мне, и я вижу в его взгляде боль и сожаление, а на мои плечи неожиданно опускаются большие ладони Лютого, который тут же прижимает к своей груди, определённо точно пытаясь успокоить.
На губах Судьи появляется горьковатая улыбка, веющая грустью, и он ответил также тихо.
— Они всё равно все погибли, Вася. Есть ли смысл сейчас искать виноватых?
— Единственным, кто мог всё изменить на тот момент был Повелитель. — Шепчет на ухо Лютый. — Но они виртуозно его отстранили на время обряда, спровоцировав нападение валлауров на один из мирных городов. Когда он вернулся, её мёртвое тело лежало на алтаре, волосы стали пепельными, а рядом все заговорщики.
Качнула головой, видя откровенное несоответствие.
— Но, разве не короля казнили за её смерть? Разве не Евангелиону сдали полномочия, после того, как он собственными глазами видел, как она приносит себя в жертву?
Лютый вздохнул, Судья снова усмехнулся.
— Не совсем так. — Пояснил Кот. — Я сказал, что Повелитель наблюдал ритуал, но он не был в тот момент у алтаря, а короля казнили за то, что он не стал защищать свою королеву и ребёнка, а трусливо сбежал, что приравнивается к предательству.
Я выдохнула, ощущая, как дрожат мои губы. Было больно и обидно. Было страшно, что маленькая женщина отдала всю себя до последней капли, ради того, чтобы немного оттянуть нападение захватчиков.
— Сколько лет ей было?
— Как и тебе. Тридцать.
Сделав нетрудный математический расчет, я горько усмехнулась.
— По меркам моего мира мне девятнадцать лет. Почему все стояли за её хрупкой спиной? Почему позволили Великой умереть? Меня так же спокойно принесут в жертву?
Лютый сжал мои плечи ещё крепче.
— Не смей так говорить! — Рыкнул он. — Мы никому не позволим тебя и пальцем тронуть, и уж тем более, не дадим тебе жертвовать собой ради нас.
— Да ты и сама не посмеешь подобное сотворить. — Хохотнул Зверь. — Скорее всех Этрапольцев бросишь к ногам валлауров.
— Что ты такое говоришь? — Возмущается Валун. — Она не такая!
— Да? Мало тебе было, когда на плацу стирал ноги по самые уши?
— Я себя нормально на тренировках чувствую, в отличии от нытиков.
— Конечно, нормально! Не зря же тебя этот свинокрылый Халком называет. У тебя вон даже на щеках мышцы лопаются!
— Это скулы! — Возмущенно воскликнул Валун, сжав кулаки.
Этот парень вообще-то очень спокойный, когда речь не заходит о его персоне. Возможно всё дело в неуверенности в себе, но, когда Зверь или Ужас его начинают подначивать, парень зажигается, выбирая цель и как ракета надвигается на противника. Стремительно и беспощадно.
— Мне Стрела сказал, что у тебя развивается нарциссизм, потому что по вечерам ты часами любуешься своим отражением в зеркале. — Перевёл стрелки зачинщик перебранки.
Стрела недоуменно глянул на Зверя.
— Я?
— Ты сказал ему, что я часами торчу у зеркала? — Закипел Валун, моментально сменив цель.
— Это откровенная ложь, Верс! — Вскинул ладони Стрела. — Ты же знаешь, что я не стал бы…
— Зачем ты это сказал?
Заметила, что на моих губах уже пару минут светится улыбка. Эта мелкая бытовая ссора меня немного успокоила, и я вспомнила о делах более важных, чем размазывать тут сопли по щекам.
Дважды коротко свистнула, чтобы призвать Мстю, выполнявшую поручение по выслеживанию местонахождения Евангелиона, и поняла, что мой призыв ни коим образом не мешал ребятам выяснять отношения.
— Да не говорил я! — Возмутился Стрела. — Это же глупо. Зачем мне критиковать тебя перед завсегдатаем зачина перепалок? Он же провокатор!
Зверь посмотрел на Валуна и с самым серьёзным видом спросил:
— Я тебе когда-нибудь врал? — Судя по тому выражению, коим одарил его Валун, ложь была тем единственным, что вырывалось изо рта этого парня. — Шутки в роде: “у тебя спина белая” не считаются!
Услышала хлопанье крыльев, а затем и обладательницу белого меха, что через несколько секунд толкнула меня в плечо и любовно прижалась к волосам, собранным в косу и тихо прошептала то, от чего моё сердце дрогнуло.
— Ты рассказал! — Обвинили Стрелу в предательстве. — Я тебе шею сломаю, придурок!
Повернулась, чтобы вопросительно взглянуть на Зверя и получить в ответ лукавую улыбку, а затем под шумок удалиться в тот самый дверной проём. Зверь пропустил меня первой, затем закрыл дверь на внушительный засов.
— Это их не остановит, но даст нам время поговорить с пленниками без свидетелей.
Я только плечом пожала, на котором сидела Мстя, потому что не видела особого смысла скрывать от ребят какую-либо информацию.
— Он что, правда любуется собой?
Зверь хохотнул, но ответил.
— Это, конечно, не болезнь, но Валун очень любит оценить свои новые формы вечерами. И, да… Стрела мне этого не говорил, потому что это была моя догадка. Все мы этим делом занимаемся.
Что ж, надеюсь, парни потом так же проучат лгуна. Подставлять своих не хорошо, даже ради меня. Все знают, что благими намерениями выстлана дорога в ад.
Мы оказались в узком каменном коридоре, от стен которого веяло пылью, сообщая о том, что ванпайры и сами здесь редкие гости. В дали виднелся тусклый свет, и при приближении стало понятно, что здесь есть стража. Я уже хотела юркнуть назад, но Зверь придержал за руку, будто был уверен, что нас впустят.
— Кто идёт? — Раздался зычный голос, от которого стало немного не по себе, ибо, ещё не видя стражника, я понимала каких он должен быть размеров, чтобы выдавать такой бас.
— Танзеро Даквир. — Отозвался Зверь, выступая из темноты коридора на освещенный его участок. — Хочу пообщаться с пленными с разрешения отца.