— Чужачка? — Послушно переводит Месть, смотря на мальца такими же удивлёнными глазами.
А я смотрела и понимала, что, если малец поднимет шум — нам хана. Эта ситуация вызывала противоречивые чувства, заставляя вспоминать все исторические моменты с участием детей в военной кампании Афганистана.
Ребенок на войне всегда вызывает жалость. Ребенок на пути солдата к завоеванию цели вызывает растерянность. Ребенок зовущий на помощь вызовет погибель любому, кто его пугает. Сколько таких мальцов убивали, чтобы остановить другие смерти? Вспомнить последние катастрофические теракты Беслан и Норд-ост, забравшие у нашего народа детей. А сколько их погибло в Чечне, откуда прибыли террористы? Сколько детей погибло на трехдневной войне в Грузии? Во второй мировой? В терактах в Европе? Во всем мире? Просто потому что дети оказались не в том месте, не в то время. А ведь любая женщина скажет, что чужих детей не бывает. Бывают черствые люди, безразличные родители и много других факторов… Но детей чужих не бывает.
— Нужно заставить его молчать. — Тихо проговаривает Ужас, и я слышу в нём всё тоже сопротивление, что бушует во мне самой.
Испокон веков считалось, что ребенок врага не ребёнок вовсе. Жертва обстоятельств, будущий мститель, проблема. Таких детей убирали с пути, умерщвляли, заставляли молчать.
Маленький валлаур смотрел на меня воинственно, но испуг читался в сжатых кулачках, сминающих ткань одеяла. Я не знала сколько ему было лет. Не знала, каким он вырастет, но знала одно: он должен молчать, чтобы всем нам обеспечить светлое будущее, которое наступит после сегодняшней ночи.
Мальчишка дрожал едва заметно, и я понимала его. Чувство самосохранения, адреналин, быстро колотящееся сердце и секунды на принятия решения.
— Месть, стазис. — Командую я, когда губы ребенка напряженно раскрываются, чтобы подать сигнал о помощи, и мышь мгновенно применяет магию.
Я последний раз взглянула в золотистые глаза и вышла из палатки, убедившись, что снаружи чисто. У нас нет времени даже на сокрытие своего присутствия, лишь считанные секунды на выполнение основной задачи.
Я смотрю на Лютого, что напряженно ожидал моего появления, и вскидываю руку вверх, отдавая команду “вперёд”. Лютый не колеблясь ни секунды повторил команду для того, кто следил за ним, а уже через пару мгновений мы все, не скрываясь, двигались к красному шатру, в котором находился вождь племени.
Ворвались в тёмное нутро палатки и мгновенно сориентировались, найдя спальное место вождя. Снаружи поднялся крик стражи, которая уже прознала о посторонних в лагере. Полагаю, что стазис с ребёнка-таки сошёл. Судья вопросительно посмотрел в мои глаза, пока Лютый жестом показывал, что нужно уходить.
Щелчок пальцев раздавшийся в тишине не разбудил вождя, он проснулся только, когда вояка потащил его в открывшийся портал. Вскрикнул и принялся отбиваться, но Валун явственно дал понять, чтобы тот угомонился и покорился судьбе. А именно, дал ошалевшему валлауру в челюсть, после чего невинно хлопнул глазами, когда понял, что я слегка в шоке от его действий.
Вождя затащили довольно быстро, так же быстро ретировались сами, очутившись на плацу у академии.
— Держите его, чтоб не удрал. Ужас, со мной. Месть, портал к Повелителю, пусть полюбуется. — Сама же я направилась к тюремным камерам, но была остановлена ещё на старте.
Судья схватил меня за руку, привлекая к себе внимание.
— Что ты собираешься делать?
Посмотрела в космос его глаз и вспомнила о предстоящем ритуале, который сама же и пообещала Джушду.
— Мир спасать, что же ещё?
— Мне кажется, ты лезешь не туда, куда стоило бы. От тебя нужно не так много.
Его намёк был прозрачен, как горные воды Алтая. Сказать, что меня это возмутило — не сказать ничего. Я выдернула свою руку из его захвата и прямо посмотрела ему в глаза.
— Я порой задаюсь вопросом “Чем ты руководствуешься в общении со мной?”. Прекрасно осознаёшь, как я отреагирую, но продолжаешь включать дурака. — Карсайто сейчас смотрел непонимающе, но я не оставила ему возможности снова включить этот дурацкий режим. — Я знаю, что ты ко мне чувствуешь. Понимаю твою жажду и желание обладать, но… — Вскинула руку, чтобы упереть свой кулак ему в грудь. — Но вот здесь чувства противоречивы. Ты борешься с сердцем, определяя победу разума. — Я улыбнулась. На этот раз, как товарищу, которого пытаюсь научить уму разуму. — Но ты проиграешь, выбрав не ту сторону, Сайто. Все проигрывают, когда речь заходит о делах сердечных. В этом вопросе, твой разум тебе не товарищ, а сердце говорит, что оно не приемлет навязанных чужой игрой чувств. Поэтому послушай его и прекрати эту охоту. Я не та, кто должен быть рядом.
Несколько секунд мы молчали, понимая, что у этого разговора были свидетели. Я думала, что донесла до парня мудрость, но на его губах расплылась странная усмешка.
— Ты всё ещё думаешь, что у нас есть выбор? — Он склонился к моему лицу, поглощая внимание искрящимся космосом и тихо, так, чтобы слышала только я прошептал. — Его нет, как и твоих пустых надежд на иное будущее. Я буду шептать тебе об этом, когда буду брать на алтаре. Я буду шептать тебе об этом, когда буду смаковать каждую каплю твоей крови. Я буду шептать тебе об этом всегда. Каждый день. Каждую ночь. Пока ты не поверишь, что его не было, нет и не будет.
Мне вдруг стало нечем дышать, от перспективы, что всё может сложится именно так. Стало душно, жарко и… И противно.
— Вообще-то, у тебя есть невеста! Или я чего-то не понимаю? — Возмутился тонкий голосок, от которого стало противно вдвойне.
Желваки на щеках Карсайто дёрнулись, и он очень медленно отстранился от моего лица, чтобы взглянуть в сторону раздражителя.
— Фиктивная. — Ровно выдал он. — Это будет исправлено уже в ближайшие сутки.
Оказывается, мы настолько сильно увлеклись друг другом, что даже не заметили приближения любопытствующих, желавших посмотреть кого притащила “Нежить”.
— Но ты спишь со мной! — Взвизгнула Тапилара, притопнув ножкой.
Рукалицо сделали все, кому стало немного стыдно за девушку. Разборки у всех на виду — не самое правильное выяснение отношений. Зачем выносить ссор из избы, тем более, что ответственна за него она сама? Она спрашивает в приказном порядке, а он отвечает. Причём, нагло пользуется ситуацией.
— По твоему приказу. — Открыл неприятные подробности ЧП, скосив на меня взгляд, будто желал проверить слушаю я или уже забила.
— Ты! — Вскрикнула невеста. — Ты… Ты… Немедленно идём со мной! — Он повернулась и направилась в сторону академии, толкнув одного из блондинов плечом.
Карсайто же усмехнулся. Неприятно усмехнулся, после чего двинулся вслед за девушкой, оставляя меня в легком недоумении относительно произошедшего.
Я обещала Джушду, что проведу этот чёртов ритуал, но… Сомневаюсь, что хочу этого. С другой стороны, если ритуал не провести, сколько ещё протянет Этраполис? Сегодня мне довелось увидеть земли, где нет магов и убедится, что конец без ритуала неизбежен.
— Зачем вы выкрали Вазгехешда? — Раздался позади голос, от которого по спине поползли мурашки.
Я укоризненно посмотрела на Мстю, но та лишь пожала плечами.
— Ты просила, я сделала.
На самом деле, она должна была позвать его только, когда я скрылась бы из виду, но…
“Предательница” — просигнализировала глазами Белоснежке и развернулась к Повелителю.
Евангелион, как всегда величественен и прекрасен, правда смотрит сейчас холодно, не как раньше без искры нежности и веселья.
— Давно вы здесь? — укоризненно спрашиваю я, закладывая руки за спину, чтобы спрятать дрожь пальцев от его глаз. Мне нужно ещё много времени, чтобы привыкнуть к тому, что нужно скрывать любое проявление слабости в его присутствии. Евангелион молчал, продолжая окутывать меня холодом, ожидая ответа на поставленный им вопрос. Вздергиваю подбородок и упрямо требую, зная, что Евгеша может послать меня ко всем чертям. — Я хочу обмена. Вождя на его сына.
— Зачем? — Звучит закономерный вопрос. Закономерный, но странный, прошу заметить.
Бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть рвущегося из рук ванпайров валлаура. Шестеро на одного. Силён, гад.
— Хочу остановить войну.
— Зачем?
Обернулась, слегка удивившись этому вопросу.
Нет, я понимаю, что ему, может, плевать на всё. На мир, на людей, на всю планету, но как-то неприятно, когда так откровенно пренебрегают твоими стараниями.
— Чтобы спасти мир. — Упрямо давлю я на чью-то совесть.
И знаете, что делает этот черствый Повелитель? Он едко усмехается и повторяет:
— Зачем?
— Чтобы жить. — Чуть ли не рычу я.
— Чтобы жить? Отлично. Я отпущу Джушда, как просишь, но у меня есть условие. Сразу после этого, ты проводишь ритуал.
Я моргнула, не понимая, зачем ему это нужно. Нет, с Карсайто всё понятно, но Евангелион?! Он же сам говорил, что ему ничем это не поможет или нашел другой способ?
— Сегодня? — На всякий случай спрашиваю я, уже мирясь с неизбежным. Порталы всё равно нужно открыть, и отдать ради целой цивилизации девственность, не такая уж большая жертва. Просто микроскопическая, если сравнивать.
— Сегодня. — Подтверждает он.
И не стыдно же гаду. По сути, все проблемы решаться за счёт моей девственности.
— По рукам. — Мрачнее, чем хотелось бы, ответила я.
После моего согласия Евангелион открыл портал, откуда вышли две триады. Подобрав под массивны рученьки вождя, бравые молодцы скрылись всё в том же портале, из которого уже через минуту таким же образом вывели Джушда.
Рычащая гора мышц улыбалась, как могла, ибо внушительная нижняя челюсть и клыки не особо этому способствовали.
— Под стенами собирается армия. — Отрапортовал кто-то Евгеше, когда я приблизилась к сыну вождя.
Надо ли говорить, что всё моё внимание мгновенно переключилось на Повелителя? Евгеша это увидел и очень спокойно пояснил, что никто нападать не будет, пока здесь вождь и его сын. Слишком высока вероятность потерять обоих.