— Мне нужно выйти к ним и сказать, что отца нет в живых. — Перевела Месть слова Джушда.
— Как ты объяснишь его смерть? Они знают, что мы его похитили.
Валлаур так по-доброму посмотрел на меня, что на краткий миг показался не огромным орком, а человеком… отцом.
— Это ведь политика. Сильные могут умереть на переговорах, это очень часто встречается. — Он вздохнул, будучи всё ещё скованным руками ванпайров. — Другое дело, что мне нужно увести их отсюда. Ты обещала открыть нам порталы, дочь кровавой. Помнишь?
— Как ты узнал? — Изумилась я.
Глаза валлаура весело блеснули.
— Просто понял.
Евангелион отдал приказ и Джушда увели в очередной открывшийся портал, заженный синей искрой. Парни разбрелись по всему плацу, не особо переживая о будущем, фамильяры тихо спорили о чём-то своём, выбрав перекладину в качестве площадки. Я же напряженно ждала дальнейшего развития событий, постоянно кося взгляд на абсолютно спокойного Женю, и только минут через двадцать ему доложили, что валлауры требуют дочь Кровавой.
— Зачем? — Удивилась я.
— Объявить благодарность? — Усмехнулся он, открывая новый портал. — Это мы сейчас и выясним.
Я было ринулась к проходу, но меня остановили, преградив путь.
— Только после меня, Милая. Я не джентельмен, поэтому лавры славы тебе не достанутся.
Я возмущенно посмотрела на Евгешу, понимая, что он вовсе не из-за этого так поступает. Прищурилась, когда его силуэт растворился в окне телепорта и сцепив зубы шагнула следом. Причём, шагнула, никак не ожидая оказаться на стене, вид с которой перехватил дух.
Ночь давно вступила в свои права, укрыв всё тёмным покрывалом. На этой планете нет луны, но света звёзд достаточно, чтобы чуткое зрение ванпайра улавливало происходящее внизу. А там целый народ рукоплескал, имитируя шум волн бескрайнего океана. Вспомнилась однажды услышанная мной имитация грозы, когда хор щелчками пальцев изображал падения капель дождя, разбивающихся о поверхность земли. Я сделала шаг к Евангелиону, чей взор был устремлён вниз и тихо спросила:
— Что это?
— Они благодарны. — Так же тихо отвечает он, поворачивает голову и опаляет холодом. — Ты добилась своего. Избавила валлауров от вождя, что вёл их на погибель. Теперь дело за малым. Выпустить их в свой мир.
Сама не заметила, как закусила изнутри губу от рвущейся наружу обиды. Боль незаметно подобралась, как обычно, в самый неподходящий момент, но будем честны. Любое проявление эмоций в его присутствии — это не слабость, а привычка, выработанная с детства.
В последний раз глянула на радующихся под стенами академии валлауров и развернулась обратно к порталу.
— Тогда давай уже покончим с этим.
— С этим… — Как-то не весело повторил Повелитель, когда меня уже поглотило жерло его телепорта.
— Бедокур, выходи. — доносится усталый голос из-за двери.
— Не-а.
Вздох. Всё оттуда же.
— Может я в чём-то не прав? Поправь меня, если ошибаюсь. Это ты пообещала валлаурам провести ритуал и спасти Этраполис?
Вздохнула. Почти так же устало, как и мой собеседник.
— Я.
— Это твоя кровь нужна для ритуала?
Мрачно:
— Моя.
— Это ты дала согласие на его проведение сегодня?
Обреченно:
— Я.
Возмущенно:
— Тогда я не понимаю почему ты прячешься в моей ванной!
— Потому что, Лю, ты единственный из моего взвода, у кого есть личная ванная!
О дверь что-то глухо ударилось. Кажется, голова упомянутого ранее товарища.
— Чем больше узнаю тебя, тем больше понимаю насколько ты невозможна. В нашем мире не бывает таких женщин, которые в огонь и в воду ради других, но при этом трусливо прячутся за дверьми чужих мужчин, когда дело заходит о некоторых интимных деталях ритуала.
— А я и не из вашего мира. — Возмущаюсь я. — Человека не место рождения делает, а место его обитания! И вообще, кто сказал, что я струсила?
— А как этот побег назвать? — Ехидно спросили меня, напомнив мне мою же трусость, которую я никак не желала признавать. Стыдно.
— Это не побег! Это очевидное женское желание уединиться на некоторое время.
— В моей ванной?
Замялась, понимая, что меня прижали.
— Ну просто ты… Единственный… — Поджала губы, понимая, почему пришла именно к Лютому. Я знала, что он никого не пустит ко мне. Собственно, именно поэтому Карсайто в таком же положении подпирает дверь в комнату Лютого. — Единственный, у кого есть личная ванна! — Упрямо повторяю.
Небольшое пространство прочертила синяя искра, я даже не успела ничего сказать, как из портала ко мне шагнул Евангелион собственной персоной. Он открыл рот, но Лютый за дверью заговорил первым, заставив того заинтересованно замолчать.
— Я могу тебя уберечь от них. Могу забрать и увезти так далеко, что ни одно живое существо не найдёт. Могу не позволить манипулировать тобой, только скажи. — В его тоне было гораздо больше слов, чем в высказанных предложениях. Лютый признавался в чувствах, куда более глубоких, чем я заслуживала. — Я никогда не заставлю тебя делать что-либо против воли, и уж тем более скрывать правду или вовсе обманывать.
Евангелион насмешливо вскинул бровь, молча задавая вопрос “Что скажешь?”, а я всё больше мрачнела. Никакой Лютый и Сайто не спасут меня от Евангелиона. Не спасут, потому что вопреки всему, я сама не хочу от него спасаться.
Молча опустила взор, не желая смотреть на источник своего душевного дискомфорта, но Евгеша не позволил надолго прервать контакт. Резким движением руки дёрнул за подбородок, заставив смотреть в холодный взгляд, требующий ответа.
— Я не могу, Лютый. — Давлю из себя. — Слишком много жизней на кону.
К глазам подступали слёзы. По венам заструилось чувство жалости к себе. Чувство обиды на Евгешу. На весь мир, который не желает считаться с моим мнением.
— А как же ты сама? Девушке можно побыть эгоисткой. Почему ты не отказываешься от того, что тебе навязывают?
Зелёные омуты по-прежнему ничего не выражают, а с моих ресниц неожиданно срываются слёзы. Я чувствую, как в носу свербит, но так и не пытаюсь вырвать подбородок из жесткого захвата. Сейчас я хотела, чтобы он видел меня такой. Может быть это пробудит в нём чувство вины?
— Целая цивилизация из-за моего нежелания с кем-то переспать? — Брови Евангелиона взлетают вверх, но я продолжаю. — Это уже верх эгоизма, Лютый.
О дверь снова что-то глухо ударилось.
— Я уже говорил, что ты невозможна?
Шмыгнула носом и улыбнулась, глядя в омуты.
— Это просто ритуал, который я не хочу проводить. Просто мероприятие. Что там? Потерпеть пять минут? Да и ладно, физическая боль — это не самое страшное, что со мной случалось.
Я уже хотела обозначить присутствие Повелителя, как услышала удивлённый вопрос Лютого.
— А что может быть страшнее?
Я всё ещё смотрю в холод любимых глаз. Всё ещё ощущаю острую нехватку этого человека в своём существовании. Я мучаюсь от того, что он рядом, но так далеко. Его безразличие причиняет мне боль куда хуже открытого перелома.
Горько усмехаюсь в родное-чужое лицо, произнося:
— Предательство.
Уголок рта у Жени зло дёрнулся, он схватил меня за плечи, чтобы втащить в портал и всего через мгновение мы оказались в ночи, возле каменной плиты, которая была мне по пояс.
Несмотря на то, что нас окружала ночь, я видела, как тьма плещется в его глазах, поглощая привычные мне омуты. И не было в этой тьме ничего хорошего.
Воздух стал густым и вязким. Наэлектризованным, будто здесь собирается шарахнуть молнией.
Он придавил меня своим телом к каменной плите, прижав к ней и мои ладони. Навис скалой, глядя чуть ли не в душу, а может и в душу, проникая в самые укромные её уголки, и тихо сказал другим, слышанным мною в тронном зале, голосом:
— Всё сказала?
Сердце заработало с утроенной силой, заставляя кровь мчаться по венам. В голове зашумело, а дыхание сбилось, как не сбивалось на территории этого мира. Меня буквально разрывало желание коснуться его, ощутить. Губами, руками, всем телом… Но вместо этого, я лишь крепко сжала зубы, прикладывая просто нечеловеческие усилия, чтобы не шелохнуться:
— Так точно.
Несколько мгновений он внимательно изучал моё лицо, а когда ничего так и не нашел, рядом с нами сверкнула синяя искра, открывшая портал, из которого мгновенно вышел ЧП. Как только его нога ступила на землю, над нами вспыхнула светящаяся бело-голубая сфера, на которой мерцали электрические прожилки. Взглянув на Карсайто я поняла, что всё, время пришло. Слишком решительный взгляд, слишком тверда походка, слишком уверенно держит спину.
На моих губах растягивается горькая усмешка, когда я возвращаю внимание тяжелому взгляду почти чёрных глаз.
— Вот так просто? Никаких приготовлений?
На этот раз ответ был холодным, как и его обладатель.
— Не вижу причин затягивать. Обряд не требует особых приготовлений, и занимает всего несколько минут.
Карсайто встал рядом, протянув мне руку, но я чисто физически не могла протянуть свою в ответ, поскольку по-прежнему была зажата Евангелионом, а тот словно в насмешку продолжать смотреть мне в душу, но через миг всё же медленно отступил.
Моё сердце всё ещё грохотало в ушах, наверное, именно поэтому, подать свою ослабевшую конечность ЧП было очень трудно. Тот в свою очередь подхватил меня за талию и начал наклонять так, что мне стало понятно — меня уже укладывают.
Во рту сразу стало сухо. Горло знакомо полыхало, как это всегда было рядом с источником своей жажды, но мои собственные принципы не позволяли мне сейчас поддаться инстинктам. Приняв горизонтальное положение, я отвернула голову, не желая видеть лицо ЧП.
Его пальцы коснулись моей щеки, вызывая нервную дрожь. Погладили подбородок, скользнули на шею и проскользили по линии выреза на форменной ветровке-непромокашки.
Мой взгляд скользил по электрическим прожилкам на щите, пока мысли лихорадочно метались в поисках выхода из сложившейся ситуации, но всё время возвращались к присутствию здесь Евгеши.