Дэн подвинулся так, чтобы оказаться напротив нее.
— Иногда не стоит этого делать. А я хотел сделать это весь день. — Он наклонился и поцеловал ее.
Адель обняла его за талию и прижалась к нему. Их поцелуй стал глубже. Она не хотела его отпускать. Не сейчас. Всему свое время. Рано или поздно им придется перестать играть в каникулы, смириться с суровой реальностью, в которой они построили свою жизнь отдельно друг от друга. Нельзя вот так взять и забыть об этом.
— Я никогда не переставал любить тебя, — прошептал Дэн, уткнувшись ей в шею.
От этих слов Адель захотелось заплакать. Но она этого не сделает, будет держаться до последнего.
— Я тоже. — Ее голос прерывался. — Хотя и пыталась. Я соврала, что не люблю тебя больше. Это не так.
Дэн крепко прижал ее к себе. Восхитительно.
— Пойдем со мной, — мягко сказал он. — Позволь мне снова любить тебя, Делли.
Адель прикоснулась к его лицу.
— Я подумаю об этом. Все так непросто.
— Да, непросто, — согласился он, его темные глаза в ночи казались черными.
Они, рука об руку, неторопливо направились в сторону отеля. Адель никак не могла решить, остаться ей или уйти. Конечно, хотелось остаться, очень хотелось. В объятиях Дэна. Проснуться с ним утром. Это так заманчиво. Но и пугающе. Будет ли это правильно, если до его отъезда они проведут ночь вместе?
Показались огни отеля. Дэн привлек ее к себе, поцеловал. И целовал до тех пор, пока у нее не задрожали ноги.
— Останься, — попросил он хриплым голосом.
— Я… — Адель уже была готова сказать «да», но вместо этого произнесла: — Я не могу.
Он нахмурился.
— Я хочу, Дэн, но мне нужно время. Эта неделя выдалась такой сложной. Я не хочу спешить.
Дэн улыбнулся.
— Как то, что мы собираемся провести ночь вместе, может изменить все.
— Я должна быть уверена. Мне нужно пойти домой и подумать. Пожалуйста, пойми.
— Давай поймаем тебе такси. Ты не должна ничего объяснять. Имеешь полное право сказать «нет». Я могу справиться со своим разочарованием.
Адель рассмеялась.
— Ты совсем не изменился.
— Надеюсь, что нет. — Дэн обнял ее за плечи, они неторопливо пошли к главному входу и попросили швейцара вызвать такси.
Через несколько минут у тротуара остановилась машина. Дэн поцеловал Адель в губы долгим нежным поцелуем.
— Может, это поможет тебе собраться с мыслями.
— Спасибо за чудесный вечер.
— Всегда пожалуйста. А как насчет завтра? Может, мы можем, ну… завтра… что-нибудь придумаем?
— Извини, но завтра приезжает пара на выходные. Они забронировали время еще месяц назад.
— О, ясно. Приятных снов, Делли.
Шофер спросил адрес, и машина тронулась. Адель размышляла, получится ли у них повернуть время вспять?
Дэн собрал сумку, планируя выписаться к одиннадцати, а потом встретиться с Адель у нее дома. До отъезда в Калгари. Он должен быть там завтра утром. Хотя если все пойдет по его плану, сегодня вечером он останется у Адель.
Взяв чемодан, Дэн спустился и быстро позавтракал. Он сильно нервничал: не хотел уезжать. Ему нужно еще немного времени, чтобы построить новый фундамент их отношений. Страх съедал его изнутри.
Он взял машину напрокат, положил чемодан в багажник, сел за руль и вскоре припарковался около дома Адель. Пульс участился, страх заполнил внутренности. Что, если она все обдумала и решила ничего не начинать? Как он сможет снова забыть ее?
Поднявшись по ступенькам, он постучал в дверь, волнуясь, как мальчишка на первом свидании. Когда она открыла дверь, у него язык прилип к нёбу, а во рту пересохло. Он никак не мог перестать нервничать. Молчание затягивалось.
— Привет, — наконец произнесла Адель и попыталась улыбнуться.
— Привет.
Девушка отступила от двери, делая приглашающий жест рукой.
— Входи, пожалуйста.
Она говорила так вежливо. Наверное, это не очень хорошо. Он вошел в дом, и она потянулась к его пальто.
— Давай я возьму.
И когда она стояла с его пальто в руках, он понял, что должен ее поцеловать. Ее глаза были широко открыты, губы слегка приоткрыты. Он сделал шаг вперед и накрыл ее губы своими губами. Она такая милая. Сладкая и совершенная, как он помнил.
Когда они прервали поцелуй, Адель обняла Дэна и прижалась к его груди. Всего на несколько секунд. Но это ослабило его нервозность, и надежда снова затеплилась внутри.
— Ты ел? Я могу что-нибудь приготовить.
— Я ел омлет в отеле. Спасибо.
— Яйца, — поддразнила она, улыбнувшись.
— Лучший способ начать день.
— Итак.
— Пойдем сядем и поговорим.
Они прошли в гостиную и сели на диван. Дэн похлопал по диванной подушке рядом с собой.
— Ты сядешь со мной? Я хочу держать тебя за руку, пока мы говорим, хорошо?
Адель кивнула, и Дэн заметил в ее глазах беспокойство. Но он уже перестал волноваться. Даже если не получится все возродить, у них есть много вещей, которые нужно обсудить.
— Итак, — начал он, надеясь, что подобрал правильные слова, — первое, что я хочу, чтобы все возродилось. Не хочу прощаться навсегда.
Она кивнула.
— Я понимаю и чувствую то же самое. Но…
— Нет, пожалуйста, не начинай следующее предложение с но.
Адель сжала его руку.
— Я должна. Все эти чувства. Дэн, я должна выпустить их, чтобы справиться с ними. Последние несколько дней были другими. Пожалуйста, не сомневайся в моей любви к тебе. — Он кивнул, и она продолжила: — Но я не понимаю, как все это возродить. Как это будет? Ты живешь в Торонто. Я в Банфе.
— Ну и что? — Он отдернул руку. — Неужели ты не хочешь даже попробовать?
— Я этого не говорила. — В ее голосе послышалось напряжение.
Дэн постарался скрыть разочарование. Он пришел не выяснять отношения, а просто поговорить.
— А как это должно работать?
— Понятия не имею. Я миллион раз прокручивала все это в голове. Мы построили свою жизнь в разных концах страны. У меня здесь бизнес, клиенты, которых я не могу просто так бросить. И если откажусь от контрактов, мне придется платить неустойку. Я не могу себе этого позволить. Это обанкротит меня.
Он все понимал, хотя это совсем непросто. Совсем.
— И как-то быстро все произошло. Всего неделя. Это слишком быстро.
— Ты не уверена насчет нас?
— А ты?
Он промолчал. Уверен ли он? Если он был уверен, стал бы нервничать так сильно, как этим утром? Неужели он понимал, что она скажет «нет»? А доверял бы он ей, если бы сейчас услышал «да»?
Ах, какое липкое слово. Доверие.
— Нет. Нет, я не уверен.
Он будто увидел, как тает надежда, сменившись ощущением пустоты. Адель выглядела разочарованной. Будто ждала, что он убедит ее в обратном. Она отвела взгляд, плечи поникли.
— Это больше, чем просто законченные отношения, Делл, и мы оба это знаем. Мы не забыли друг друга. Как ты целовала меня у водопада. Как мы разговаривали.
— Да, я знаю. Но, может, нам лучше постараться забыть друг друга вместо того, чтобы заставить все это снова работать.
— Значит, ты не хочешь дать нам шанс? — резко бросил он единственной женщине, которую любил. Он хотел начать все сначала. Но они оба должны хотеть этого. Надежда угасла, оставив его опустошенным. Ему стало страшно. Раньше ему помогал жить гнев. Теперь не осталось ничего.
Раздалось громкое жужжание. Это завибрировал его телефон.
— Твой телефон. Может, что-то важное.
— Ничего.
Повисло неловкое молчание. Потом снова жужжание и вибрация.
Раздраженно вздохнув, Дэн достал телефон и нажал кнопку, чтобы включить его. Пробежав глазами текстовое сообщение, улыбнулся. По крайней мере, хорошая новость.
— Что случилось?
— Это Морган. В девять тридцать утра у Тамары родился мальчик. На три недели раньше.
Он повернул телефон так, чтобы Адель смогла увидеть фотографию новорожденного, завернутого во фланелевую пеленку. На голове у младенца красовалась больничная шапочка.
— Поздравляю.
Голос Адель был холодный и безрадостный. Дэн тут же все понял. О чем он только думал? Насколько же он бесчувственный?
— Прости, Адель, я не подумал.
— Мир не остановился только потому, что я не могу иметь детей, Дэн.
— Я понимаю, но это было так глупо с моей стороны.
— И что теперь делать? Притворяться, что твоих племянников и племянниц не существует? Держать меня подальше от беременных? Запретить твоей семье обсуждать некоторые темы в моем присутствии? Вот что я имела в виду, когда говорила, что ничего не изменится.
— Я не это имел в виду. Просто время неподходящее.
Адель встала с дивана и подошла к окну.
— Дэн, ты заслуживаешь кого-то, кто сможет влиться в твою семью. Кто может дать тебе то, чего ты хочешь. Я не могу. И никогда не смогу.
Он тоже встал, внезапно разозлившись.
— Я хочу тебя. Ты что, не понимаешь этого? Я всегда этого хотел! А ты продолжаешь ставить стены!
— Потому что они реальны, черт побери! Я не буду притворяться, что это не так, а потом мне будет больно, ведь я не смогу взглянуть правде в глаза. Посмотри на мою маму. Мой отец ушел еще до моего рождения, и знаешь, что она сделала? Просто смирилась с ситуацией и продолжила жить. Такова ее реальность.
— И как это работает? Реальность может быть чертовски одинокой. Особенно когда ты прячешься за ней, чтобы не подставляться и не пострадать.
— Да как ты смеешь судить?
— Я смею, потому что вижу это перед глазами. Почему твоя мать больше никогда не вышла замуж? Я не помню, чтобы ты говорила, что она с кем-то встречается. Почему так? Потому что она боялась, что ее оставят на произвол судьбы, как однажды это сделал твой отец?
Адель обернулась, ее глаза сверкнули.
— Ты имеешь в виду, как после моего ухода? Никаких серьезных отношений, потому что ты никому не доверяешь? Может, тебе стоит посмотреть в зеркало, прежде чем судить о других?
Ее слова задели его за живое.
— Может, и стоит, — признался он. — Я перестал доверять людям после твоего ухода.